Медвежья кровь

Когда он вдруг посмотрел на меня и чуть подмигнул, я улыбнулась в ответ, чувствуя себя окрыленной и такой непозволительно счастливой, что страшно было даже думать, что все это мне не снится!

— Нам пора возвращаться домой, девочка. Но мы не прощаемся и ждем вас, чтобы познакомить со всей семьей.

— Хорошо, — кивнула я, выбираясь из теплого пледа и замечая, что волков уже не было поблизости. Вероятнее всего, они ушли ночью, чтобы сгладить все острые углы прошедшего боя и не дать людям повода думать о том, о чем они не должны были знать.

Но когда Аметист развернулся ко мне, то ошеломленно застыла, в первую секунду даже испугавшись.

Глаза моего мужа теперь светились тем же ровным светом, как глаза Карата, словно внутри цветной радужки кто-то сделал неоновую подсветку.

— Миша! — тут же кинулась я к нему, обхватив ладонями колючие от щетины скулы и судорожно пытаясь понять, что случилось за ночь, что его глаза изменились.

Неизменным остался только застывший зрачок, который упрямо говорил о том, что чуда не случилось и Амит по-прежнему не видит.

— Тебе больно? — ахнула я, не понимая широкой улыбки Амита и легкого смеха Карата за спиной.

— Нет, девочка моя. Это не больно.

— Тогда что это?..

— Так выглядит моя любовь, Иля. Любовь к тебе.

Я задохнулась, в первую секунду почему-то покраснев.

Ведь мне не показалось, что медведь только что признался мне в любви?

— Как это?.. — пробормотала я, зардевшись от восторга и бесконечного счастья, когда Аметист потянул меня к себе, склоняясь и легко целуя в кончик улыбающихся губ, чтобы проурчать:

— Это символ любви и верности нашего рода своим избранницам. Если увидишь у Бера такие глаза, то знай, что он женат и обожает свою девочку.

— Как удобно, — хихикнула я, пока меня просто распирало от нежности и восторга. — Жаль, что у людей ничего не начинает светиться в ответ.

— Душа. От любви у вас начинает светиться душа.

— Так, значит, остаемся?

— Да. Здесь. Вместе,— прошептал Аметист, перебираясь губами на мою щеку, а зачем к уху, чувственно прикусывая мочку и уже не обращая внимания на то, что мы остались в доме одни.

— А маме что скажем?

Я даже не пыталась сопротивляться волне мурашек по телу от прикосновений моего любимого хищника с медвежьей кровью, утопая в его жаре и собственном головокружении.

— Правду. Что у тебя появился муж.

Мой муж.

Моя опора.

Моя защита и жизнь.

Тот, кто никогда не был человеком, но оказался человечнее всех людей.

Тот, кого я полюбила так безумно, что снова смогла найти настоящую себя.