Медведь и Дракон
Шрифт:
Бывший инженер по строительству железных дорог был захвачен и своей бюрократией и своей работой, подобно его предшественнику – тот умер в относительно молодом возрасте семидесяти восьми лет, ещё до того как его лишили кресла в Политбюро. Киан, молодой шестидесятишестилетний кандидат в члены Политбюро, должен научиться искусству более тщательно следить за своими словами и мыслями. Фанг собрался предупредить об этом министра финансов, когда Киан заговорил снова:
– Фанг, люди, такие, как ты и я, должны свободно говорить друг с другом. Мы с тобой не студенты, полные революционного пыла. За нами годы опыта и глубоких знаний, и мы должны обладать способностью обсуждать проблемы откровенно. Мы напрасно тратим слишком много времени на наших совещаниях, становясь на колени перед мёртвым телом Мао. Он умер, Фанг, умер. Действительно, он был великим человеком, да, он был великим вождём нашего народа, но он не был Буддой, или Иисусом, или кем-то ещё.
– Это верно, мой молодой друг, но очень важно, как представить свои идеи, – предупредил Фанг своего молодого, не имеющего права голоса члена Политбюро. – Представь их глупо, и ты будешь считать мешки бобов на коллективной ферме. – Сам он был слишком стар, чтобы ходить босиком по рисовым полям, даже в качестве наказания за вероотступничество.
– Но ты поддержишь меня? – спросил Киан.
– Постараюсь, – прозвучал нерешительный ответ. Сегодня Фангу придётся к тому же выразить точку зрения Рен Хи-Пинга, а это совсем непросто.
В Министерстве финансов КНР рассчитывали на поступление валюты. Ею было необходимо оплачивать заключённые контракты. Уже давно ожидали прибытия танкера, потому что за него заплатили до выхода танкера в море, и этот танкер только что подходил к нефтепирсу у берега Ирана. Танкер будет загружен четырьмястами пятьюдесятью шестью тысячами тонн сырой нефти меньше чем за сутки, затем поплывёт на юг по Персидскому заливу, повернёт на юго-восток, огибая Индию, минует переполненный судоходством Малаккский пролив, пройдёт мимо Сингапура и далее на север к огромному недавно построенному нефтяному терминалу у Шанхая. Там ему понадобится тридцать или сорок часов, чтобы откачать доставленную нефть, и затем он отправится в обратный путь по направлению к Персидскому заливу в бесконечном процессе снабжения КНР нефтью.
За исключением того, что этот процесс не был таким уж бесконечным. Он закончится, как только перестанут поступать деньги, потому что матросам надо платить, долг за танкер приходится обслуживать и, самое главное, необходимо покупать нефть. Причём речь шла не об одном танкере. Перевозкой нефти в Китай занималось много нефтеналивных судов. Спутник, сконцентрировавший своё внимание на этом участке Индийского океана, рассматривая танкеры с огромной высоты, видел бы их, словно автомобили на шоссейной дороге, постоянно движущиеся от одной точки до другой. И, подобно автомобилям, танкеры необязательно двигались постоянно от одной точки к другой. Здесь имелись и другие гавани, где нужно было разгружать нефть, для команд танкеров места выхода и прибытия не имели никакого значения, потому что они почти все время проводили в море, а море всюду одно и то же. Не имело это значения ни для собственников танкеров, ни для агентов, которые занимались их фрахтом. Важным было одно: чтобы им вовремя заплатили за работу.
Что касается именно этого танкера, деньги были переведены телеграфом, сняты с одного счета и зачислены на другой, так что члены команды стояли на своих постах и наблюдали за тем, как нефть вливается в огромные ёмкости судна. Наблюдение велось с помощью различных циферблатов и индикаторов: в конце концов, невозможно видеть, как нефть льётся по трубам. Другие члены команды были на берегу и занимались снабжением судна продовольствием и питьевой водой, посещали торговцев, закупая журналы и книги для экипажа, видеокассеты и напитки, употребляемые с пищей, а также другие припасы, которые будут израсходованы на обратном пути. Несколько матросов искали женщин, чьи услуги можно купить, но в Иране это было довольно сложно. Никто из команды не знал, кто платит им за работу. Их задача заключалась в том, чтобы работать на судне эффективно, с соблюдением всех правил безопасности. Офицеры танкера, почти все, возили с собой жён, для которых эти путешествия являлись продолжительными, хотя и скучными, круизами. На каждом современном танкере имелся плавательный бассейн и палуба, на которой можно загорать, а также спутниковое телевидение для развлечений и новостей. Никто из женщин не проявлял особого интереса к тому, куда направляется танкер, потому что шопинг для женщин является шопингом, а в каждом новом порту можно найти что-нибудь интересное.
Этот танкер, который назывался «Уорлд Прогресс», был зафрахтован в Лондоне, и предполагалось, что он совершит ещё пять рейсов в Пекин до окончания своего фрахта.
