Медицинский триллер-2. Компиляция. Книги 1-26

Заметив, что коллега мыслями куда-то уплыл, Дамир продолжил допрос.

– Выходит, – сказал он, – Полина проживала одна в такой большой квартире?

– Почему одна? – удивилась домовладелица. – С братом. Денис его зовут. Правда, он не постоянно с ней жил, порой пропадал куда-то. Я думаю, Полина удаляла его на время, когда приезжал ее покровитель.

– Ну и где он сейчас?

– Кто?

– Ну, Денис этот?

Карина задумалась на мгновение.

– А вы знаете, и в самом деле интересно! – пробормотала она, бессознательно теребя подбородок двумя пальцами. – С тех пор, как Поля исчезла, я и его не видела!

– Что значит – исчезла? – уцепился за слова собеседницы Дамир. – Разве вы не знали, что она лечится от онкологии?

– От… у Поли был рак?!

– Значит, не знали?

– Да откуда?! Она никогда ни о чем таком не упоминала, я и подумать не могла, чтобы у такой успешной, молодой и красивой… Хотя, правда ваша, в последние несколько раз, что мы виделись, Поля выглядела усталой, что ли, но… но не больной! Боже мой…

– Так вы не знаете, где сейчас может находиться Денис? – снова вступил в разговор Антон.

– Понятия не имею, – проговорила Карина, видимо, все еще под впечатлением от полученной информации: похоже, известие о болезни Полины Арефьевой потрясло ее куда больше, чем новость о ее самоубийстве! – С другой стороны, – неожиданно продолжила она, – Денис ведь еще маленький…

– Маленький? – изумленно перебил Дамир, мысленно представив себе, как мальчуган врывается в частную клинику и устраивает там скандал.

– Ну, для меня, во всяком случае, он маленький, – пояснила Карина. – Несовершеннолетний – ему всего семнадцать лет. А раз так, в опеке, наверное, должны об этом знать?

– Карина Геворковна, вы говорили, что у вас осталась копия паспорта Полины, так? – вспомнил Шеин. – Не могли бы вы нам ее отдать?

– Разумеется, могу!

Уже через пять минут он держал в руках копию документа с адресом последней прописки девушки – улица Кораблестроителей, 17.

– Если вы что-нибудь вспомните, или Денис вдруг придет сюда, вы мне позвоните, хорошо? – попросил Антон, когда они с Дамиром уже поднялись, чтобы уходить. – Вот мои номера, звоните в любое время, – и он протянул ей визитку.

Выходя из квартиры, Шеин был уверен, что Карина Степанян непременно ему позвонит – не пройдет и пары дней. И еще он знал, что с удовольствием продолжит общение с этой знойной дамой с глазами лесной лани и пышным телом Вирсавии. Настроение у Антона поднялось, и осуждающий взгляд Дамира не мог его испортить: пусть этот примерный семьянин проводит свободное время у юбки своей благоверной, зато ему, вольному стрелку, доступны земные радости, о которых Ахметов может только мечтать. Дамир ни за что не признается, что хотел бы располагать собой так же, как его холостой приятель, ни от кого не зависеть и ни перед кем не отчитываться! Разведенная Карина Степанян тоже ценит свободу и независимость и, Антон нисколько не сомневался, в полной мере умеет ими наслаждаться.

* * *

Алла встретилась с Мариной в облюбованной ими много лет назад кондитерской, однако в этот раз на тарелке перед адвокатессой сиротливо лежал один-единственный эклер – как правило, подруга была вовсе не так скромна и от души уплетала пирожные, ничуть не заботясь о фигуре, которую, как она со смехом утверждала, уже ничто не способно испортить.

– Ну наконец-то! – нетерпеливо воскликнула она при виде приближающейся к столику Аллы. – Заждалась я тебя!

– Ну, знаешь ли, это вы, адвокаты, птицы вольные, а мы, рабочие лошадки…

– Ладно-ладно, кобылка ты моя, проехали! Дело не терпит отлагательств: твой Мономах задержан, и, боюсь, выцарапать его из кутузки легко не удастся!

– Сначала расскажи, на каком основании Никифоров вообще его задержал – и почему сейчас, ведь Далманову убили…

– Далманова тут ни при чем! – перебила Марина. – Убили еще одну девушку.

– А при чем здесь Мономах?

– Я так уверена, что ни при чем, если твой приятель, конечно, не тайный маньяк, а ты за все время общения с ним не смогла этого понять, – передернула плечами Марина. – Только Никифоров, по-моему, абсолютно уверен в том, что он – серийный убийца, «специализирующийся» на работницах медицины!

– Глупость какая-то! – фыркнула Алла. – Ты серьезно?

– Главное, что серьезен Никифоров.

– С какой стати?

– Ну, во-первых, убиенная – не просто медсестра, как Далманова: она живет неподалеку от Мономаха.

– Подумаешь, он, что, один там живет?

– На месте преступления нашли хирургический скальпель…

– Без отпечатков пальцев?

– Без, но не будем забывать, что Мономах присутствовал на месте первого преступления!

– Что-то еще?

– Кое-что, да. Не представляю, как Никифоров получил ордер на обыск, но в ванной Мономаха нашли вязаный шарф, испачканный в крови жертвы – я тебе, кажется, говорила по телефону…

– Шарф принадлежал жертве?

– Нет, это мужской шарф, но Гурнов, приятель Мономаха…

– Я в курсе, кто такой Гурнов! – резче, чем хотела, фыркнула Алла.

– Так вот, – не обращая внимания на раздражение подруги, продолжала адвокатесса, – Гурнов сказал Никифорову, что ни он, ни его приятель не носят шерстяных шарфов, однако Никифоров считает, что обнаружил серьезную улику.

– Ерунда!

– Но не для Никифорова!

Подруги помолчали некоторое время. Первой нарушила тишину Марина.

– Мне вот знаешь что интересно, – задумчиво пробормотала она, – с чего этот следак так старается? Такое впечатление, что его прямо-таки науськали на одного-единственного подозреваемого, и никаких других вариантов он даже не рассматривает! Как думаешь, есть у Мономаха враг, который обладает достаточным влиянием и связями, чтобы провернуть такое?

– У таких, как он, врагов всегда хватает, – вздохнула Алла. – Но в твоих словах есть резон: слишком уж Никифоров старается, просто из кожи вон лезет…

– Я надеюсь, что никакого ордера у Никифорова не было, поэтому он не стал осматривать дом Мономаха, а отправил опера туда, где обнаружилась улика, пока сам отвлекал нас разговорами.

– То есть они знали, где она лежит?

– В том-то и дело! Поэтому я уверена, что разрешения на шмон в жилище Мономаха Никифоров не получал, а значит, этот дурацкий шарф не может считаться честно добытой уликой, и я смогу добиться изъятия его из дела. Но сдается мне, наш приятель следак не остановится и продолжить копать под Мономаха. По правде сказать, ему больше ничего не остается: уже поздно признавать свою неправоту, ведь Никифоров поставил на него, и теперь нужно сделать все, чтобы Мономах оказался виновен!