Медовый месяц
Шрифт:
— Вы не поверите, миссис Ходж, в чем мать родила! Я не знала, куда глаза девать. А на груди ни одной волосинки, прямо, как у меня!
— Аристократы! — воскликнула миссис Ходж, имея в виду первую часть сообщения. — Да вы только посмотрите на эти бесстыдные картинки в журналах, которые продают в Лондоне. И потом, первый парень моей Сьюзан был настоящий мужчина, волос на нем было, что на твоем ковре, если вы меня понимаете. Но, — грустно добавила она, — это не помогло. Он на ней так и не женился. Только после его смерти она вышла замуж за молодого Тайлера из Пиготта.
Когда
— Доброе утро, Бантер. Отличное утро.
— Вы правы, милорд, замечательное осеннее утро. Надеюсь, ваше сиятельство всем довольны?
— Хм, Бантер, тебе знакомо выражение «двусмысленное выражение»?
— Нет, милорд.
— Рад это слышать. Ты не забыл, что каждое утро нужно наполнять цистерну водой?
— Нет, милорд. Я починил плиту и распорядился насчет труб. Завтрак будет готов через минуту. Если ваше сиятельство не возражает, на завтрак у нас чай. Продавец в местном магазине плохо себе представляет, что такое кофе. Они его продают почему-то в бутылках. Пока вы будете завтракать, я растоплю в соседней комнате камин, вчера вечером я не рискнул, там мог оказаться мусор или птицы. Да и времени не было. Надеюсь, сегодня у меня что-нибудь получится.
— Хорошо. Горячая вода есть?
— Да, милорд. Должен, однако, заметить, что плита на кухне работает медленно, поэтому ванны будут готовы минут через сорок.
— Ванны? Боже благослови! Да, это было бы здорово! От мистера Ноукса никаких известий?
— Нет, милорд.
— Займемся этим позднее. Я вижу, ты нашел каминные щипцы?
— Да, в сарае. Что вы сегодня наденете: серый костюм или бежевый?
— Ни то, ни другое. Найди мне легкую рубашку и фланелевые брюки. Ты случайно не захватил с собой мой старый блейзер?
— Конечно, захватил, милорд.
— Тогда хватит болтать и давай завтракать. А то я буду, как герцог Виллет, который превратился в скелет… Слушай, Бантер…
— Да, милорд.
— Мне так жаль, что я вовлек тебя во все это безобразие.
— Ничего страшного, милорд. Если вашему сиятельству хорошо…
— Моему сиятельству очень хорошо. Ну, ладно, Бантер. Спасибо.
Он потрепал Бантера по плечу. Это должно было и одновременно означать, что Питер ему благодарен, и что Бантер может идти. Потом Питер подошел к окну и долго и задумчиво смотрел на залитый солнцем двор. Вошла Харриет.
— Я совершила маленькое путешествие. Мы ведь с тобой еще не видели ту часть дома, где находится то, что миссис Руддл назвала «самыми современными удобствами». Так вот, слушай. Спускаешься вниз по ступенькам, потом поворачиваешь за угол, ударяешься лбом о притолоку, потом еще один поворот. Спотыкаешься в темноте и попадаешь в маленький узкий коридорчик, дальше две спальни и треугольный чуланчик под лестницей, которая ведет на чердак. Рядом с чуланчиком в шкафу большая цистерна. Открывай осторожно: там тоже можно набить шишку на лбу и удариться подбородком о балку.
— Боже мой! Ты не испортила вентиль? Знаешь ли ты, женщина, что в деревне счастье всей твоей жизни зависит от вентилей в цистерне и бойлерной на кухне.
— Я-то
знаю, но не думала, что об этом знаешь ты.— Знаю ли я? Если ты провел детство в доме со ста пятьюдесятью спальнями и вечными приемами, а каждая капля холодной воды должна быть добыта потом и кровью вручную, причем горячую нужно носить в две работающие ванные (остальные — только фикция), и нагреватель портится именно в тот день, когда приезжает принц Уэльский? Знаю ли я? Да я изучил все эти устройства до последнего винтика!
— Питер, мне кажется, ты самый великий мистификатор, которого я когда-либо видела. Я до сих пор не поняла, кто ты. Великий детектив, ученый или плейбой? Нет, в глубине души ты навсегда остался деревенским помещиком, главная любовь которого — конюшни, а главная забота — поломанный насос.
— Боже, спаси женатых мужчин! Тебе удалось раскрыть мою самую страшную тайну. Но все же ты не права. Мой отец был помещиком старой закалки. Он думал, что все эти модные нововведения расслабляют хозяина и портят слуг… Пойдем… Знаешь, я перестал жалеть о потерянном рае, когда узнал, что не было яичницы с беконом.
— Чтобы камины не дымили, их регулярно нужно чистить, — поучал мистер Пуффетт Бантера.
Мистер Пуффетт был приземистым толстым господином, которого экзотическая одежда делала еще полнее. На мистере Пуффетте было темно-зеленое пальто, потертые брюки и бесчисленное множество пестрых свитеров, надетых один на другой. Многочисленные разноцветные горлышки этих свитеров сильно давили мистеру Пуффетту на шею. Казалось странным, что он еще как-то мог поворачивать голову. Комплекция мистера Пуффетта вызывала в памяти медицинское выражение «предпоследняя степень ожирения», а его одеяние — образ луковицы или капусты.
— У вас очень хорошие, крепкие трубы, — продолжал мистер Пуффетт, снимая пальто и предоставляя Бантеру возможность полюбоваться самым верхним и, видимо, самым пестрым красно-желто-зеленым свитером. — И если бы меня сюда вовремя приглашали, все было бы в порядке. Ваши трубы я изучил еще в молодости, когда отец начал учить меня ремеслу.
— Что вы говорите! — воскликнул Бантер.
— Теперь мне не позволяет этого делать закон: это не моя специальность, — сказал мистер Пуффетт, покачав головой, увенчанной большой бесформенной шляпой. — Да и фигура у меня уже не та. Но я знаю эти трубы с рождения, если можно так выразиться. Должен сказать, лучших и желать нельзя. За ними только следить нужно. Трубы — как кухня. Ничего путного не получится, если там грязно, как в преисподней. Думаю, вы со мной согласитесь, мистер Бантер.
— Именно так, — согласно кивнул Бантер. — И все-таки, вы бы не могли привести их в порядок?
— Только из уважения к вам, мистер Бантер, к молодой леди и джентльмену. Буду счастлив почистить ваши трубы. Я по профессии строитель, но никогда не отказываюсь, если меня приглашают добрые соседи. Отец говорил, что у меня талант к трубам. Я в них, если позволите, вырос. И никто, мистер Бантер, не вычистит ваши трубы так, как я. Потому что никто их так хорошо не знает: где нужно почистить, где пробить.