Медичи. Повелители Флоренции

В музее собрана самая большая коллекция картин Беато Анджелико, прекрасно сохранились все фрески, внутренний дворик был украшен живописью уже в конце XVI века. Там среди других сюжетов есть сцена: Микелоццо, который представляет проект монастыря Козимо Старшему Медичи и настоятелю святому Антонино Пьероцци. Антонино на самом деле был настоятелем обители в те времена, когда ее перестраивали. Потом его выбрали архиепископом Флоренции, но он так смутился, что вскочил на коня и ускакал во Фьезоле. Потом его оттуда привезли обратно. Антонино основал во Флоренции братство «Хорошие люди», Buonomini. Они занимались тем, что помогали внезапно разорившимся людям, которые стыдились просить милостыню. После смерти архиепископ Пьероцци был канонизирован, это один из флорентийских святых. Но самая любопытная фреска – та, на которой изображен старый фасад кафедрального собора Санта-Мария дель Фьоре. Это необычная история: тот фасад, который мы видим сейчас, – современный. Прежний был совсем другой, он был облицован чуть больше чем наполовину в середине XIV века. В конце XVI века мрамор с фасада убрали – готика вышла из моды. Хорошо хоть стены не тронули, а то был бы собор каменный, как церковь Сан-Лоренцо. Был объявлен конкурс на новый фасад, но ни один из проектов комиссию не удовлетворил. Так прошло около трехсот лет, и только в конце XIX века архитектор Эмилио де Фабрис выиграл конкурс. Он спроектировал новый фасад, совершенно не похожий на старый, в неоготическом стиле. Над центральной дверью, в нише среди апостолов, видна статуя из белого мрамора Девы Марии с младенцем. В правой руке она держит бронзовый цветок – это название собора: Санта-Мария дель Фьоре, Святая Дева Мария цветка, или с цветком.

За пределами Флорентийской республики Козимо Медичи пожертвовал деньги на постройку пансионата для студентов в Париже и на реставрацию итальянской церкви Святого Духа в Иерусалиме. Козимо вкладывал деньги не только в строительство церквей и монастырей, он также сделал подарок приорам: по его заказу Микелоццо перестроил и обновил внутренний дворик дворца Синьории. Было похоже, что Медичи решили превратить средневековую Флоренцию в город Ренессанса. Впоследствии в палаццо Веккио будет работать другой архитектор Медичи – Джорджо Вазари, и дворик снова преобразится. Козимо думал не только о спасении души, он еще хотел оставить вечную память о себе. «Я знаю Флоренцию, – говорил он, – через 50 лет нас, Медичи, отправят в изгнание, но построенные мною здания сохранятся». Он ошибся сроками: через 30 после его смерти, в 1494 году, Медичи были изгнаны из республики во второй раз.

Козимо был покровителем не только зодчих и добытчиков древних рукописей, но и художников и скульпторов. На свое меценатство он потратил более 600 000 золотых флоринов, это огромная цифра. Быть художником или скульптором всегда нелегко, а в те времена было еще сложнее. Лучше всего было иметь покровителя, или постоянного клиента, как говорят сейчас. Рынка картин и статуй не было, нельзя было написать картину или изваять статую и выставить на продажу. Нужно было сначала найти заказчика, обговорить заказ, обсудить все детали, заключить контракт и получить аванс. После этого уже можно было приступать к работе. Многие великие мастера были очень своенравные, но Козимо их терпел и шел у них на поводу. Он старался удовлетворить все их нужды и желания, лишь бы они работали и заканчивали заказы. Козимо считал, что человек может плодотворно работать, только когда он счастлив, поэтому всегда шел мастерам навстречу. «Эти гении, – говорил он, – как будто сделаны не из костей и мяса, а из золотой пыли».

Его любимым художником был монах Филиппо Липпи. Он стал монахом не потому, что почувствовал желание служить богу. В детстве Филиппо остался сиротой, и тетка отдала его в монастырь, чтобы не растить самой. Филиппо постоянно нарушал правила монашеской жизни: убегал из обители, напивался, искал доступных женщин. Однажды Козимо потерял терпение и закрыл его на ключ в комнате на третьем этаже, где он работал над картиной. Сказал, что выпустит только тогда, когда заказ будет выполнен. Наутро он открыл дверь, чтобы посмотреть, работает ли непослушный монах. Но нашел только открытое окно, откуда свешивалась веревка из разорванной простыни, а Филиппо и след простыл. Козимо разослал агентов на поиски художника во все таверны и бордели, через несколько дней его нашли в одном публичном доме мертвецки пьяным.

