Хотя Филипп изо всех сил старался установить основные правила в своей собственной, Маунтбеттен-Виндзорской ветви семьи, королева-мать
была в постоянной оппозиции, когда дело касалось Чарльза. И так было всегда, с тех пор как он был еще совсем маленьким. При этом с тремя младшими детьми королевской четы подобных проблем не возникало, а потому многие родственники понимали, что единственная причина, по которой королева-мать вмешивалась в воспитание Чарльза, заключалась в том, что однажды тот станет королем. Она позаботилась о том, чтобы сохранить свое решающее влияние на корону за счет контроля своей дочери-королевы, а теперь и внука, будущего короля. Ее общепризнанный подход в отношении Лилибет заключался в том, что она лучше всех знала, что нужно
короне, а в случае с Чарльзом – что ни один из его родителей не «понимал» его так, как она. Она чувствовала, что это ее право, как бабушки и как королевы-матери, – ободрять, направлять его и давать ему всю любовь, в чем, по ее мнению, он нуждался.
Поддерживать мужчину, который не справляется со своей женой, – это не способ решить основную проблему: как воспитывать дисциплину у детей. Таким образом королева-мать непреднамеренно ослабляла и без того близкое к нулю влияние Чарльза на его собственную семью. Тот же эффект оказывали и его родители, не вмешивавшиеся в ситуацию, с которыми он находился в противостоянии, поскольку к этому времени отношения Чарльза и с королевой, и с принцем Филиппом были отнюдь не теплыми.