Мегаполис Ленд

Вика окончательно запуталась в рассуждениях Зурикова. Любительское расследование не двигалось с мертвой точки, местонахождение Райса по-прежнему оставалось загадкой. Зуриков либо действительно ничего существенного и полезного не мог сообщить, либо что-то скрывал от настойчивых посетителей.

– Так о чем вы лично болтали? У меня ощущение, что ты чего-то не договариваешь, – призналась Вика.

– Мы посплетничали о прошлых проказах, освежили в памяти воспоминания. Ну, выпили по бокалу вина в ресторане. Райс категорически отказывался махнуть по бутылочке пива, поэтому пришлось раскошелиться на более изысканные напитки. Он упомянул Груздеву. Она вам известна? Она знает о планах Райса?

– Не больше, чем ты.

– Я так и предполагал, – с довольным видом произнес Зуриков. – Райс ходит вокруг да около, а в суть дела никого не посвящает. Мы хоть и довольно близки, но невидимая дистанция – или, если угодно, субординация – между нами всегда была. Знаете, у каждого разумного человека есть внутреннее психологическое пространство, доступное лишь ему одному. Посторонним попасть туда не дано, да и ни к чему. Скрытая интимная зона должна быть у каждого, иначе индивид превращается в пластмассового манекена.

– Хорош! – прервал его Стас. – Любите вы, посланцы далеких миров, бесплодно порассуждать, помудрствовать лукаво. Сплошное резонерство! Райс в точности такой же тип.

– Мы не зря закадычные друзья, нахватались каждый помаленьку. Единственное, о чем жалею – мне не хватает райсовской смелости и его несокрушимого пофигизма. Не научил этому, к великому моему сожалению, а я не настаивал. Что ж, придется пропадать. Будь я другим, то дал бы деру, и не поминайте лихом!

Насытившись непростой болтовней на первый взгляд простого паренька, Вика решила сменить тему:

– А дядя Ваня входит в число твоих побратимов?

– И он тут как тут? Поразительно! Определенно надвигается вселенский апокалипсис. Вся честная компашка в сборе. Слетелась братва на глобальную стрелку, – усмехнулся Зуриков и потер красные глаза. – Лучшие саблезубые инквизиторы, величайший рецидивист всех времен и народов, еще пара-тройка мелких гастролеров и сам дядя Ваня в придачу. Без него ни одна пирушка не обходится. Вы контактировали?

– Да, приятный человек, – вспомнила Вика их недавнюю короткую беседу.

– По-моему, он слегка не в себе. Нет, дядя Ваня точно рехнулся! Несет полную чушь и абсолютно непредсказуем.

– Но он как-то связан с Райсом, ведь так?

– Справедливая мысль. Там, где появился дядя Ваня, ищи Андреаса Райса, и наоборот, – заметил гастролер.

– Интересно… – Пастарьев поежился от прохлады в кабинете.

– Очень, – подтвердил Зуриков. – Третья планета от Солнца, то есть ваша ненаглядная Земля, имеет спутник Луну, верно? Точно так же дядя Ваня в вычурном смысле спутник Райса. Улавливайте связь?

– Не совсем, – задумчиво отозвалась Вика. – Объясни попроще.

– Проще? Попробуем. Короче, господа, я же уже подсказывал: если завидели на горизонте дядю Ваню, то на подходе неуловимый Андреас. Дошло?

– Гениально, – усмехнулась Вика. – Но где он сам – вот актуальный вопрос.

– Его месторасположение мне неведомо, ищите где хотите. Я с некоторых пор не жилец, на поимку моей шкуры выдана лицензия. Я свободен?

– Постой, – задержал его Стас. – Груздева упомянула о Тополине, чокнутом профессоре из Университета дружбы народов.

– О да, да! Забыл, совсем забыл об этом никчемном старикашке. Макар Андреевич, если память не изменяет. Он из законных эмигрантов, – пояснил Зуриков, – сто лет как обосновался, заслуженный ветеран межизмерительных телепортаций. Райс многому у него научился, брал уроки мастерства. Но не так давно они поссорились и с тех пор, по моим скромным и непроверенным сведениям, не общались. Тополин намеревался остановить Райса, заставить его прекратить бессмысленные скитания и в итоге испортил с ним отношения. В сущности, из-за ерунды. Я понимаю старика – тот любил Райса как сына. А Андреасу, бесспорно, нужно было становиться мудрее, безудержные эмоции заслонили холодный рассудок. Непонятно, как Райс поддался искушению.

– Это наверняка досадное исключение из правила, – заметила Виктория, войдя в положение гастролера.

– Очень досадное, – согласился Зуриков. – Но, была не была! Есть смысл навестить старичка, пока Макар Андреевич не свихнулся от безобразных опытов по скрещиванию любимых насекомых и подобной генетической ерунды. Без науки он жить не может.

– У тебя есть его телефон? – задал ключевой вопрос Стас. – А то профессор отправится в незапланированную экспедицию на поиски экзотических бабочек.

– Он запросто, – согласился Зуриков. – Вам повезло, его номер у меня есть. Я обращался к нему по учебной части, да и просто с легендарным гуру есть о чем порассуждать. Он любитель поболтать, а если вы проявите интерес к его опытам, то профессор ваш с потрохами.

Достав потертый смартфон, он продиктовал номер Тополина.

– Отпускаете? – взмолился возбужденный от предстоящего драйва Николай. – Начинается микс, диджей Космонавт!

– Спасибо, хоть что-то ценное удалось выяснить, – поблагодарил Стас, обнадеженный полученной информацией. – А то я весь вечер ощущал себя полным дураком, которого водят за нос.

Не было смысла задерживать Летчика, пусть взлетает. Вика пожелала ему удачи, но Зуриков вызывающе отмахнулся:

– Один раз живем! Раз я хочу быть пофигистом, то так и велено рассуждать. Привет Райсу, пусть поставит за меня свечку, – и он вприпрыжку помчался вниз по лестнице.

– Я думала, что результат окажется нулевым, – призналась Вика.

– Польза есть, – согласился Стас. – Сегодня утром дозвонимся до Тополина. Ты молодец, облапошила наглого урода! Я напрягся, когда ты диктовала свой номер первому встречному.

– Ерунда, я продиктовала ему телефон одной приятельницы, невыносимо страдающей от одиночества. Бзик – мальчик не потерянный для общества, авось Наташка вправит парню мозги.

Стас взял ее ладонь, холодную, но родную. Не отпуская и согревая ее, Стас повел Вику к выходу, помогая спуститься по крутой лестнице, как положено настоящему джентльмену.

А Зуриков желал раствориться в пучине танца и приготовился к намеченному действу, но неведомая сила мешала ощутить первый и решающий импульс. Николай почувствовал себя плохо. Протяжно заурчало в животе, сердце забилось сильнее. Боль кинжалом пронзила затылок, череп раскалывался, как от удара. Требовалось что-то предпринять, чтобы ослабить болевую хватку. Зуриков знал, что сделать – белый порошок дремал за пазухой, ожидая своего часа. Коля спустился к уборным. Заметно пошатываясь и держась за поручни, он добрался до дальней кабинки. Ему повезло оказаться одному – значит, есть еще справедливость на свете. Он наклонился над раковиной и включил кран. На дрожащие ладони устремился бодрящий поток, но боль в затылке не утихала. Солнечное сплетение жгло леденящим огнем.