Медвежонок

Денни не знал, с чего начать.

–  Вы Пэм Прюитт?
– хрипло спросил он (сколько же времени он ни с кем не разговаривал?), женщина ничего не ответила. Тогда Денни откашлялся и выпалил: - Меня зовут Денни Димарри, я биолог, изучал бурых медведей в округе Андерсон по программе восстановления окружающей среды, разработанной хефнами. Я последователь Геи, ферма, на которой я жил и работал, - мой участок. У меня ЧП. Можно поговорить с вами?

Молчание. Потом женский голос ответил:

–  Я Пэм Прюитт. Какое ЧП?

–  Я не могу… не могу вот так вам рассказать. Мне нужно вас видеть.

–  Послушайте, я здесь в уединении.

–  Я знаю. Извините меня, но мое дело не терпит отлагательств. Это очень-очень важно. Пожалуйста.

–  Вы знали, что я специально уединилась здесь?

–  Не совсем. Хефн Хамфри сказал мне, что вы здесь, а про уединение я догадался сам. Простите меня, пожалуйста, - снова повторил он.

Женщина помолчала, потом глубоко вздохнула и произнесла:

–  О'кей. Вы на причале? Я могу спуститься к вам на несколько минут.

Денни успокоился и повесил трубку. Он видел, как отворилась дверь дома, как кто-то пошел по тропинке к воротам с фонарем в руках. На улице окончательно стемнело. Первой к воротам подбежала собака, такая черная, что Денни различил только белые зубы и блестящие глаза. Она рычала сквозь проволоку ограды. Вскоре подошла женщина.

–  Прижмитесь к ограде, расставьте ноги в стороны и поднимите руки. Фесте, проверь его.

Денни сделал все, как было сказано, хотя чувствовал себя при этом полным идиотом. Собака рьяно обнюхивала его сквозь ограду.

–  А теперь повернитесь спиной… о'кей. Оставьте сумку там. Фесте, внимание.

Денни услышал щелчок открываемого замка.

Он прошел за ограду и вдруг подумал, что, наверное, выглядит ужасно, хотя и пробовал отмыться холодной водой в туалетной комнате пакетбота.

–  Извините, я совсем грязный. Жил в лесу, а помыться не успел.

Прюитт подняла фонарь, внимательно оглядела его с ног до головы и с улыбкой сказала:

–  По вашему виду можно подумать, что вы жили не в лесу, а в угольной шахте.

–  Нет, я был на ферме, где работал над проектом. Хамфри закрыл все работы и выбросил меня оттуда, наверное, две-три недели тому назад. Честно сказать, я потерял счет времени.

Прюитт удивленно подняла брови:

–  Он выставил вас оттуда, а вы снова пробрались назад? Вам что, жить надоело? За это можно лишиться памяти.

–  Будто я не знаю! Но проект не закончен, - продолжал Денни, - а Хамфри сказал мне, что они выводят людей из восточного Кентукки, чтобы в районе окончательно восстановилось экологическое равновесие. Но я думаю, выбросили меня по другой причине. Там кое-что происходит.

Прюитт медленно опустила фонарь.

–  А именно?

–  Вы мне не поверите, - в отчаянии вскричал Денни, - у меня нет никаких доказательств, но вчера ночью, понимаете, вчера ночью я пошел проверить медвежьи берлоги - я ведь не видел медвежат с тех пор, как меня увезли, - так вот, одного медвежонка на месте не было, а вместо него…

–  О'кей, - оборвала его Прюитт.
– Давайте лучше пройдем в дом. Берите свои вещи и закрывайте ворота, просто захлопните посильнее. Фесте, успокойся, работа окончена.

Денни уставился на Пэм, его словно облили ледяной водой.

–  Вы все знаете. Вы знали, что я вам расскажу.
– Денни отступил назад, за ворота, и захлопнул их, теперь они были по разные стороны ограды.
– Ну да, вы ведь на короткой ноге с Хамфри…

–  Мы с Хамфри, - спокойно отвечала Прюитт, - не нашли общего языка по тому вопросу, о котором хотели поговорить со мной вы. Вы сами ко мне пришли, но я точно знаю, что вы попали в беду. И если вам больше некуда пойти, я бы на вашем месте тихонько прошла в дом.

Денни оперся об ограду. Единственное, что он мог бы еще сделать теперь, так это снова устроиться на работу в Департамент дикой природы и рыбных хозяйств, то есть изучать медведей здесь, в Херт Холлоу. Но если Прюитт выдаст его хефнам, то и эта возможность бесследно исчезнет.

–  Откуда мне знать, что вы не расскажете им все?

Она уже пошла в сторону дома, но сейчас остановилась и обернулась.

–  Думаю, вам надо просто довериться мне, хотя, я понимаю, вы меня не знаете. Но ведь последователи Геи не обманывают друг друга, правда? Я лишь могу пообещать, что не собираюсь вам лгать.

Денни поплелся за ней по тропинке, он спотыкался от усталости и с трудом тащил свой рюкзак. Прюитт поставила фонарь на крыльцо и открыла дверь в теплую, уютную комнату. Пол и стены были отделаны деревянными панелями, а в очаге горел огонь. Собака проскочила вперед.

–  Насколько я понимаю, вы бывали тут и раньше.

–  Да. Но ночью никогда.
– При свете огня Денни наконец хорошенько разглядел Фесте и расхохотался.
– Пудель? Сторожевая собака пудель?

–  Ну, из пуделей получаются прекрасные сторожевые псы, - хотя внешне и не скажешь. А с такой стрижкой, как у него, многие просто не понимают, какой он породы.

Фесте был коротко острижен и действительно мало походил на обычного пуделя.

–  Когда я был мальчиком, у наших соседей жил чистокровный пудель. Я запомнил, что у него была длинная морда.
– Денни по трепал собаку по голове и с трудом удержался, чтобы не зевнуть.

Прюитт снова внимательно оглядела его.

–  Вы совершенно измотаны. Выспитесь сначала, а потом уж поговорим. Насколько мне известно, о ваших приключениях еще никто не знает, если, конечно, вы сами никому, кроме меня, ничего не рассказали. Так что можете позволить себе несколько часов сна. Думаю, до завтрашнего утра у вас время есть.

–  Почему вы помогаете мне?
– спросил Денни.
– Вы ведь помогаете мне?

–  Посмотрим, - ответила Прюитт.
– Сначала идите спать.

–  Кто еще может знать?
– спросил Денни.

Он уткнулся в миску с тушеной козлятиной. Проспал он одиннадцать часов кряду, потом с удовольствием вымылся в горячей воде с мылом и с не меньшим удовольствием воспользовался опасной бритвой Джесси Келлума.

Сейчас он сидел за длинным столом из темного дерева, который принадлежал еще Хаббеллам. Он переоделся в последнюю оставшуюся у него смену чистого белья, оранжевые вельветовые брюки и поношенную хлопчатобумажную толстовку с дырками на обоих локтях.