Медленное угасание

Именно поэтому, когда ехавший по улице белый фургон вдруг рванул к ней, и боковая дверца открылась, когда шедший по улице бритоголовый мужчина внезапно повернулся и подтолкнул её к машине, Рис всё это увидел.

Люси закричала. Люди оборачивались, но никто ничего не предпринимал. Все вокруг казались загипнотизированными, зачарованными, но по иной причине. Рису казалось, что он наблюдает за происходящим на сцене: он был зрителем, а остальные – актёрами; он не должен был вмешиваться. А потом она повернулась к нему, и её взгляд был полон ужаса, и он обнаружил, что бежит и кричит.

— Эй! Отвали от неё, ты, задница!

Рис бежал, его рука вынырнула откуда-то из-под его талии и встретилась с носом бритоголового мужика, кровь брызнула в разные стороны, и его плечо пронзила боль. Мужчина отшатнулся. Рис схватил Люси, стоявшую, пошатываясь, в дверях фургона, и отшвырнул её назад на тротуар. Фургон быстро отъехал, только один раз замедлив ход, чтобы подобрать бритоголового, чьё лицо было алым и влажным от крови, а глаза – безумно злыми. Дверца захлопнулась, и фургон умчался, за одно мгновение исчезнув за углом. Ещё некоторое время Рис слышал визг его шин.

— Мой герой, — сказала Люси, взяв его за руку.

— Боже мой, — сказал Рис. — Что это было, чёрт побери?

Глава восьмая

Гвен держала мобильный телефон в руке, которая внезапно ослабела и задрожала.

«Новое сообщение, — было написано на крошечном жидкокристаллическом дисплее.

— Прочитать сейчас?»

Она осмотрела Хаб: столы и ЖК-терминалы; кирпичные стены и опоры; водяную скульптуру и большие стеклянные окна между зонами; Тошико, которая склонила голову, работая над целой кучей инопланетных устройств, похожих на найденное в ночном клубе; и руку, плавающую в банке для хранения препаратов. Как, чёрт возьми, она могла поймать сигнал в этом глубоком подземелье, когда в некоторых частях Кардиффа ей это никак не удавалось?

Она тянула время. От этого сообщения зависело всё её будущее.

По крайней мере, она так думала. Она и Рис: она предполагала, что они смогут просто продолжать отношения – но это было всего лишь предположение. Они никогда не обсуждали это. Она даже ни разу это не обдумывала. Хочет ли она, чтобы они жили вместе до самой старости? Хочет ли она, чтобы Рис был отцом её детей? Хочет ли она вообще детей? Важные, важные вопросы, на обдумывание которых она так и не нашла времени. Так же, как обычно делают молодые профессионалы, она просто отбрасывала Важные Жизненные Вопросы в сторону и жила сегодняшним днём. Важные Жизненные Вопросы, такие, как ипотека и страхование жизни, были чем-то из того, о чём должны думать взрослые. И, несмотря на то, что она много раз говорила Рису прекратить вести себя как ребёнок, она до сих пор не считала себя взрослой. Не вполне.

Она по-прежнему колебалась. Её большой палец судорожно нажал на кнопку «Да» ещё до того, как она успела сообразить, что делает, и передумать.

«Прости. Мне правда оч. жаль. Если ты ещё разговариваешь со мной,позвони, пж. Я по-прежнему хочу, чтобы мы были вместе. Р.»

Чертовски стандартно. Даже в такой момент он не мог обойтись без стандартных сокращений.

Но раздражение было всего лишь ещё одним способом потянуть время. Гвен позволила раздражению рассеяться, чтобы понять, что она почувствует после этого. И она почувствовала облегчение. Совершенное облегчение. Они по-прежнему пара. Слава Богу, они по-прежнему пара.

Оуэн вошёл в Хаб со стороны помещения, где располагались бронированные стеклянные клетки, в которых содержались живые инопланетные особи до тех пор, пока Торчвуд не решал, что с ними делать дальше. Боже, её ведь тоже нельзя назвать высокоморальной, верно? И именно её несанкционированное и неразумное использование инопланетного устройства обнаружило их затаенные эмоции. Лучше просто скрыть их и продолжать жить дальше. Важные вопросы могут подождать до тех пор, пока они с Рисом немного не повзрослеют.

Она выбрала «Опции» и «Перезвонить» в меню телефона, потом посмотрела на экран, почти загипнотизированно, и перезвонила Рису. Ей пришлось приложить усилия, чтобы поднести мобильник к уху.

— Гвен? — его голос казался испуганным и далёким.

— Рис, слушай, мне так жаль.

— Мне тоже. Ты можешь простить меня?

— А ты можешь простить меня?

— Мы можем просто обменяться извинениями? — спросил он. — Отменить всё, что случилось, и вернуться к той точке, где мы были?

— Давай так и сделаем.

— Ладно… — Рис задумался; она знала, что означает это его молчание. — Когда я говорю «вернуться туда, где мы были», я имею в виду момент до ссоры, но после жаркого секса. Это нормально?

Гвен улыбнулась и отвернулась от Тошико и Оуэна, прикрыв телефон рукой.

— Это именно то, чего я тоже хотела. Но в смысле «давай будем продолжать с того момента». Эй, а где ты?

Пауза.

— Я в итальянском ресторанчике возле работы. — Снова пауза; но на этот раз Рис не думал, а мучительно пытался подобрать слова. — Слушай, Гвен, для меня ты единственная девушка. Я люблю тебя полностью и безоговорочно, так?

— Однако есть какое-то «но». Я чувствую.

— Но кто-то пытался похитить Люси.

Гвен подавила в себе желание сказать: «Ты обедал с Люси?». Это ничем бы ей не помогло. Кроме того, по голосу Риса она понимала, что он раскаивается. И что он по-прежнему любит её. Вместо этого она произнесла:

— Она сообщила в полицию?

— Да, но мы не рассмотрели номер на фургоне и не смогли описать парня, так что всё это получилось несколько неубедительно. Кстати, в конце концов нам пришлось общаться с твоим бывшим напарником, Энди. Не думаю, что я ему нравлюсь, даже в лучшие времена. Он ничем не помог.

— Я поговорю с ним. Подожди – какой фургон? Какой парень?

— Фургон притормозил у обочины, и какой-то парень пытался затолкать туда Люси.

Я ударил парня и вытащил её. Фургон просто уехал.

— Ого. Ты в порядке?

— Ободранные колени и раздувшееся эго. Первое заживёт; для второго понадобится какое-то время.

— Это связано с бойфрендом Люси? Наркоманом?

— Люси говорит, что нет, но я думаю, что да. Он не был тем парнем, который пытался затолкать Люси в фургон, но я задумался, не должен ли он кому-то денег, и тогда они пытаются похитить Люси, чтобы заставить его заплатить.

— Похоже на то, — когда мысль начала формироваться в её мозгу, Гвен почувствовала, как её лицо скривилось. Итог всего этого был очевиден, и он просто-напросто не нравился ей. — Рис, Люси есть где пожить?

По голосу Риса было понятно, что он уже думал о том, что только что пришло в голову Гвен, но он не хотел говорить об этом первым.

— Она не может пойти домой, и я не думаю, что отель – это хорошая идея. Она не очень хорошо себя чувствует.

— Другие друзья?

— У неё больше никого нет, кого бы она знала достаточно хорошо, чтобы напрягать их.