За фрахт платили, однако, перед каждым рейсом, и деньги за этот рейс поступили всего семь дней назад. Впрочем, это мало интересовало владельцев танкера или его агента. В конце концов, они имели дело с государством, населённым почти одной национальностью, и его кредит
выглядел надёжным. Через некоторое время погрузка была закончена. Компьютеризованная система сообщила первому помощнику, что дифферент судна нормальный, и он информировал об этом капитана. Капитан дал команду главному механику включить газовые турбины. У нефтеналивного судна такого типа подобные действия осуществлялись легко и быстро, и меньше чем через пять минут двигательная установка была полностью готова к выходу в море. Ещё через двадцать минут мощные портовые буксиры медленно оттянули танкер от нефтеналивного пирса. Этот этап выхода из порта был самым трудным для команды танкера, потому что риск столкновения и серьёзного повреждения в тесных водах порта особенно реален. На этот раз меньше чем через два часа танкер вышел из гавани и собственным ходом направился к узкому проходу в Бондар-Аббас, за которым лежало открытое море.– Да, Киан, – устало произнёс премьер-министр Ху, – продолжайте.
– Товарищи, во время последнего заседания я предупредил вас о потенциальной проблеме немалых размеров. Теперь эта проблема реализуется и становится все серьёзней.
– Неужели у нас больше нет денег, Киан? – спросил Чанг Хан Сан, едва скрывая усмешку. Ответ развеселил его ещё больше.
– Да, Чанг, деньги в казначействе подходят к концу.
– Каким образом могут кончиться деньги у нации? – потребовал ответа старший член Политбюро.
– Таким же образом, как это происходит у фабричного рабочего, если он тратит больше, чем зарабатывает. Ещё один способ заключается в том, чтобы оскорбить своего босса и лишиться работы. Мы сделали и то и другое, – спокойно ответил Киан.
– Что это за босс у нас? – спросил Чанг с обезоруживающей и мрачной мягкостью.
– Товарищи, мы называем это торговлей. Мы продаём наши товары и получаем деньги, чтобы купить товары у других поставщиков. Поскольку мы не являемся крестьянами древних времён, менявшими свинью на барана, мы должны пользоваться деньгами, которые представляют собой средство международного обмена. Наша торговля с Америкой приносила нам ежегодное активное сальдо в семьдесят миллионов долларов.
– Как щедро со стороны иностранных дьяволов, – заметил премьер-министр Ху Чангу вполголоса.
– И эти деньги мы почти полностью потратили для закупки различных товаров, за последнее время в основном для нужд Народно-освободительной армии. Большинство сделок представляет собой закупку предметов долгосрочного пользования, для которых нам пришлось внести аванс, как это принято в международной торговле оружием. К этому мы должны прибавить пшеницу и нефть. Есть и другие вещи, важные для нашей экономики, но пока мы сконцентрируемся на этих.
Киан обвёл взглядом стол, ожидая одобрения. Большинство членов Политбюро кивало, одобряя слова министра финансов, хотя маршал Луо Конг, министр обороны и главнокомандующий НОА, а также повелитель огромной промышленной империи НОА, смотрел на него пронзительным взглядом. Министр финансов особо выделил расходы его персональной империи, и это не было сделано для того, чтобы доставить ему удовольствие.
– Товарищи, – продолжал Киан, – теперь перед нами угроза потери значительной части, может быть даже основной, активного сальдо в торговле с Америкой и другими иностранными государствами. Вот посмотрите на это. – Он поднял в руке пачку телексов и распечаток электронной почты. – Это отказы от коммерческих деловых заказов и финансовых переводов. Позвольте мне объяснить. Это миллиарды потерянных долларов, деньги, которые в некоторых случаях мы уже израсходовали, – но это деньги, которые мы никогда не получим, потому что разгневали тех, с кем поддерживаем деловые отношения.
– Вы говорите мне, что они настолько сильны, что могут управлять нами? Чепуха! – заметил один из членов Политбюро.
– Товарищ, они достаточно сильны, чтобы покупать наши товары за наличные или не покупать их за наличные. Если они решат не покупать их, у нас не будет денег, чтобы потратить их для закупки дорогостоящих игрушек маршала Луо. – Киан применил это слово намеренно. Пришло время объяснить суровые факты жизни этим людям, и пощёчина является лучшим методом, чтобы привлечь их внимание. – А теперь рассмотрим проблему пшеницы. Из неё мы готовим хлеб и макароны. Если у нас нет пшеницы, то не будет и макаронных изделий. Наша страна не выращивает достаточно пшеницы, чтобы накормить население. Мы знаем это. У нас слишком много ртов, которые нужно кормить. Самые большие страны, выращивающие пшеницу, – Америка, Канада, Австралия, Аргентина и так далее. У них будет пшеница, которую они могли бы продать, но чем мы заплатим за закупки? Маршал Луо, вашей армии нужна нефть, которую можно превратить в дизельное горючее и керосин для реактивных самолётов, разве не так? То же самое нам нужно для дизельных поездов и наших авиалиний. Но мы не можем добывать достаточно нефти даже для потребления внутри страны, так что приходится покупать её у стран Персидского залива или где-нибудь ещё – и снова, чем расплачиваться за нефть?