Медицинский триллер. Компиляция. Книги 1-22

Он заранее настроился, что чтение будет трудным, но у Росса был хороший язык и логичный стиль изложения. Очень помогло то, что одна из статей представляла собой обзор текущей работы Росса. Как и все научные обзоры, она была ориентирована на ученых, занимающихся другими областями науки, и поэтому технические детали были сведены к минимуму.

Из статей Росса становилось ясно, что он считал пересадку человеку органов животных — в частности свиней — будущим трансплантологии. По его мнению, это избавит пациентов от ужасной неопределенности, которую они испытывают в ожидании, пока найдется подходящий человеческий орган, и от сопутствующей моральной проблемы — спасти собственную жизнь за счет другого человека. Это также позволит избежать необходимости постоянно убеждать упрямую публику в целесообразности носить с собой «донорскую карточку». Инстинкты заставляют людей сопротивляться этому, чтобы, как они говорят, «не искушать судьбу и не привлекать к себе несчастья».

Каждый раз, когда медики поднимают эту тему, обязательно всплывает какая-нибудь история о выздоровлении пациента, пребывающего в коме, которому специалисты диагностировали смерть мозга. Это пробуждает в человеке стародавний ужас быть похороненным заживо. Только теперь люди воображают, что им удалят какой-нибудь орган, пока они остаются в сознании, но не способны об этом сообщить.

Дополнительные преимущества использования органов животных, в соответствии с рассуждениями Росса, заключались в том, что животному-донору можно сохранять жизнь до того самого момента, когда его органы понадобятся реципиенту. В этом случае ткани до последнего будут снабжаться кислородом и останутся «свежими». Не нужно будет везти орган через страны и континенты, зная, что с каждым часом некроз тканей нарастает. Не будет страхов, что какие-нибудь непредвиденные осложнения сделают живой орган бесполезным куском плоти. Кроме того, в прошлом останутся моральные и этические проблемы, возникающие в результате того, что врачам приходится «оттягивать» смерть предполагаемых доноров, удерживая их на аппаратах жизнеобеспечения, исключительно чтобы сохранить их органы в хорошем состоянии.

В центре исследований Росса лежала иммунологическая проблема, связанная с внедрением в организм чужеродной ткани. Нужно добиться, чтобы органы животных были совместимы с собственной иммунной системой пациента, иначе организм очень быстро отторгнет их как чужеродную ткань, трансплантат выйдет из строя и пациент умрет. Эксперименты показали, что свиньям, в дополнение к собственной иммунной системе, можно «вырастить» иммунную систему человека-реципиента. В этом случае органы свиньи будут иметь высокую совместимость с организмом пациента, чью иммунную систему «привили» свинье. Проведенные с соблюдением всех требований и правил науки эксперименты доказывали истинность этой теории. Однако пока не могло быть и речи о создании «свиньи-донора» для каждого человека на случай, если когда-нибудь в жизни ему понадобится пересадка органа, не говоря уже о моральных аспектах.

Данбар задумался — мог ли Росс опробовать свою теорию на пациентах «Медик Экосс», но пришел к выводу, что нет. Масштаб времени в случаях Эми Тисдэйл и Кеннета Лайнхэма был совершенно иным. Эти пациенты поступили в больницу тяжело больными и нуждались в скорейшей пересадке органа.

По мере чтения Стивена охватывало все большее уныние. Если только Росс не совершил какой-то великий прорыв в области трансплантационной иммунологии, не было смысла пытаться пересаживать органы свиней человеку — отторжение было гарантировано на сто процентов. Неужели Росс сделал такой прорыв? Стивен надеялся, что сможет выяснить это, наведавшись в ферму «Флюгер».

Когда без пяти восемь Данбар вошел в «Журавль», Дуглас уже был там. Они обменялись рукопожатием и сели на то же место, что и в прошлый раз.

— Как ваши успехи? — спросил Данбар.

— Теоретически проникнуть туда возможно. Сотрудники уходят в десять часов вечера, остаются только два охранника на проходной у ворот. Предполагается, что они должны патрулировать территорию каждые полчаса, но после полуночи они слегка расслабляются. Вероятно, надеются на то, что электрическая изгородь выполнит свою функцию.

— Электрическая изгородь?! — воскликнул Стивен.

