Медведь и Дракон

* * *

Сон и вправду помог, сказал себе Бондаренко. Тринадцать часов, и он ни разу не проснулся даже для того, чтобы освободить мочевой пузырь. Значит, он действительно нуждался в передышке. Теперь он окончательно убедился, что полковник Алиев заслуживает генеральские звезды.

Он вошёл в комнату, где шло вечернее заседание его штаба, отлично чувствуя себя, пока не заметил выражения на лицах присутствующих.

– Какие новости? – спросил он, опускаясь в кресло.

– Ничего нового, – доложил полковник Толкунов, имея в виду разведывательные сведения. – На наших аэрофотографиях видно мало, но мы знаем, что они готовы к вторжению и по-прежнему не пользуются радиосвязью. Можно предположить, что у них проложено много телефонных линий. Я получил сообщения о людях на вершинах южных холмов с биноклями. Это все. Но они готовы, и наступление может начаться в любой момент – ах да, вот это только что прибыло из Москвы, – сказал полковник.

«Федеральная служба безопасности арестовала К.И. Суворова по подозрению в заговоре, целью которого является убийство президента Грушевого».

– Что? – спросил Алиев.

– Всего лишь одна строчка в депеше безо всякого объяснения. Это может означать что угодно, но ничего хорошего, – сказал начальник разведки. – Пока ничего определённого.

– Попытка нарушить деятельность нашего политического руководства? Это начало войны, – произнёс Бондаренко. Он решил, что сам свяжется с Сергеем Головко и потребует разъяснения. – Оперативная ситуация? – спросил он.

– 265-я мотострелковая дивизия в полной боевой готовности. Наши радиолокационные станции ПВО включены и функционируют. Истребители-перехватчики патрулируют воздушное пространство в двадцати километрах от границы. Пограничные части в полной боевой готовности, и резервные формирования…

– Как вы назвали эту операцию? – спросил командующий.

– БОЯРИН, – ответил полковник Алиев. – Мы развернули три роты моторизированной пехоты для эвакуации пограничников в случае необходимости, остальные покинули свои базы и движутся по направлению к Неверу. Они занимались стрельбами весь день.

– И?

– Для резервистов результаты удовлетворительные, – ответил Алиев. Бондаренко не спросил у него, что это значит, отчасти потому, что боялся получить ответ.

– Мы можем сделать что-нибудь ещё? Мне нужны предложения, товарищи, – сказал генерал Бондаренко. Но все покачали головами. – Хорошо. Я сейчас поужинаю. Если что-нибудь случится, немедленно доложите мне. Что угодно, товарищи. – Присутствующие дружно кивнули. Он встал и вернулся в свой кабинет. Там генерал подошёл к телефону.

– Добрый день, генерал, – сказал Головко. В Москве была ещё середина рабочего дня. – Как дела у вас?

– Ситуация напряжённая, товарищ директор. Что вы можете сказать мне о попытке совершить покушение на президента?

– Сегодня утром мы арестовали некоего Суворова. Сейчас мы допрашиваем его и ещё одного подозреваемого, который был с ним. Мы считаем, что он является агентом китайского Министерства государственной безопасности и что он участвовал в заговоре с целью убийства Эдуарда Петровича.

– Таким образом, вдобавок к вторжению они также собираются вывести из строя наше политическое руководство?

– Похоже на это, – мрачно согласился Головко.

– Почему нам не передали более полную информацию? – спросил главнокомандующий Дальневосточным округом.

– Неужели вас не информировали? – удивился директор СВР.

– Нет! – почти выкрикнул Бондаренко.

– Это была ошибка. Извините, Геннадий Иосифович. Теперь скажите мне: вы готовы?

– Все наши части в полной боевой готовности, но соотношение сил исключительно неблагоприятно.

– Вы сможете остановить китайцев?

– Если получу подкрепление, то, возможно, смогу. Если вы не вышлете подкрепления, скорее всего нет.

– В настоящий момент три мотострелковые дивизии погружены на поезда и пересекают Урал. Мы направили вам дополнительные военно-воздушные силы, и начали прибывать американцы. Какой у вас план?

– Я не буду пытаться остановить их на границе. Это просто приведёт к уничтожению всех моих войск без какого-либо успеха. Я позволю китайцам войти внутрь тайги и дам им возможность двинуться на север. Я буду наносить им стремительные удары, и когда они углубятся далеко внутрь страны, я убью тело змеи и буду следить, как умирает голова. Если, конечно, вы пришлёте мне подкрепления, в которых я нуждаюсь.

– Мы занимаемся этим. Нам помогают американцы. Одна из американских бронетанковых дивизий приближается к Польше по железной дороге. Мы пошлём их прямо к вам.

– Что это за дивизия?

– Первая танковая дивизия, ею командует чернокожий генерал Диггз.

– Марион Диггз? Я знаю его.

– Вот как?

– Да, он возглавлял Национальный тренировочный центр, а также командовал их войсками, которые они развернули в Саудовском королевстве в прошлом году. Он блестящий генерал. Когда они приедут?

– Думаю, через пять дней. Три русские мотострелковые дивизии прибудут раньше американцев. Этого будет достаточно, Геннадий?

– Я не знаю, – ответил Бондаренко. – Мы ещё не сталкивались с китайцами. Больше всего меня беспокоят их военно-воздушные силы. Если они нанесут удар по нашему железнодорожному узлу в Чите, развернуть подкрепления будет трудно. – Бондаренко замолчал. – Мы можем передвигать наши силы с запада на восток, но, чтобы остановить китайцев, нам нужно перебросить войска к северо-востоку от места вторжения. Скорее всего это будет гонка, кто быстрее продвинется на север. Китайцы постараются использовать пехоту, чтобы защитить левый фланг своего наступления. Я хорошо готовил своих людей. Но мне нужно больше времени и больше солдат. Есть ли способ замедлить их наступление политическими средствами?

– Все политические попытки китайцы игнорируют. Они делают вид, что ничего не происходит. Американцы попробовали связаться с ними, чтобы убедить их остановиться, но это ни к чему не привело.

– Таким образом, решать исход войны будет сила оружия?

– Наверно, – согласился Головко. – Вы наш лучший генерал, Геннадий Иосифович. Мы полагаемся на вас и окажем вам всю поддержку, на которую способны.

– Хорошо, – ответил генерал и подумал, будет ли этого достаточно. – Я буду информировать вас о событиях, происходящих здесь.

Генерал Бондаренко знал, что настоящий генерал – из числа тех, которых показывают в кино, – должен был теперь есть вместе с солдатами их паек, но нет, он будет есть самую лучшую пищу, доступную в этих местах, потому что ему нужно сохранить силы, а фальшивая скромность всё равно не произведёт впечатления на его солдат. Он воздерживался от алкоголя, в отличие от его сержанта и рядовых. Русский солдат любит водку, а резервисты привезли с собой, наверно, собственные запасы, чтобы выдержать холод сибирских ночей. Он мог выпустить приказ, запрещающий употребление алкоголя, но не было никакого смысла в приказе, на который всё равно мало кто обратит внимание.