Медовый месяц на Ледяной планете: Аехако и Кайра
Шрифт:
— Ты голый…
Я хватаю ее на руки и выношу из пещеры.
— Аехако, мы только что занимались сексом, — шипит Кайра, пытаясь вырваться из моей хватки. — По крайней мере, давай хотя бы помоемся, прежде чем идти в гости…
Я колеблюсь, но только потому, что она так сопротивляется в моих руках. Я осторожно опускаю ее вниз.
— Только быстро.
Несколько вздохов спустя мы с Кайрой достаточно чисты, и она, ворча, набрасывает одну из моих туник на свое тело, а потом я снова беру ее на руки.
— Сейчас середина ночи, — снова протестует она. — Если
На данный момент я не знаю, есть ли проблема или нет. Знаю лишь то, что боюсь за свою пару и свой комплект. Мне все равно, разбужу ли я Мэйлак… Она поймет. Все, что меня волнует, — убедиться, что с моей Кайрой и моим ребенком все в порядке.
Когда я прохожу через пещеру, Кайра вновь протестует.
— Раз ты не говорил с Роканом о ребенке… я думаю, мы просто напугали друг друга.
— Не важно, — заявляю я упрямо. — Сейчас мы идем к целительнице. Мы получим ответы.
Она вздыхает, но уже не сопротивляется. Я не сомневаюсь, что она тоже хочет увидеть целительницу, но она переживает, что доставит слишком много хлопот. Однако, когда дело касается моей пары и моего комплекта, нет такого понятия, как «слишком много проблем». Не важно, сколько проблем мы доставим, лишь бы все было в порядке.
Занавес приватности отодвинут в сторону, и когда я врываюсь в их пещеру, Кэшрем поднимается сидя, протирая глаза.
— Аехако? — спрашивает он тихим голосом. — Все хорошо?
Мэйлак лежит у него под боком, свернувшись клубочком, и ее беременный живот неимоверно большой. Возле ее другого бока, свернувшись клубочком, спит ее маленькая дочка Эша.
— Мне нужно, чтобы Мэйлак проверила мою пару и комплект, — отвечаю я.
— Пожалуйста, — ласковым голосом добавляет Кайра. — Нам очень жаль, что разбудили вас посреди ночи.
— Нет, не так, — так же ласково говорю я. — Мы просто сами на себя нагоняем страхи своей дуростью.
Мэйлак, проснувшись, трет глаза, пока мы разговариваем с Кэшремом. Услышав мои слова, она зевает, прикрыв лицо ладонью… или, вполне возможно, дабы скрыть улыбку.
— Подойди и присядь, — говорит она, похлопывая по одеялам. Ее живот кажется чрезвычайно раздутым, но улыбка у нее добродушная. Кэшрем берет Эшу на руки и, обняв ее, выходит из пещеры с сонной девочкой на руках.
Я чувствую себя немного виноватым, что разбудил комплект. Правда, совсем чуть-чуть.
— Садись, Кайра, — велю я своей паре, и когда она бросает на меня свирепый взгляд, я целую ее в макушку. — Пожалуйста.
Она издает тот тихий звук, который всегда делает, когда раздражена на меня, но я не обращаю на него внимание. Все, что мне нужно, это ответы. Она может на меня позлиться позже, и тогда я буду целовать ее хмурое личико.
— Может, тебе, Аехако, нужно одеяло? — с абсолютным спокойствием спрашивает Мэйлак, кладя руку Кайре на живот.
Сравнивая их беременные тела, я осознаю, как далека еще Кайра до того, как родится наш комплект, и от страха меня бросает пот. Наш комплект внутри моей пары должен быть еще очень маленьким, и я не знаю, как я справлюсь, если
ребенок родиться раньше времени…— Аехако? — нахмурив брови, спрашивает Кайра, глядя на меня.
— А?
— Ты голый, любимый. А ты как раз на уровне глаз бедняжки Мэйлак.
— И на наготове, — добавляет целительница. — Я уже всякое повидала, но это не значит, что я хочу, чтоб ты сунул его мне в лицо.
Я нахожу на полу щкуру и, обернув ее вокруг бедер, незаметно поправляю себя.
— Ты чувствуешь комплект? Все хорошо? — я опускаюсь рядом с Кайрой и, нервничая, беру ее за руку. — Если что-то не так, можешь сказать, в чем дело? Может, нам следует прекратить спариваться? Моей паре нужно есть больше красного мяса? Что…
Кайра вытаскивает свою ладошку из моей и прикрывает ею мне рот.
— Помолчи, любимый.
Мэйлак, закрыв глаза, кладет руки Кайре на живот, и концентрируется. Я слышу тихий звук ее кхая. Он мурлычет, но не так, как при резонансе. Это другой вид реакции, который происходит, когда она использует свои целебные чувства.
Я задерживаю дыхание.
В конце концов Мэйлак открывает глаза.
— Насколько я могу судить, комплект в порядке, здоров и растет намного быстрее, чем мой. — Она гладит свой раздутый живот. — Люди, должно быть, вынашивают очень быстро.
— Все хорошо? — повторяюсь я. — Ты не заметила никакой боли? Какие-нибудь проблемы?
— Никакой боли, — успокаивает целительница. — Никаких проблем. Как ты себя чувствуешь, Кайра?
Моя пара испускает длинный вздох.
— Я чувствовала себя прекрасно, но, кажется, у меня разыгралось воображение. Аехако беспокоился, а меня беспокоило его беспокойство. Я испугалась, а потом испугался он, и вот поэтому мы здесь. Я прошу прощения, Мэйлак.
Я прикасаюсь к животу своей пары, желая прижаться ухом к ее коже, чтобы я смог услышать комплект.
— Но ты точно уверена, что нет ничего плохого?
— Ничего, — успокаивает нас Мэйлак. — Я бы это почувствовала, будь это так. Какая-нибудь дрянь пела бы… неправильно. Когда я прикоснулась я к тебе, они стали бы очевидны, наподобие спутанного колтуна в гриве, в котором цепляются пальцы. — Она снова гладит живот Кайры. — Но все хорошо. Почему ты так беспокоишься?
— Потому что она маленькая и человек, — отвечаю я.
Кайра фыркает.
— И она для меня все. И она, и комплект. Ради них я отдал бы что угодно. — Я неуверенно прикасаюсь к животу моей пары и, конечно же, в ответ получаю трепет. — Они мое все, и я самый счастливый мужчина на свете.
— Вот дерьмо, — бормочет Кайра и начинает вытирать глаза. Она снова плачет.
— Не могу я не беспокоиться, — признаюсь я. — Порой мне кажется, что для меня это слишком большая удача, и все это только сон.
— Никогда больше не произноси слово «сон», — всхлипывает Кайра. — Я тоже люблю тебя, Аехако, но мы не можем и дальше психовать. Никто из нас. Ей-богу, сегодня я постарела лет на десять.
У меня начинает бешено колотиться пульс.
— Правда?
Кайра издает стон. Готов поклясться, что Мэйлак тоже.