Медиа-пиратство в развивающихся экономиках

В ключевых отношениях Россия также выделена в нашей работе. Многие общие черты пиратских рынков — выборочное принуждение к соблюдению прав, разногласия в официальных действиях против пиратства, неадекватные внутренние режимы лицензирования, малочисленные судебные дела — все присутствует в России, и это далеко не все случаи, представленные в нашем исследовании. В этой главе показано, например, почему деятельность целиком в рамках лицензионной экономики — роскошь, доступная крупному, высоко капитализированному бизнесу и как некоторые игроки разными путями захватывают и используют ресурсы принудительного применения права для достижения конкурентного преимущества — отслеживая и укрепляя влияние и размер.

Также, в этой главе представлена сюрреалистичная история лицензирования авторских прав в России, заслуживающая отдельного исследования. Там, где другие национальные режимы лицензирования музыки или фильмов просто неэффективны, ведут к высоким ценам и ограничению доступа к легальным продуктам, российский медиа рынок — продукт дикого роста количества лицензий, поддельных лицензий, и — наиболее примечательно — лицензирующих органов. В результате лицензирование практически перестало быть доступным способом различения легальных и нелегальных товаров. Усилия по преодолению этого путем консолидации лицензирующих органов в группы, подобные Российскому авторскому обществу (РАО) привели — пока что — к чрезмерной активности в принудительном применении права и (как сказали бы некоторые, неизбирательному) расширению правовых требований и судебных разбирательств, но пока ничего не напоминает прозрачной, надежно основы для выплаты роялти авторам.

Тем не менее, самая удивительная особенность российских пиратских рынков — свидетельства о государственной защите производства пиратских дисков. Ряд отраслевых и правительственных органов уделяют внимание роли режимных предприятий, например военно-промышленные объекты и АЭС, находящиеся под защитой государственной секретной службы, в качестве площадок для размещения пиратских производственных линий. Такие предприятия так же принадлежат к группе главных «легальных» поставщиков дисков в России и способствуют, в частности, насыщению пиратского рынка произведенными «сверх квоты» DVD дисками высокого качества.

Однако мы не видим каких-либо свидетельств наличия связи между пиратской сетью и «организованным преступным синдикатом» или так же упоминаемой этнической мафией, которая, как часто утверждается, господствует на черном рынке России. Такие заявления распространены на форумах в интернет, однако, с нашей точки зрения, было бы сюрпризом, если бы меркантильные связи между пиратством и другими формами преступной деятельности исчезли с российского рынка. Но мы не нашли никаких свидетельств постоянных взаимоотношений и полагаем такую активность второстепенной по отношению к растущей динамике российского пиратства.

В период 2006-7, российские правоохранительные органы проводили основные карательные мероприятия по отношению к производителям и продавцам пиратской продукции, приведшие к похвалам со стороны как внутренних, так и зарубежных правительственных чиновников и отраслевых групп. Но в условиях, когда основные производители пользуются относительной неприкосновенностью, карательные меры имели неправильный итог. По большому счету, эти меры были успешными в чистке наиболее заметных средних производителей и продавцов пиратских CD и DVD дисков. Но сделав это, они сосредоточили мощности в крупных, защищённых предприятиях и укрыли их от конкуренции средних и малых производителей, сильно снизивших цены на пиратские лазерные диски во многих других странах. Одним из результатов является то, что цены на пиратские диски в России остаются необычайно высокими — $4-$6 на DVD диски высокого качества. В странах, где дешевые горючее и сырье привели к масштабной конкуренции мелких производителей, цены на DVD упали до $1-$2 в розничной продаже и часто ниже в оптовой торговле и в наименее формализованных областях рынка. [137]

137

См. главы про Индию, Мексику и Боливию в этом докладе

Карательные меры и их последствия также свидетельствуют об усложнении баланса сил, формирующих в России политику в сфере ИС и принуждения к соблюдению прав. Считается, что карательные меры и связанные с ними изменения в российском законодательстве были продиктованы IIPA и другими международными заинтересованными сторонами, как ответы на давление США — в частности, в контексте попытки присоединения России к ВТО. Однако возможно и местное прочтение. А именно, местные правообладатели сыграли критическую роль в поддержке карательных мер, как и в дальнейшем их сокращении из-за дискомфорта для бизнеса, вызванного ростом рейдов. Две точки зрения не являются непримиримыми, но последняя по большому счету незаметна на международной арене. За последние 5 лет мы видим свидетельства растущей автономии российского подхода к политике в сфере ИС и принуждения, формируемого борьбой между внутренними заинтересованными сторонами и подсчетом внутренних издержек и выгод.

