Мегрэ и осведомитель

Послышались шаги, и они замолчали.

На ней было очень скромное платье из черного матового шелка, а на пальце бриллиантовое кольцо, которое она, по-видимому, никогда не снимала. Она на мгновение остановилась в дверях, и на лице у нее выразилось удивление. Взгляд ее переходил с Мегрэ на Жанвье. Возможно, ее удивило, что вместо одного человека она увидела двоих? Что она подумала? Быть может, этот визит показался ей более официальным, чем предыдущий?

— Инспектор Жанвье — один из моих основных сотрудников.

Она слегка кивнула:

— Извините меня, но я очень занята…

— Уверяю вас, мы тоже и отнимаем у вас время не ради собственного удовольствия…

Они все трое стояли, так как хозяйка не предлагала им сесть, но Мегрэ сделал это без приглашения.

— Это долгий разговор?

— Думаю, что нет.

— Вы могли вчера спросить меня все, что вас интересует. Я была с вами откровенна. Его привезут сюда к семи часам.

Комиссар сделал вид, что не слышит. Осматривая комнату оценивающим взглядом, он спросил:

— Когда вы поселились в квартире четыре года назад, вся эта мебель уже стояла здесь?

— Не четыре, а пять, — поправила она. — Мы были женаты пять лет.

— А мебель?

— Она была куплена при мне, до этого стояла другая.

— Полагаю, менее роскошная?

— Другого типа.

— Кому из вас двоих пришла мысль сменить мебель?

— Моему мужу. Он не хотел, чтобы я жила в той же обстановке, что и его первая жена.

— Я у вас не спросил, подлинное ли все это. Вчера я любовался мебелью в гостиной.

— Все это подлинное, — сухо ответила она.

— Вы покупали мебель вместе?

— Нет, он предпочитал сам ходить по антикварным магазинам, чтобы приготовить мне сюрприз. Но я не понимаю, какое отношение эта мебель…

— Вероятно, это никак не связано со смертью вашего мужа, но мы из опыта знаем, что, когда совершено убийство, важна любая деталь. Ваш муж был очень богат?

— Я никогда не говорила с ним о деньгах. Я только знаю, что дела в ресторане шли весьма успешно и он потратил немало усилий, чтобы так продолжалось и дальше.

— Он был очень влюблен?

— С чего вы это взяли?

— Никто не станет создавать подобную декорацию ради женщины, к которой равнодушен.

— Он меня любил.

— Бьюсь об заклад, что брак был заключен с условием общности имущества.

— Но это же естественно, разве нет?

— Когда состоятся похороны?

— Послезавтра в церкви Нотр-Дам-де-Лоретт. Затем, после отпевания, его перевезут в Бандоль, у нас там вилла, и похоронят на местном кладбище.

— Вы поедете в Бандоль?

— Конечно.

— Друзья тоже поедут?

— Нет. Не знаю. Это от меня не зависит.

— Еще один вопрос. Что будет с рестораном?

— Он будет работать. За исключением дня похорон.

— Кто будет теперь им заниматься?

Она мгновение колебалась.

— Я… — произнесла она наконец.

— Вы полагаете, что у вас хватит опыта?

— Персонал так долго работал с моим мужем, что ресторан смог бы функционировать самостоятельно…

— Вам придется полностью изменить образ жизни…

Мегрэ понимал, что ее раздражают эти на первый взгляд ничего не значащие вопросы, но он продолжал задавать их с наивно-простодушным видом.

— Поскольку я не нарушаю законы, мой образ жизни никого не касается, не так ли?

— Это я рассуждаю вслух… Здесь вы живете почти затворницей… Проводите вечера в одиночестве…

— Никто не запрещал мне выходить…

— Знаю… Иногда вы ходили в кино… Но у вас нет ни приятелей, ни подруг…

Вошла горничная и в нерешительности остановилась.

— Рабочие спрашивают, есть ли у нас какие-нибудь зеленые растения… Иначе комната выглядит пустой…

— Покажите им растения на террасе. — И, обращаясь к Мегрэ: — Вы видите, мое присутствие необходимо. Ваша настойчивость меня неприятно поражает, тем более что, как вы дали мне понять вчера, вы с симпатией относились к моему мужу…

— Постараюсь беспокоить вас как можно реже…

— Предупреждаю, что я решила больше вас не принимать.

— Сожалею, так как в этом случае буду вынужден вызывать вас на набережную Орфевр. Ваш муж раньше часто там бывал, до того как стал хозяином «Сардины».

В те времена и виллы в Бандоле у него тоже не было.

— Вам непременно хотелось напомнить мне об этих неприятных вещах?

— Нет. В отличие от вас, он имел добрых друзей.

Интересно, знаете ли вы кого-нибудь из них? Может быть, они приезжали к нему летом в Бандоль? Например, братья Мори…

Если она и вздрогнула, то так незаметно, что он не мог быть в этом абсолютно уверен.

— А я должна была их знать?

— Я задаю вам вопрос. Их двое. Манюэль и Джо…

У них контора по импорту фруктов на улице Дю-Кэр.

— Я не знаю ни того, ни другого…

— Они часто ужинали в «Сардине»…

— Куда я даже не заглядываю…

— И последний вопрос. Вы останетесь жить одна в этой огромной квартире?

— Муж всегда просил меня об этом. Он также хотел, чтобы я сохранила ресторан и виллу в Бандоле.

«Как будто я по-прежнему немного там присутствую», — говорил он.

— Он ждал, что с ним может такое случиться?

— Конечно нет.

— Но он носил в кармане оружие…

— Только тогда, когда при нем были деньги… Все, кто регулярно носит крупные суммы, вооружены…

— Кстати, где он хранил деньги дома?

— В сейфе.

— А где он находится?

— За этим полотном Делакруа, налево от камина.

— Вы знаете шифр?

— Нет, придется приглашать специалиста из фирмы, где их производят.

— Благодарю вас.

Она поднялась, и чувствовалось, что она все время находится в напряжении. Казалось, теперь она мысленно прокручивала в голове вопросы, которые задал ей комиссар.

К чему в конечном счете все они вели? Мегрэ сам затруднился бы на это ответить. Он все время испытывал какую-то неловкость. Что-то ему не нравилось.