Медитация и осознанность

Помните: фокусируясь на чем-либо приятном, одновременно постарайтесь почувствовать, что вы отдаете это тугому. Точно так же, если речь идет о дискомфорте, все время умайте о том, что вы испытываете его за кого-то, близкого вам.

Все тайное становится явным

Сегодня, заново оценивая причины, толкнувшие меня к монашеству, я не могу припомнить, когда именно почувствовал себя несчастным. Целая череда событий в конечном итоге привела к тому, что я оказался буквально на грани. Когда я учился в старших классах, мать вновь вышла замуж, и помимо отчима мы с сестренкой заполучили сводных брата и сестру. Вскоре наша сводная сестра Джоан погибла: она ехала на велосипеде, и ее сбил уснувший за рулем водитель фургона. Эта трагедия буквально перевернула жизнь нашей семьи, однако я долго не мог осознать этого. Несмотря на бесконечное горе близких, я продолжал жить, отгородившись от него. Я даже уехал из дома, как будто это могло защитить от чувства скорби. Хотя горе осталось, я все же не осознавал его какое-то время. Затем, через несколько месяцев, я узнал, что моя бывшая подруга умерла во время операции на сердце. Помню, как, получив это известие, я едва ли не отмахнулся от него, как от чего-то незначительного. Я думал, что способность бестрепетно воспринимать подобные известия является частью взросления. Не в силах справиться с самим чувством, я сделал единственное, на что был способен: загнал его поглубже.

Говорят, беда никогда не приходит одна – в данном случае на меня вскоре обрушилась еще и третья. Как-то раз я отправился на рождественскую вечеринку в компании приятелей. После полуночи мы стали расходиться, слегка (или порядочно) пьяные. Настроение было приподнятым, мы все никак не могли расстаться, без конца обнимаясь и желая друг другу счастливого Рождества. Когда мы с парой друзей уже шли по дороге от дома, я услышал, как какой-то автомобиль с ревом мчится по дороге вниз. Помню, что, взглянув в том направлении, я с любопытством подумал, почему у авто не включены фары. Машина ехала с холма, наращивая скорость. На полпути вниз водитель (уровень алкоголя в его организме, как позднее выяснилось, превышал норму в четыре раза) потерял контроль над автомобилем. Едва не задев нас троих, машина вылетела на тротуар и врезалась в группу наших приятелей. Это было чудовищно. Время словно замедлилось, распавшись на отдельные эпизоды, как будто фотокамера делала снимок за снимком. Первый снимок – место столкновения, тела наших друзей, разлетающиеся, словно тряпичные куклы. Второй – тело, безвольно лежащее у стены. Несколько человек погибли в ту ночь, остальные получили серьезные травмы. Еще никогда в жизни я не чувствовал себя столь беспомощным.

Не знаю, благодаря ли собственной выдержке и силе воли, либо просто страшась той обжигающей струи, которая могла бы вырваться на свободу, если бы я приоткрыл плотно закрытую крышку своего эмоционального «котла», но еще некоторое время после всех этих событий я ухитрялся сдерживать обуревавшие меня чувства. Однако примерно год спустя они стали прорываться самыми разными способами, решительно меняя мир вокруг меня. В случае с эмоциями все, что когда-то было скрыто, в конце концов обнаружится. Чувство может проявиться само по себе или воздействовать на наше поведение. Иногда оно даже способно серьезно повлиять на ваше физическое здоровье. Недомогания, связанные со стрессом, в последнее время встречаются все чаще и, по всеобщему признанию, обычно являются результатом нашей неспособности справляться с негативными чувствами, стрессовой ситуацией или неблагоприятной обстановкой.

Обнажая эмоцию

К тому времени, когда я попал в монастырь, мои чувства все решительнее заявляли о себе. Иногда мои ощущения были более отчетливыми, а сопровождавшие их мысли, недвусмысленно давали понять, какие именно события не дают моей душе и разуму успокоиться. Однако чаще всего меня просто обуревали эмоции. Когда я начал осознавать это безрадостное состояние, я ощущал его как нечто несправедливое. Не об этом я мечтал. Мне хотелось мира и покоя в горах. Довольно долго я по-прежнему продолжал бороться с этими чувствами, игнорируя их либо сопротивляясь. Ирония заключалась в том, что одновременно я пытался освободиться от неведения и неприятия. Не в силах справиться с этими чувствами, я впадал в отчаяние, думая, что не способен продвинуться в искусстве медитации. Я заподозрил, что не гожусь для медитации, и, принимаясь за очередное упражнение, тревожился все больше.