— Не надо отчаиваться, — усмехнулся Дуглас. — Это скорее сигнализация, чем линия обороны, — сила тока низкая. Мы легко ее преодолеем.

— А что вы можете сказать о самом здании?

— А вот это самая большая проблема. Мы не можем воспользоваться окном — их просто нет, — а в двери стоит электронный замок.

— Но вы сказали, что проникнуть возможно!

— Я думаю, что возможно, — поправил Дуглас. — Все зависит от этого. — Он достал из кармана маленький пластмассовый прямоугольник размером с кредитную карточку. На нем не было никаких знаков, не считая идущей поперек полоски магнитной ленты.

— Ключ?

— Назовем его так, если он сработает.

— Вы сами сделали его?

— Ну, скажем, знакомый сделал. Я уговорил его повременить со вскрытием Государственного банка Шотландии, чтобы сработать для меня эту штуку.

— А разве к замку не прилагается кодовый номер?

Дуглас кивнул.

— Код вводится в тоновом наборе. Я записал последовательность сигналов, когда один из охранников входил в здание. Теперь я знаю номер.

— А если ключ не сработает?

— Тогда вам решать. Мы можем устранить охранников и воспользоваться их ключом.

— Только без насилия, — сказал Данбар.

— Как хотите.

— Когда?

— Сегодня ночью, если вы готовы.

Стивен кивнул.

— Отлично. Когда и где?

Дуглас задумчиво посмотрел на него.

— Вы проделывали раньше что-нибудь подобное?

— Да, — ответил Данбар, решив не вдаваться в подробности. Дуглас не стал расспрашивать — просто проинструктировал, как добраться до двора заброшенной железнодорожной станции к северу от города. Стивен должен оставить там свою машину, а к ферме они поедут на «лендровере» Дугласа.

— На тот случай, если придется потом удирать на нем по стране, — объяснил Дуглас. — Вам нужна спецодежда?

— У меня есть темная одежда, — ответил Стивен. — Могу надеть балаклаву.

— Хорошо. Перчатки?

— Перчатки тоже есть.

— Тогда встречаемся в час ночи.

Вернувшись в гостиницу, Данбар включил телевизор, достал одежду, которую собирался надеть вечером, и разложил ее на кровати. Телевизор ему нужен был как источник звукового фона, чтобы отстраниться от мыслей о последствиях, которые возникнут, если что-то пойдет не так. Шотландский телеканал показывал очередную серию «Таггарта». Люди с мрачными физиономиями вытаскивали из Клайда тело утопленника под аккомпанемент скверных шуток. Такой способ отвлечься Стивену не годился. Он выключил телевизор и включил радио, настроив его на волну, где играла классическая музыка. «Концерт для английского рожка» Моцарта отлично подойдет.

В половине первого Данбар в последний раз проверил содержимое карманов, закрыл номер и тихо подошел к лифту. В крови потихоньку нарастал адреналин. Стивен отдал свой ключ дежурному клерку, который в ответ лишь кивнул и вернулся к своим бумагам. Данбар был рад этому отсутствию интереса.

Инструкции Дугласа были превосходными — краткие и по существу. Стивен без труда нашел заброшенную станцию. Без семи минут час он свернул во двор. Движение на улицах в это время суток почти отсутствовало. Стивен медленно проехал по двору, фарами освещая молодую поросль, пробившую себе дорогу через дыры в бетонированной площадке. Затем остановился в укромном уголке, откуда мог наблюдать за въездом, и выключил фары.

Из-за тонкой завесы облаков выглянула луна, осветив дорогу, лентой тянувшуюся в гору от автомобильной стоянки и уходящую в поле. Ночь была в самом разгаре. Последний раз Стивен смотрел на луну в пустыне Ирака. Вместе с остальными солдатами он ждал, пока она скроется, чтобы тронуться вперед. Он попытался вспомнить имена сослуживцев, но тут услышал шум приближающегося автомобиля. Вначале он подумал, что машина проедет мимо, но в последний момент она замедлила ход и свернула на стоянку. Данбара на мгновение ослепил свет фар — проехав по кругу, автомобиль остановился в стороне. Включив свои фары, Стивен увидел темно-зеленый «лендровер». Тогда он выбрался из машины, запер ее и поспешил к Дугласу.