Медитация на Прабхупаду 3

3.12

Спасибо вам за эту утреннюю прогулку. Спасибо вам, Прабхупада, за ваши книги, в которых Господь Вишну наставляет нас через вас:

«Равно относись ко всем,

спокойно принимай радости и страдания, овладей своим умом и чувствами, исполняй свой долг, в каких бы условиях ты не оказался по Моей воле, и помогай другим».

Спасибо за ваши наставления И ваши милостивые взгляды, за то, что позволили сидеть рядом с вами, подавать вам обед и массировать ваше тело.

Прабхупада, я не считаю вас Богом, но вы неотличны от Бога.

Вы не создавали космос, но вы учили, что вайшнав более милостив, чем Господь.

Пусть мной владеет страх падения, страх того, что вы отвергнете меня.

Я хочу следовать вам до самой смерти, выполняя хотя бы самые минимальные требования.

Я молюсь о вашей милости, чтобы не потерять точку опоры.

Пожалуйста, напоминайте мне, что нужно делать.

Сегодня я взглянул на цветную фотографию, сделанную в Бразилии:

Прабхупада в желтом свитере, он смотрит вправо, у него в руках караталы. Я смотрю на него, не отрываясь, как раньше. На нем гирлянда из роз.

Это классические средства: фотографии, комментарии и наставления.

Если мы просто обращаемся к ним без разочарованности и цинизма, они становятся неиссякаемыми источниками вдохновения.

Бывает, что мы забываем, кто мы и кто Бхагаван.

Однако есть духовный учитель, который, как всегда, добр, и я служу ему.

fflfremfryn пас 6 соЗшнш Щтшнм 3.43

Свамиджи обладал авторитетом. Но не таким, как высшие чины католической церкви или лидеры некоторых богатых индуистских миссий. Он был святым в вечной традиции парампары вайшнавов. Его авторитет уходил на миллионы лет в прошлое и опирался на ведические писания. Благодаря Свамиджи мы могли почувствовать авторитетность непреходящих наставлений шастр.

Под покровительством силы его авторитета, мы раскрепощенно пели в храме. Он видел, как мы покачивали головами, закрывали глаза и гримасничали, наслаждаясь пением и вышвыривая из своего сознания демонов. Когда Боб Лефковиц встал и начал танцевать, я посчитал это проявлением эго, но Свамиджи сказал: «Он похож на Господа Чайтанью». Свамиджи многое нам позволял, но при этом никогда не допускал попустительства. По поводу ЛСД он сказал: «Никогда больше не занимайтесь этим, и никакой ганджи. Если вы будете петь Харе Кришна, вы почувствуете блаженство и будете танцевать в экстазе».

Свами был нашим трансцендентным тренером, а мы

– его командой. Тренер принимает своих подопечных такими, как они есть, и тренирует их. Сначала они похожи на малолетних преступников, однако в процессе тренировок на баскетбольной площадке они меняются в лучшую сторону. Аналогично, Свамиджи собирал нас вместе петь маха-мантру, позволяя нам свободно проявлять свои бурные эмоции.

После окончания игры вспотевшие ребята обычно пьют в раздевалке кока-колу и подшучивают друг над другом. Тренер позволяет им делать это, держа, однако, ситуацию под контролем. Мы тоже были вспотевшими и возбужденными после киртана, нас обуревали страсти, и Прабхупада относился к этому спокойно. Он давал возможность Гаргамуни сказать: «Свамиджи, я был в таком экстазе, что думал - сейчас закричу!» Когда Свамиджи услышал, как Умапати подшутил над Хаягривой, он вмешался в разговор и угомонил нас.

Мы никогда не ожидали, что Свамиджи будет выступать в качестве гуру хиппи. Он никогда не использовал наш жаргон и, тем не менее, был по-своему хипповым. Он отдавал нам всего себя, а мы отдавали себя ему.

Аналогия тренера и команды остается далеко позади, когда мы проникаем в суть наших взаимоотношений с Прабхупадой - ведь он вел нас в вечный духовный мир, рассказывая о развлечениях Верховной Личности Бога. Свамиджи открыл нам Веды и рассказал, как жить в соответствии с ними. Все, что от нас требо-

валось - это смиренно слушать. Он очищал наши сердца так, что мы этого даже не замечали. Но нельзя было не заметить его - полного энергии, сил и здоровья - нашего духовного учителя.

S.U

Однажды вечером я сидел в магазинчике, ожидая начала лекции Свами, когда туда вошел Аллен Гинзберг. Он был большой знаменитостью, и все понимали это. Он сел позади меня и спросил: «Что сейчас будет?»

Я ответил: «Вот-вот придет Свами, и мы начнем киртан. Обычно мы поем около двадцати минут, а затем он говорит».

Я сознавал, что мои слова не выражают глубокого почтения, которое у меня в действительности было. Если бы я говорил от всего сердца, я бы сказал: «Свами - чистый преданный Господа. Он будет вести священное песнопение, способное очистить нас и помочь осознать, что мы - души. Поначалу может показаться, что его речь трудна для восприятия, но то, чему он учит, превосходит любую спекулятивную философию или литературу».

Я же попытался представить Свамиджи мистеру Гинзбергу ненавязчиво. Мы хотели, чтобы он считал нас хиппи, а не какими-то церковными прихожанами, которые говорят подчеркнуто торжественным тоном.

Ответив Алену Гинсбергу, я опять погрузился в себя. Для начинающего писателя это было редкой возмож-

ностью поговорить со старейшиной американских по-этов-битников, но мне не хотелось говорить с ним. Я хотел вернуться в состояние благоговения. Мне было стыдно за то, что я так легкомысленно говорил о Прабхупаде. Глубоко вдохнув и затем выдохнув, я постарался освободиться от этого состояния. Я сказал себе: «Давай, становись самим собой. Хватит изображать что-то из себя перед Алленом Гинсбергом. Ты пришел сюда ради Свами, а не ради него».

Я помню, как вначале еще раз проявил непочтительность. После моего второго визита в храм, я написал письмо своему профессору из колледжа, доктору Александеру, уехавшему на лето в Европу: «Здесь, в Нижнем Ист-Сайде, появился один Свами, и я уже побывал на двух встречах. Прошлым вечером один парень встал и начал танцевать. Кто знает, что будет дальше?» Я описал это в шутливой форме. Профессор ответил мне: «Твое письмо было несколько язвительным».

Порой такие бомбы выплывают из подсознания, и зачастую это происходит во время киртана. Вы отбрасываете бомбу прочь, а сами бросаетесь в киртан.

«Ты отклонился. Будь внимательнее… Слушай Имя Кришны».

Бывало, что неожиданно вы чувствуете побуждение оставить сознание Кришны: «Я не верю в это! Бога нет!» Или вдруг появляется желание недозволенного секса. Когда взрываются эти бомбы, вы начинаете пристально вглядываться в лицо Свамиджи, думая: «Я не хочу возврата к прежней жизни - я хочу обладать тем, что имеете вы. Я хочу чистой жизни с Кришной».

Во время киртанов я отчетливо осознавал: «Я несчастлив. Даже если мы с Мюрреем и Стивом станем основателями нового литературного движения Америки, какой от этого толк, если это не сделает меня счастливым? Может быть, я и встречу девушку своей мечты, но пока на это не похоже. Жизнь пуста. Я так завишу от марихуаны… Я хочу уйти от всего этого».