Медоед
Шрифт:
– В планах - найти за поселком укромное место для свидания.
– Ты же груженый! Поезжай прямо. Я покажу.
На дальней стороне поселка мы выехали на улицу с двухэтажными домами. По правой стороне были из белого кирпича, по левой из красного.
– Здесь остановись, - она показала на промежуток между домами справа.
– Я позвоню.
Чтобы зря не сидеть, включил «сканер». Шесть кристаллов. Все Малые. Прогулявшись, собрал их, и едва не прозевал Большой, который заметил под задним левым колесом, когда садился в машину.
Я уже заметил за собой, что с тех пор, как приучил себя регулярно
Ожидания что-то затягивалось. Когда второй раз взглянул на часы, она наконец-то позвонила.
– Первый подъезд. Первый этаж. Дверь прямо.
Вика была в зале. Я шагнул к ней, попытавшись сразу обнять, но она остановила мой порыв, и упершись ладонью в грудь, уклонилась от поцелуя.
– Чуточку погоди! Сходи в душ. Я там повесила полотенце.
От нее уже исходил аромат геля. А я думал, что так долго! Готовилась! И диван уже разложен!
Когда я вернулся, в зале уже был полумрак. Она задернула шторы. И ждала меня, сидя на диване.
***
Ни на каком совещании она не была. Возвращалась домой из полиции. Накануне пьяный муж устроил сначала погром в доме, а потом и на улице цеплялся к прохожим.
– Такой он человек. Трезвый – нормальный. А как больше трех рюмок примет, обязательно надо в драку влезть! И ведь уже судили за хулиганство! Условный срок был!
– А сейчас что будет?
– Да ничего не будет! Участковый смог собрать материал только на мелкое хулиганство. Судья присудил десять суток ареста. Никто из людей, к кому он цеплялся, ничего о драке не написали. Тут же все свои. Соседи, родня, кумовья. Терпят.
Разговор об этом зашел, когда я увидел у нее на руках синяки. Часть была совсем свежих.
– И ты терпишь?
– Трижды уходила! Потом прощала. Дура наивная! Не хочу о нем сейчас говорить!
Она прижалась ко мне. А меня долго упрашивать и не нужно! Только в этот раз я проскальзываю под нее. Пусть руководит процессом сверху! И она совершенно не против такой позиции.
Мы остались в квартире до утра. Она позвонила брату, чтобы тот покормил ее хозяйство, сославшись на то, что останется у знакомых в райцентре.
А эта квартира была ее коллеги, которая с мужем уехала в отпуск сначала к родственникам, а потом на море. Вике оставила ключи, чтобы она поливала цветы.
– Их еще двадцать пять дней не будет. Так что, если будет желание, можешь мне помочь поливать фиалки.
Вот прям чувствую, что и дня без меня фиалки не проживут!
***
Когда я появился возле ангара, то был удивлен преобразованием территории. Возводился не только забор по периметру участка. Рядом с моим ангаром велись работы по заливке фундамента. Виктор решился на сооружения такого же сооружения, но на капитальной основе.
– За неделю обещали сделать. Только моё здание будет утепленным.
– Что с электричеством?
– Завтра или послезавтра поставят четыре опоры и протянут провода.
– Витя! Почему снова неопределенность? Завтра-послезавтра! Потом скажут через неделю! Сегодня, Витя! Деньги еще есть? Дай мастеру, он сам все решит!
Озадачив товарища, загнал машину в ангар. Надо успеть до обеда и переместить
металл, и передать его королю, чтобы потом спокойно решать вопрос с кран-балкой.***
– Ты меня поражаешь, Владимир!
– Это чем же?
– Твои слова не расходятся с делом! А всё железо поставляешь превосходного качества! Мои мастера скоро будут драться за право получить в работу дополнительную меру веса!
– Я рад, что смог услужить!
– Кузнецы королевства истосковались без работы с железом. Я отвечу на твой прошлый вопрос.
Паладий жестом приостановил переброску, и опустился в кресло, которое принес паж.
– Я мог бы ответить тебе коротко: у нас действительно нет железной руды. Но ответ не будет полностью отражать действительность. Поэтому расскажу тебе о нашей истории, чтобы ты мог понять истоки положения, в котором мы оказались.
Еремия, это название нового королевства. Мои предки были императорами. Империя Астархов была огромна. Десятки больших и малых народов жили под рукой императоров больше сотни поколений.
– А поколение, это сколько?
– Поколением мы считаем двадцать пять лет. Империя процветала! Но все имеет свое начало и свой конец. Перед ее закатом с соседями мы жили в мире, - Паладий усмехнулся.
– Просто не осталось тех, кто относился к нам враждебно! Всех врагов мы поглотили! А с друзьями продолжали торговать. Страна была огромна! С севера на юг почтовый курьер добирался двадцать пять дней! И двадцать – с запада на восток!
А курьеры, это не простая почта! Это специально обученный всадник, передвигающийся от станции к станции, где его ждал свежий конь из быстрой выносливой породы! Расстояние между курьерскими станциями равно часу скачки такого коня! Смена лошади, и курьер мчится дальше, почти не останавливаясь ни на отдых, ни на еду. Все в дороге! Кони менялись каждый час. Курьер скакал сутки!
– Огромная страна! И что же погубило вашу империю?
– Захватчики! Они появились из-за океана не в пределах империи, а у дальних соседей. Сначала это были одиночные корабли-разведчики. Они нападали на торговые суда и прибрежные незащищенные поселения. Соседи описывали моим предкам эти набеги в своих посланиях. Но почему-то никто серьезно к ним не относился. Все списывалось на пиратские шайки, пребывавшие с северных архипелагов, о которых мало кто знал что-то правдоподобное.
А потом началось нашествие. Правда оказалась страшная!
То, что ученые мужи считали островами, оказалось большим материком, который заселяли дроббы. Это не люди, хотя они похожи на нас. Они вдвое крупнее людей! Выносливей! И почти не воспринимают боль!
В своих землях их стало так много, что они, накопив огромные армии, начали расползаться во все стороны, захватывая новые и новые земли.
– Им нужны были территории для расселения?
– Да! Прежде всего новые территории! Но и люди! Они никогда не убивали пленников! Даже взятых в кровавых сражениях, когда сердца воинов ожесточены потерями друзей, они щадили побежденных. Всех, кому не нужен был «удар милосердия», чтобы прекратить страдания от неизлечимых ран. Дроббы сильные, но в основной массе тупые. И совершенно неумелые в ремеслах! С размерами их пальцев ничего изящного и утонченного они создать не могли. А красивые вещи они очень ценили!