Однажды Филиппо познакомился с монахиней Лукрецией Бути, которая позировала ему для росписи алтаря в женском монастыре в Прато. Он тайком бегал к ней на свидания, переодевшись в женские одежды. Это закончилось тем, что монахиня забеременела – какой позор. Филиппо было уже 50 лет, совсем не молоденький, а Лукреции всего 20. Они вместе сбежали во время праздника Успения Богородицы, когда толпа верующих собралась на улице у собора города Прато во время показа ценной реликвии: пояса Богородицы. Его до сих пор показывают во время праздников, чтобы увидеть эту реликвию, собираются все верующие Прато. Этот побег вызвал такой большой скандал, что его еле-еле удалось замять благодаря вмешательству Козимо Старшего. Он обратился с просьбой к папе, которым был тогда Пий II, в прошлом сам любивший приударить за женщинами. От него Филиппо Липпи и Лукреция получили разрешение на брак и снятие монашеского сана. Официально художник так и не женился на своей возлюбленной, они всю жизнь жили в гражданском браке. У них родился сын Филиппо, которого называли Филиппино, и дочь Алессандра. С тех пор всех своих Мадонн Липпи писал с Лукреции Бути, самая знаменитая его картина «Мадонна с младенцем и двумя ангелами» находится в галерее Уффици.

На ней изображена дева Мария в профиль, взгляд обращен к ребенку, красивые руки с длинными пальцами сложены в молитве. Прекрасное, нежное лицо с чертами Лукреции Бути, белокурые волосы убраны в прическу, прозрачная накидка на волосах. Лицом к ней и тоже в профиль изображен светловолосый младенец Иисус, которого поддерживают два мальчика с крыльями за спиной – это ангелы. Один из них, в подпоясанной рубашке, повернул голову и смотрит на нас с улыбкой. Считается, что этот ангел – портрет его сына Филиппино, а младенец – это его новорожденная дочь Алессандра. Этот алтарный образ ласково называют Липпина, маленькая Липпи. Ни точная дата, ни имя заказчика не известны, картина написана в 60-е годы XV века. И эта работа, и все остальные алтарные образа Липпи выглядят не как иконы, а как вполне светские картины с пейзажами и живыми людьми, хотя изображены святые. Даже в раю не золотой фон, а пейзажи. И не идеализированные, а реальные. Этим и отличается Ренессанс в живописи, основоположником которого считается учитель Филиппо Липпи, художник Мазаччо.

Мазаччо – это прозвище, живописца звали Томмазо ди сер Джованни ди Моне ди Андреуччо Кассай. В этих именах и фамилиях можно запутаться, настолько они длинные. Назовем его просто по имени: Томмазо, сокращенно будет Мазо. Прозвище Мазаччо означает Мазо-неряха, или плохой Мазо. Он, действительно, не следил за своим внешним видом – настолько был увлечен живописью. Мазаччо первым начал изображать святых как настоящих, реальных людей, а за ним потянулись его современники. В церкви Санта-Мария Новелла Мазаччо написал фреску «Святая Троица», на которой впервые изобразил полукруглый свод, да так правильно, что Вазари потом написал: «Кажется, что он пробил дыру в стене». На фреске изображены заказчики, фигуры которых по величине совпадают с фигурами распятого Христа, Марии и Иоанна Богослова. До этого, если и изображали заказчиков на фресках и картинах, – их фигуры были гораздо меньше. В случае Мазаччо земное уравнивается с небесным. Под сценой Святой Троицы изображен саркофаг со скелетом Адама. Еще ниже надпись: «И я был таким же, как вы, а вы такими, как я, только станете». Смысл этих слов: помни о бренности бытия и подумай о душе. В паре со своим коллегой Мазолино он написал алтарный образ «Мадонна с младенцем и Святой Анной» для флорентийской церкви Святого Амвросия, сейчас он находится в галерее Уффици. На этой картине Иисус впервые изображен голеньким, но это еще не тело младенца, а мускулистая фигура античного героя. В том же музее находится маленькая иконка работы Мазаччо с забавным названием: «Мадонна щекотки». На ней изображена дева Мария, которая с улыбкой ласкает подбородок своего ребенка. Иисус уже не выглядит как взрослый философ или античный герой, а как младенец в пеленках.

