Медицинский триллер-2. Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
– Откуда мне знать? – развела руками журналистка. – Может, его мучила совесть, а может… Э, да что толку строить предположения! Главное, у нас есть лекарство. Вы сможете вылечить больных, а я напишу свой репортаж!
– А почему вы не вернулись, Амели? – с упреком спросила я. – Узнав, что от болезни существует лекарство, почему не попытались отдать его Ивану, ведь вы не знали о его гибели?
Девушка опустила глаза, ее смуглая кожа порозовела.
– Я… испугалась, – проговорила она, глядя себе под ноги. – После того как обнаружила тело Анджея Забельского в гостинице… Знаете, каково это – сознавать, что за тобой охотятся? Я только недавно перестала оглядываться и просыпаться посреди ночи от страха, что меня нашли! Кроме того, я надеялась, что Ив рано или поздно отыщет меня. Да, и еще – я ведь понятия не имела, что эпидемия настолько
– Что ж, – похлопав ее по плечу, сказала я, – как вы сами говорили, все хорошо, что хорошо кончается. Где эти знахари, нашедшие лекарство от «красной лихорадки»?
Терять времени я не могла: от этого зависела жизнь людей, включая тех, кто мне по-настоящему дорог. Амели, пользуясь отчасти жестами, отчасти словами, которые ей удалось выучить, уговорила местных рассказать мне, как они готовили лекарство для покойного «белого тумпуку». Понять принцип действия полученного препарата я бы не сумела, не зная местного языка, однако надеялась разобраться во всем, когда попаду в привычную лабораторную среду. При мне, надев толстые многослойные перчатки из козьей кожи, целители собрали несколько поркупинских томатов, включая листья, стебли и даже шипы. Процесс их обработки занимал не более часа, однако при этом следовало соблюдать крайнюю степень осторожности, так как любой из токсинов, входящих в состав растений, мог легко убить. Я старалась запомнить все, что видела, чтобы потом применить полученные знания на практике. Амели заверила меня, что с сырьем проблем не будет: поркупинский томат произрастает на Мадагаскаре повсюду, но только здесь, на Марумукутру, его выращивали специально, для использования в качестве лекарства. Несмотря на то что солнце клонилось к закату, на уговоры старосты и его жены остаться на ночь, мы с Амели отказались: я торопилась к Андрэ и Тахиру, надеясь, что еще смогу успеть.
Гида мы нашли в лучшем состоянии, чем я могла ожидать: видимо, его иммунитет, до сих пор не дававший ему заразиться, оказался достаточно силен, чтобы противостоять болезни, да и оставленные мной антибиотики сделали свое дело, замедлив развитие болезни. Однако это не означало, что лекарство Андрэ не требуется, поэтому я напоила его целебным отваром, полученным от знахарей с вершины Марумукутру. Мы ночевали там же, на камнях, и в течение ночи я, через равные промежутки времени, давала мужчине отвар. Утром Андрэ, несмотря на температуру, отказался остаться в ближайшей деревне, и нам пришлось взять его с собой. С одной стороны, он являлся обузой для двух женщин, с трудом удерживающихся на узких горных тропках, с другой, – я получила возможность наблюдать за пациентом, постепенно приходящим в норму. Нам приходилось делать частые привалы, но Андрэ выздоравливал буквально на глазах. Оставалось лишь удивляться, как быстро отступает болезнь, которая за несколько дней уносит десятки и даже сотни жизней!
К тому времени, как мы добрались до подножия потухшего вулкана, гид уже мог передвигаться без посторонней помощи. К нашему с Амели изумлению, оставленная нами машина оказалась на месте. Ее не пытались угнать и даже не «раздели», и только Андрэ не удивился этому факту: похоже, Тахир прав, и малагасийцы действительно не склонны к воровству! Усевшись за руль, я помолилась про себя, чтобы бензина хватило до первой заправки, так как их на Мадагаскаре немного и мы вполне могли застрять на полпути к цели.
– Ну кто бы мог подумать, что зловредный сорняк, бич фермеров, окажется спасением от эпидемии «красной лихорадки»!
Эту фразу произнес Жорж, едва войдя в палату Тахира. Кашмирец сидел на своей койке, свесив босые ноги, и пил кофе, который я, невзирая на запрет лечащего врача, тайком принесла из автомата. Вкус отвратительного напитка не изменился с тех пор, как я впервые его попробовала, но Тахир смаковал его с явным удовольствием. Что ни говори, а он находился на волосок от смерти, поэтому даже больничный кофе сейчас казался райской амброзией!