С точки зрения русских потребителей, заинтересованных в доступе к медиа продукции, эти расчеты «издержек-выгод» относительно просты и однозначно предпочитают пиратство. Наша работа обнаружила почти поголовное участие российских потребителей в пиратской экономике, различающиеся в основном лишь частотой покупки пиратских товаров или скачиваний и степенью (в основном несущественной) амбивалентности по отношению к практике. Пиратство, по нашему мнению, это не только истощение экономики культуры в России — это одна из главных форм этой экономики и оно вплетено в широкий спектр легальных практик, форм предприятий и моделей потребительского поведения. Многое из того. что следует за попытками понять принуждение в связи с другой стороной пиратства, это будущее повседневной жизни России.

Краткая история пиратства в России

После перехода от социализма к демократии в 1991 году можно выделить три этапа формирования российского пиратства:

• Начальный период (примерно 1991–1999) характеризующийся (1) широким распространением контрабанды оптических дисков в Россию (особенно из стран бывшего восточного блока), (2) слабостью системы принуждения к праву и (3) низким уровнем информированности общественности о праве ИС. Кассеты (аудио и видео) были первым поколением пиратской продукции, дополненным в середине 90-х компакт-дисками. Эти рынки росли, и к концу 90х глубоко внедрились в малую и среднюю розничную торговлю. Принуждение к соблюдению прав было минимальным: уголовные обвинения и гражданские иски были редки, успешное доказательство вины еще реже, наказания незначительны.

• Второй период (конец 90-х — 2006) был отмечен сдвигом в сторону внутреннего производства из-за снижения затрат и роста относительно многоплановой пиратской экономики с низкими барьерами входа и широким кругом производителей, дистрибуторов и поставщиков. В этот период также начало складываться смешанное внутреннее и международное лобби за принуждение к соблюдению прав, что повлекло за собой некоторые изменения в законах об ИС и реорганизации операций по принуждению к соблюдению прав, впрочем, без особого видимого влияния на уличное пиратство.

• Третий период, отмечен (1) возникновением тесной кооперации отраслевых групп и государства, (2) резким увеличением в результате давления правоохранительных органов на местных производителей и дистрибуторов и (3) ростом интернета как конкурента пиратских дисков.

В первые годы после социалистической эпохи правительство России работало над построением свободной рыночной экономики путем создания правовых институтов, основанных на американских и европейских правовых нормах. Законы интеллектуальной собственности западного образца были частью первого этапа правовой реформы. Когда в 1993 Россия приняла закон «Об авторском праве и смежных правах», он очень походил на стандарты, установленные Бернской и Римской Конвенциями о защите авторских и смежных прав в области исполнения записи и трансляции. Он включал, в частности, концепцию «передаваемого» авторского права, отделенную от неотчуждаемого «морального» права на его или ее работы. Значительное различие, остающееся в российском правовом и общественном понимании интеллектуальной собственности.

Несмотря на эти правовые нововведения, понятие несанкционированного копирования как незаконной деятельности возникало в российской жизни медленно. Несанкционированная запись, совместное использование и дарение кассет было общепринятым в России, особенно в отношении западной продукции, которую официальная цензура держала вне пределов досягаемости советской аудитории. [138] Подобная практика продолжалась и после падения Советского Союза, чему способствовало также отсутствие развитых легальных рынков. Когда пиратские диски хлынули в Россию после перехода к капитализму, они воспринимались россиянами просто как рынок, не как легальные или не легальные, а просто доступные, как часть потребительского излишка, обещанного капитализмом.

138

Несанкционированные переводы западных текстов, те не менее, циркулировали в Советском Союзе, иногда широко, как часть самиздата.