Мазолино – тоже прозвище, художника звали Томмазо ди Кристофоро Фини. Имя такое же, как и у его коллеги, они были тезки. Сокращенно – опять Мазо, и ласкательно – Мазолино, маленький Мазо. Он придерживался больше готического стиля в живописи, но позже, под влиянием Мазаччо, перенимал элементы раннего Ренессанса. Вместе они начали роспись часовни семьи Бранкаччи в церкви Санта-Мария дель Кармине, при которой был монастырь ордена кармелитанцев. На примере этих фресок на тему «Первородный грех, Изгнание из Рая и истории из жизни святого Петра Апостола» видно поразительное различие в живописи двух художников. У Мазолино – утонченные фигуры, идеализированная анатомия, застывшие лица, статичные позы. Мазаччо старается соблюдать анатомию, хоть и не всегда правильно. У него четкая линейная перспектива – в центре фрески как будто точка, к которой сходятся все линии. Выражения лиц и позы реалистичные и эмоциональные: достаточно посмотреть, как Ева плачет от отчаяния в сцене «Изгнание из рая». Фрески не были закончены по двум причинам: сначала уехали художники: Мазолино в Пизу, а Мазаччо – в Рим, где он вскоре умер в возрасте 27 лет при невыясненных обстоятельствах. Вторая причина – изгнание из Флоренции заказчика фресок Феличе Бранкаччи. Он был союзником Ринальдо Альбицци в заговоре против Козимо Старшего Медичи и поплатился за это. Заканчивал роспись часовни Бранкаччи молодой художник Филиппино Липпи, сын Филиппо Липпи, через 50 лет после Мазолино и Мазаччо. У Филиппо Липпи был учеником знаменитый живописец Алессандро Боттичелли, а Филиппино учился у Боттичелли, они были большие друзья.

Часовня Бранкаччи становится школой живописи для всех последующих поколений художников. Вазари в книге «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» приводит длинный список: Алессандро Боттичелли, Леонардо да Винчи, Микеланджело Буонарроти, Доменико Гирландайо, Андреа Верроккьо, Андреа дель Сарто, Рафаэль Санти, Филиппо и Филиппино Липпи и еще очень много других. Говорят, Филиппино Липпи мечтал закончить эти фрески, когда впервые увидел их. И его мечта сбылась.

Однажды в этой часовне во время урока живописи произошла драка между 15-летним Микеланджело Буонарроти и его другом Пьетро Торриджани. Во время потасовки Торриджани ударил противника кулаком в нос и сломал ему переносицу. Микеланджело на всю жизнь остался с этой отметиной, сломанным носом. Потом каждый раз, когда он слышал имя своего бывшего друга, то чувствовал боль в носу.

Любимым скульптором Козимо Старшего был Донателло, тот самый друг Брунеллески, который отправился с ним в Рим. Характер у Донателло был не лучше, чем у Брунеллески, они постоянно спорили и ссорились, но потом мирились. Это было еще до его работы в той злосчастной часовне, Старой ризнице. Вазари пишет, что однажды 22-летний Донателло вырезал из дерева распятие по заказу монахов-францисканцев для базилики Санта-Кроче. Он решил показать распятие своему другу и ожидал похвалы. Но Филиппо только посмеялся и раскритиковал его работу: «Ты изобразил на кресте не сына божьего, а крестьянина». У Донателло Иисус – это крепкий, мускулистый мужик со смуглой кожей, короткими волосами, некрасивым, искаженным от боли и агонии лицом. Скульптор обиделся и заявил: «Раз ты такой умный – попробуй сам, это дело нелегкое – вырезать распятие». Брунеллески, недолго думая, сделал деревянное распятие, на котором изобразил Христа, как аристократа: с белой кожей, тонком телом, длинными волосами и благородным, спокойным лицом. Потом Филиппо пригласил друга к себе домой на обед. По дороге они пошли на рынок и купили яиц, которые Донателло нес в переднике. Когда они вошли на кухню и Донателло увидел распятие, он всплеснул руками от восторга и все яйца попадали на пол. Скульптор тогда сказал другу: «Ты действительно великий мастер и можешь изобразить сына божьего, а мне остается только изображать крестьян». Но было ли это так на самом деле – никто не знает. Распятие Донателло можно увидеть в церкви Санта-Кроче, а работу Брунеллески – в базилике Санта-Мария Новелла.

Уже в молодости Донателло выполнял многие важные заказы для собора, церквей: Орсанмикеле, Сан-Лоренцо, Санта-Мария Новелла, Санта-Кроче, колокольни Джотто, брал частные заказы. Его ранней скульптурой «Святой Иоанн Евангелист» для старого фасада флорентийского храма очень восхищался Микеланджело. Он взял ее за пример, когда ваял статую Моисея для гробницы римского папы Юлия II. Когда Донателло был постарше, он работал в городах Сиена, Лукка, Прато, Падуя, Рим, Неаполь. Сохранилось множество его оригиналов, большая часть которых находится во Флоренции, в национальном музее Барджелло. Конечно, такой скульптор не мог не привлечь внимание Медичи. Донателло был на три года старше Козимо, и они сразу же подружились, несмотря на горячий и вспыльчивый нрав мастера. Предположительно, Козимо и Донателло познакомились в Риме, куда первый поехал по делам банка, а второй – изучать античную скульптуру. Как мы уже видели на примере Филиппо Липпи, Козимо относился к своим любимцам терпимо и прощал все их выходки.