Медицинский триллер. Компиляция. Книги 1-22

Пэрис произнес все это достаточно громко, так что некоторые пришедшие остановились и стали наблюдать сцену. Два административных работника, в том числе Колин Смит, финансовый директор, которого Сара узнала, заторопились в их сторону.

– Пэрис, вы ведете себя неприлично, – произнес Мэллон. – У вас нет оснований оскорблять меня. И вообще, я считаю, что вы совсем неплохо ведете дело.

– Немедленно убирайтесь отсюда.

– Чепуха. Было объявлено о проведении открытой пресс-конференции, и я намереваюсь на ней присутствовать...Любопытно будет посмотреть, как вы станете отпираться от того факта, что МЦБ превращается в дом смертников.

– Ах вы, мерзкий.

Две административных работника вовремя помешали Пэрису броситься на нахала.

– Успокойтесь, Гленн, – остановил его Колин Смит. – Он не стоит того, чтобы пачкать руки.

– Убирайтесь из моей больницы! – прокричал Пэрис.

– Ваше поведение все больше и больше напоминает поведение утопающего, Пэрис, – заявил Мэллон со змеиной ухмылкой. – А что касается того, что это ваша больница, то... можете наслаждаться этим чувством... некоторое время.

– Убирайтесь отсюда!

На этот раз Колину Смиту пришлось физически удерживать своего босса.

– У меня есть дела поважнее, Пэрис, чем смотреть, как вы себя калечите. Основные моменты узнаю из сводки новостей. – Не ожидая ответа, Мэллон повернулся и ушел через здание для пациентов, которые лечатся в домашних условиях.

– Подонок, – бросил ему вслед Пэрис.

– Успокойтесь, – попросил Смит.

– Им не удастся задушить нас, Колин. Эти пройдохи из «Эвервелл» сумеют захватить МЦБ, только если меня закопают.

– Гленн, этого никогда не произойдет, – отозвался Смит. – У нас в загашнике имеется козырь. Вы знаете это так же, как и я.

Его слова произвели удивительно успокаивающее воздействие на Пэриса. Сара видела, как расслабились мускулы его лица. Разжались кулаки. И наконец, он даже улыбнулся.

– Вы правы, Колин, – произнес он. – Вы совершенно правы. Вы хороший человек.

Он извинился перед Сарой за то, что потерял самообладание, и представил ее Смиту и другому мужчине, который занимался озеленением на территории больницы. Потом он отослал их в зал.

– Сара, – обратился он, – если вы не догадались, то скажу, что козырь, на который намекнул Колин, – это безвозмездная ссуда. Ее нам выделяет фонд МакГрафа. Мы добиваемся ее почти три года. Но, пожалуйста, никому об этом ни слова. Как я уже сказал, документ еще не подписан, не снабжен печатью и не отправлен по месту назначения. И я не сомневаюсь, что если бы слизняк Мэллон знал, о размерах этой ссуды и откуда она исходит, то сделал бы все возможное, чтобы помешать ее предоставлению.

– Надеюсь, мы получим эту ссуду, – сказала Сара.

– Ну что же, дело почти сделано. Если мы получим деньги, то мы выиграли, а если нет, то победа достанется Мэллону и «Эвервеллу». Все сводится к простейшему или-или.

Когда они подошли к зданию, в котором размещался зрительный зал, они услышали рокот и заметили обтекаемой формы вертолет, который пронесся над больничным городком и потом аккуратно приземлился на площадке, построенной по настоянию Пэриса на крыше хирургического здания.

– Кто-то из Центра по борьбе с болезнями, о котором вы говорили? – высказала предположение Сара.

– Сомневаюсь. Больше похоже на то, что на пресс-конференцию пожаловала какая-то важная птица.

– Или кто-нибудь из наших состоятельных клиентов или их друзей.

– Это тоже маловероятно. Я приказал отделу по связям с общественностью строго контролировать каждое приглашение. Если бы мы ждали кого-то из важных пациентов, то могу вас заверить, я бы знал об этом. Ну, а теперь пошли и устроим для них представление.

– Сделаю все, что от меня зависит, – заверила Сара.

* * *

На сиденье пассажирского вертолета «Сикорский-С76», рядом с пилотом был пристегнут ремнем Уиллис Грейсон, который с высоты птичьего полета смог осмотреть Медицинский центр Бостона. Радостное возбуждение, которое он испытал перед перспективой увидеть впервые за пять лет своего единственного ребенка, поглотило возмущение теми, кто завлек ее в такое место и довел до такого состояния.

Возвратясь после реорганизации компании «Силикон», он нанял детектива по фамилии Пуласки и поселил его возле ворот своего поместья на Лонг-Айленде. Детектив раздобыл несколько новых фотографий дочери Грейсона с тех пор, как она пропала. У него были также экземпляры обеих бостонских газет. И хотя фотография Лизы Саммер не была там помещена, Пуласки уверил его, что пациентка Медицинского центра Бостона и его дочь – одно и то же лицо.

Посещение квартиры Лизы на Ямайка-Плейс некоторыми знакомыми Грейсона из Бостона подтвердили утверждение Пуласки. Расплатившись с сыщиком, Грейсон сделал два телефонных звонка. Во-первых, он вызвал своего пилота. Во-вторых, приказал Бену Харрису, своему личному врачу, отменить все приемы больных и подготовиться к немедленному вылету. Через два часа они уже сели на площадку для вертолетов на крыше Медицинского центра Бостона.

– Не охлаждай двигатель, Тим, – распорядился Грейсон, – выходя на посадочную площадку. – Если состояние Лизы позволит ей передвигаться, то мы сразу заберем ее из этого чертова места и перевезем в наш госпиталь. – Он помог врачу высадиться на крышу. – Бен, ничего от меня не скрывайте, – приказал он. – Помните, что вы должны быть преданы мне, а не своему медицинскому братству, о чем так много пишут. Если кто-то недосмотрел при уходе за Лизой, то я хочу знать об этом.

Двигающей силой для Грейсона почти все пятьдесят четыре года была злость. Еще в детстве он черпал силу в беспомощной ярости, когда врачи привязывали его к больничной койке, ведя отчаянную борьбу за его жизнь при жесточайших приступах астмы. Когда он был подростком, то ярость из-за длительного отсутствия отца, крупного промышленника, и душевной холодности его светской матери проявлялись в неоднократных агрессивных поступках, что повлекло за собой исключение из ряда частных школ.

Прошло еще много лет, наконец-то и его допустили в узкий круг компании отца. Именно отчаянная, необузданная жажда отомстить побудила его путем разных интриг лишить старика власти и изменить характер бизнеса, перейти от производства к спекулятивным сделкам с корпорациями. Всего за два десятилетия его личное состояние возросло почти до полумиллиарда долларов. Но внутренне он почти не изменился.

* * *

Палата Лизы находилась на пятом этаже здания, на которое приземлился вертолет. В то время как посадочная площадка представляла собой произведение искусства, сам пятый этаж был в довольно запущенном состоянии. Прошло меньше минуты, а Грейсон уже сделал свои выводы, видя неочищенные корзинки для мусора, давно некрашенные стены и неприглядную фигуру больного старика, который был прикреплен ремнем к креслу в холле и издавал едкий запах – смесь пота и испражнений.

– Это место – дыра, Бен, – заявил он. – Просто не могу понять. Она в состоянии содержать свою собственную больницу, а оказалась в такой дыре.