В один прекрасный день я решил, что с меня довольно, и вновь отправился на встречу с учителем. Я объяснил, что со мной происходит. Он терпеливо слушал меня. Я искренне полагал, что он поделится со мной секретной методикой, созданной специально для борьбы с неотвязными чувствами. Однако вместо этого он задал мне вопрос.

— Тебе нравится, когда тебя смешат?

— Разумеется! — улыбнулся я.

— А если кто-то доводит тебя до слез? Это тебе нравится?

— Нет, — покачал я головой.

— Значит, получается, ты ждешь, что я научу тебя никогда не ощущать уныния? Ты правда этого хочешь?

— Ну разумеется! — подтвердил я.

— Только есть одно условие – одновременно ты утратишь способность смеяться, – произнес он неожиданно серьезно. Он будто прочитал мои мысли. – Эти чувства неразлучны, – продолжал он. – Где одно, там и другое. Они — как две стороны одной медали. –Я задумался.

— Даже не думай об этом! — он рассмеялся. — Это невозможно, и я не мог бы научить тебя этому, даже если бы ты действительно захотел.

— Ну и что же мне делать? — спросил я. — Если я не могу избавиться от уныния, то как же почувствовать себя счастливым?

Он неожиданно стал серьезен.

– Ты ищешь неправильного счастья, – произнес он. – Истинное счастье не делит чувства на радость, когда тебе весело, и тоску, когда что-то идет не так. Счастья, которое ты ищешь, не обрести через медитацию. Если тебе нужно именно оно, лучше отправляйся на вечеринку. Счастье, о котором говорю я, приносит удовлетворение вне зависимости от того, какие эмоции ты испытываешь.

– Но как я могу чувствовать удовлетворение, если я ощущаю себя несчастным? – обиженно спросил я.

– Попробуй смотреть на происходящее вот как: эти чувства — часть нашей человеческой природы, – предложил учитель. — Наверняка среди твоих знакомых есть люди счастливее тебя, а есть и более несчастные. — Я кивнул. — Но гораздо более важно то, что за этим кроется, — продолжал он. — Ни один человек не в состоянии полностью контролировать свои чувства. Счастливчик не может удержать свое счастье, а страдалец — отринуть свое несчастье.

Это была не краткая волшебная формула, за которой я шел к учителю, но, по крайней мере, это звучало вполне разумно.

– Какая из эмоций сейчас доставляет тебе больше всего беспокойства? – спросил он.

– Больше всего? Тоска, — ответил я. — Из-за нее я постоянно испытываю проблемы с медитацией, и еще мучаюсь от гнева, что никак не могу избавиться от уныния и вечно ощущаю беспокойство.

— Ладно, – сказал учитель. – Теперь попробуй на минутку забыть про гнев и беспокойство. Этим мы займемся позже. В конце концов, это лишь твоя реакция на тоску. Как ты чувствуешь себя при этом? – Мне казалось, что ответ очевиден: «Чувствую себя печальным, разумеется».

— Нет, – возразил он. – Это твое восприятие, твои мысли о том, что ты ощущаешь при этом. Это не то, что ты чувствуешь на самом деле.

Я честно попытался разобраться в себе.

— Нет, мне действительно грустно, – сказал я наконец.

— Ладно, — ответил он. — Где же это кроется?

— Что кроется? — я искренне не понял вопроса.

— Где твоя грусть? В голове или в теле?

— Везде, – ответил я.

— Ты уверен? — настойчиво переспросил он. — Ты пытался найти это чувство, выяснить, где именно оно кроется?

Сказать по правде, это чувство меня настолько угнетало, что мне даже в голову не приходила идея исследовать его. Я ошарашенно покачал головой.

— Итак, это первое твое задание, — подытожил он. — Найди, где кроется твое тоска. Когда найдешь, мы поговорим о ней подробнее. – Встреча явно была окончена.

Несколько недель я тратил массу времени, пытаясь отыскать, где кроется моя тоска. Да, она омрачало мои мысли, однако я понимал, что сами мысли не являются воплощением тоски. Кроме того, они казались совершенно неуловимыми, и я не мог представить, что у них есть какое-то постоянное место обитания. Да, у меня сложилось ощущение, что, когда я обдумываю определенные темы, тоска усиливается, но это явно было не тем, что просил отыскать учитель. Поэтому во время медитации я начал мысленно изучать свое тело, сканируя его вдоль и поперек и пытаясь обнаружить в нем нечто, похожее на тоску. Чувство оказалось неуловимым и напоминало иллюзию. Однако в моих физических ощущениях было нечто, позволившее мне прийти к однозначному выводу: да, тоска кроется где-то в теле.