– Да уж, – улыбнулась я Жоржу, – такая вот игра природы! Помню, когда я училась в медицинском институте, один профессор любил говаривать: средство против любого заболевания находится у вас под носом, надо лишь распознать его и использовать по назначению в необходимой дозировке. Он был уверен, что лекарство от самых тяжелых инфекций и вирусов, включая эболу, оспу и чуму, есть в тех самых местностях, где распространяется эпидемия. Этого
профессора не слишком любило начальство – из-за того, что он пропагандировал гомеопатию в сочетании с медикаментозным лечением, напоминая всем о том, что столетия и даже тысячелетия назад люди находили возможность излечиваться от смертельных заболеваний, не имея в распоряжении ни высоких технологий, ни достижений химико-фармацевтической промышленности!– Может, расскажешь подробнее о механизме действия этого нового антибиотика? – попросил Тахир.
– Аборигены действительно создали настоящий антибиотик, а мы в лаборатории лишь очистили его, усилив действие. Дело в том, что вредный, страшно живучий и ядовитый поркупинский томат насыщен токсинами от стебля до шипов и цветков. Всем известно, что многие растения содержат биологически активные вещества, а потому способны являться источником лекарственного сырья. Самые широко используемые из них – это растения, содержащие сложные азотсодержащие вещества, или алкалоиды.
– Таких растений – море, – задумчиво заметил Тахир. – Мак, белладонна, чистотел, белена… да даже чай и кофе!
– Верно, – усмехнулась я, – только чай и кофе, к несчастью, не лечат от «красной лихорадки», а то ты бы точно никогда не заболел, ведь количество потребляемого тобой кофеина зашкаливает! Мне продолжать?
– Разумеется, прости.
– Так вот, алкалоиды используются в чистом виде, но также на их основе синтезируют лекарственные препараты. Примеры таких препаратов нам отлично знакомы – возьмем кортизон или гидрокортизон из стероидных алкалоидов травы паслена дольчатого. В разных растениях содержание алкалоидов разнится: от двух-трех процентов до шестнадцати и выше, как, скажем, в хинном дереве. Они горьки на вкус, ядовиты и потому относятся к группе сильнодействующих лекарственных веществ.
– Помнится, первый алкалоид бы получен из опийного мака? – вмешался Жорж, видимо желая убедить нас в том, что не зря занимает место в министерстве. – Его назвали «морфин» в честь греческого бога сна Морфея, поняв, что вещество обладает снотворным действием.
– Верно. А скополамин, алкалоид группы атропина, вызывает седативный и снотворный эффект, поэтому используется в психиатрии и неврологии. Хинин применяется как противомалярийное средство, а стрихнин является сильнейшим ядом, однако в небольших дозах используется в качестве тонизирующего средства. Сальсолин – алкалоид, выделенный из растения солянка Рихтера, является спазмолитиком, а берберин имеет успокаивающее и кровоостанавливающее действие… Этот ряд можно продолжать бесконечно. Используя фармакологические препараты, даже мы, медики, редко задумываемся о том, что большинство веществ, входящих в их состав, являются природными! Есть алкалоиды анальгетического действия, противокашлевые, сосудосуживающие, бронхорасширяющие, желчегонные и так далее. Однако нас в данный момент интересуют алкалоиды, обладающие противомикробным действием. К ним относятся, например, хинин и сангвинерин. А поркупинский томат, как выяснилось, содержит целый набор антибактериальных алкалоидов, являясь, по сути, сильнейшим природным антибиотиком… Вернее, даже их сочетанием! Именно это сочетание и является причиной того, что вытяжка из разных частей томата побеждает возбудителя «красной лихорадки». Ни в одном другом растении, известном современной науке, такого сочетания не встречается!
– Таким образом, – сказал задумчиво Тахир, – твой профессор оказался прав: лекарство лежало у малагасийцев под ногами, а они не знали, что спасение так близко!
– Именно! Деревенский лекарь сумел вылечить профессора Баси даже «грязной» вытяжкой, а в лаборатории мы получили возможность очистить ее от примесей. Таким образом, действие содержащихся в вытяжке из поркупинского томата алкалоидов многократно усилилось, и время лечения соответственно сократилось. Больше никто не будет умирать от «красной лихорадки»! Что интересно, на местных жителей вакцина оказывает более сильное действие, нежели на европейцев, поэтому выздоровление малагасийцев проходит гораздо успешнее.
– И это – отличная новость! – радостно потирая ладони, закончил Жорж. – Что ж, не буду вам мешать: у меня полно дел в министерстве.
– Это успех, – произнес Тахир, как только за Жоржем Рамиангула закрылась дверь. – И им мы обязаны тебе!
– Ты ошибаешься, – покачала я головой. – Заманчиво было бы присвоить себе все заслуги, но я не хочу уподобляться служащим «Биомедики» и их «хозяевам». Этот успех – результат сотрудничества множества людей, включая Амели, Ива, Селин Папюс, Артюра Лоншара, горских лекарей и, несомненно, Анджея Забельского, без которого Амели вообще не оказалась бы на Мадагаскаре… Он поплатился жизнью за то, что имел совесть, как и твой приятель Марсель, а также огромное количество местных жителей, которые умерли лишь потому, что имели определенный набор генов!