Мегаморф, или Возвращение Реликта
Шрифт:
Вместо лонга на нём был необычный костюм дымчатого цвета, начинавший плыть при каждом движении, и Ясен понял, что костюм непростой, в него встроена система маскировки, включённая в дежурный режим.
Отец Истомы обнял дочь, тряхнул руку гостю.
– Ребята, у нас проблемы.
– Псевр? – спросила Истома небрежно, давая понять, что они в курсе событий.
– Если бы только псевр. – Горан пристально заглянул в глаза Ясену. – Ты готов к Игре?
– В каком смысле? – пробормотал землянин.
– Игру надо остановить! В таком виде, в каком она развивается,
– Я понимаю…
– Вижу, не совсем. – Горан повернул голову к двери. – Зайди.
В комнату вошёл разидей Алонсо, на лице которого было написано смущение.
– Прошу прощения, сеньоры и сеньориты, но меня перехватили по дороге.
– Объясни ему, к чему могут привести неправильные ходы Игроков.
– Ну, прежде всего они ведут к аннигиляции позитивных мод Игры, к распаду игрового пространства, в том числе и на физическом уровне. В данном случае трансферабельность эволюции играет отрицательную роль, если качественно новые высокоорганизованные структурные формы материи используют низкоэнтропийные формы социальной организации. Я имею в виду ложь и предательство.
– Что такое трансферабельность? – спросила Истома. – Переведите.
– Эволюционная открытость, – ответил Горан. – Использование низкоэнтропийных структур в следующих шагах эволюции Вселенной.
– Понимаете, Метавселенная Конструктора, – добавил Алонсо, – породившая человека, превращена в игровую зону при отсутствии сдерживающих факторов, таких как мораль, этика и нравственность. В нынешней Игре допускаются все приёмы, на что закрывает глаза даже Конструктор. Деятельность ФАГа – тому пример. Но и, так сказать, доморощенные Игроки – Тартар, Гея, негуманы – воспитаны той же негативной антилогикой и готовы уничтожить любого, кто посмеет им помешать.
– Всё понятно? – дождался Горан окончания речи учёного.
– Всё… кроме одного… я не судья и не могу…
– Разве отец тебе ничего не сказал? – перебил отец Истомы молодого человека.
– Ничего.
– Ты преемник Генерального Судьи. Только ты способен не просто остановить Игру, но и поменять её Правила.
Ясен недоверчиво посмотрел на Горана.
– Ты ошибаешься.
– Значит, не сказал. Что ж, вероятно, он подумал, что у нас есть время на твоё становление как Оператора Игровых Пространств. Но времени у нас нет, судя по активизации ФАГа. К Гее слетаются негуманы на своих драндулетах: колёсники, ночные разорщики, Инсекты, дебилуки и прочая шушера. У границ нома кружат два псевра. Наблюдается поток тартарианских любопытников, направляющийся к нам. Госпожа послала к Гее-Горе эскадрилью вполне дееспособных османских заградителей в форме трезубцев, о которых вы говорили. И все они надеются завербовать тебя, друг мой.
– Вы преувеличиваете… мою значимость…
– К сожалению, а может, к счастью, не преувеличиваю. Тебе пора просыпаться, господин Судья.
Истома издала смешок, виновато глянула на отца.
– Не воспринимаю его в роли Судьи… Что же нам делать? – В голосе девушки прозвучала растерянность.
– Бежать
отсюда.– Снова бежать?
– Мы не справимся с массированной атакой всех Игроков. Бегите, ищите выход из резервации, он должен быть, я верю. Найдите порталы реликтового метро, проложенного ещё Сеятелями. Вдруг они есть и здесь, на Равнине. В общем, найдите убедительные аргументы в пользу остановки Игры. Это пока всё, что я могу рекомендовать.
Истома повернулась к Ясену. От её растерянности не осталось и следа. Слова отца подействовали на неё как приказ.
– Что застыл как соляной столб? Или не понял чего?
Алонсо добродушно засмеялся.
– Геянские женщины решительней мужчин.
Ясен очнулся.
– Я не верю… простите. – Он развернул плечи. – Хотелось бы, чтобы вы пошли с нами.
– Куда ж я денусь? – снова развёл руками разидей. По-видимому, он был готов к такому повороту событий.
– Вот только мамми… – поморщилась Истома.
– Мамми я возьму на себя, – повернулся к ней Горан. – Что ещё?
– Я заказала «насинги».
– Это правильно, вам понадобится хорошая экипировка. Через полчаса всё необходимое будет на борту катера. Ну, милые мои, присядем на дорожку?
Ясен сел на кровать, обнаружив, что у него дрожат ноги.
Судьи
«Они назвали его мегаморфом».
«Он имаго мегаморфа, и у нас нет уверенности, что имаго развернётся в идеал, равный по возможностям Абсолютному Игроку».
«Люди не должны были родиться в этом домене».
«Они заменили Инженеров».
«Не заменили. В цепи эволюции: Архитектор – Конструктор – Инженер – Разум – Постразум – Игрок, – звено «Инженер» так и осталось нереализованным. Оттого Игра и пошла по пути бифуркации».
«Инженеры должны были создать ещё одну элементарную частицу – кварк совести, ответственный за метаэтику высшего уровня, но этого не произошло. Люди оказались не в состоянии жить по совести».
«Не все».
«Не все. И в этом надежда. Знали бы, что это именно они виноваты в отклонении Игры от совершенства».
«Не только они».
«Абсолютный Игрок?»
«Он и создал людей по образу и подобию, надеясь на получение адекватного партнёра».
«При этом он – это Жизнь во всех её проявлениях».
«Значит, виновата Жизнь?»
«Виновата – не виновата… ей не нужны судьи».
«То есть мы».
«Это был наш сознательный выбор. Надеюсь, этот человек будет последним судьёй».
«Если найдёт решение, устраивающее всех».
«Надо помочь».
«Я всего лишь бывший судья».
«Я тоже бывший судья, однако надо помочь».
«Как?»
«Как в добрые старые времена: сообщить о проблеме тем, кто может помочь».
«Но мы обращались только к людям…»
«Почему бы не обратиться к ним ещё раз? Помощник их разыщет, где бы они ни были».
«Тогда я даю свисток».
«Надеюсь, нас услышат. Свисти».
Конфедерацию Метавселенных, охваченных Игрой, потрясла вибрация, смысл которой был понятен только помощнику бывших судей Игры, которому люди дали имя «глазастый».
Категории невозможного