Механический дракон

– А разве это начали не магистры империи, возгордившиеся своим могуществом?

– Он и был одним из магистров. Только вот легенда про чёрное солнце – полная выдумка. Порождениями тьмы становились люди в специальных машинах, построенных Архитектором. Например, его прихвостни поймали человека и поместили в машину, тот, если выживал, становился гарлоком, дварф – генлоком, коссит – огром и так далее.

– Вас тоже помещали в эти жуткие машины? – со скепсисом спросил Ольгерд.

– Нет, – усмехнулся Уртэмиэль. – Но есть ритуал, который может любого дракона обратить в архидемона.

– А вы нас не обманываете? – с ещё большим скепсисом спросил Ольгерд.

– Ха! Хотите демонстрации?

– Фёдор, освободите площадь, – приказал Дален стоящему рядом лейтенанту ордена серых стражей. – Пусть люди отойдут шагов на тридцать назад. И ваши тоже, – обратился командор к преподобной матери настоятельнице.

Уртэмиэль улыбнулся, увидев эти «телодвижения», и стал не спеша снимать с себя одежду.

Обращение прошло тихо, аккуратно, без особенных эксцессов. Если не считать полностью подавленного состояния обитателей Грифингара. Точнее, тех из них, кто всё это наблюдал. Огромный дракон с могучими крыльями и ледяным взглядом глубоко посаженных глаз выглядел так, что становилось невероятно страшно. Особенно в такой близости. Что и отразилось на лицах, ставших бледными как полотно. Невозмутимыми стояли только Дален, Морриган, Адель, Разикале и преподобная мать настоятельница, являющаяся по совместительству Флемет. Да Генрих с Андресом неплохо держались, будучи уже слегка привыкшими к таким страшилкам.

Уртемиэль немного поурчал, поводил головой, потопал ногами, пошевелил крыльями, лизнул своим огромным раздвоенным языком лицо Ольгерда и, приняв снова человеческий облик, начал одеваться. Без особенной спешки.

– Итак, сэр, – произнёс Уртемиэль, затягивая завязки на куртке, – вас устроила демонстрация?

– В… в… вполне, – сглотнул Ольгерд.

– Отлично. В таком случае, я думаю, мы можем приступить к заселению новоприбывших бойцов.

– А…

– Что? У вас есть ещё вопрос?

– А они как-то связаны с древним Арлатаном?

– Никакого родства с древними эльфами у них нет. Они – представители совершенно другого народа, который по какому-то странному вывиху истории стал именовать старым, давно забытым именем. Настоящие эльфы – это давно вымерший народ, который имел совершенно другие корни, происхождение и только внешне обладал сходством с современными разновидностями разумных народов. Ни современные эльфы, ни дварфы, ни люди, ни косситы не имеют никаких природных корней, роднящих их с настоящими эльфами. Но эти бойцы снаряжены в древние доспехи, специально изготовленные для них. И их обучали по старым манускриптам. Поэтому определённая связь с древним Арлатаном, безусловно, присутствует. Я ответил на ваш вопрос?

– А она? – растерянно спросил Ольгерд, указывая на Адель. – Она ведь назвалась представителем того народа.

– Она старше Арлатана, – улыбнулся Уртемиэль, мысленно сказав Далену: «Гулять так гулять». – Адель – это дракон высокого леса. Покровитель всех лесных существ. Она видела зарождение цивилизации древних эльфов. Жила вместе с ними. И приняла бой за них, который чуть не погубил её.

– Ещё один дракон?! – ошарашенно произнёс Ольгерд.

– Мы все пришли по зову командора, – улыбнулся Уртемиэль, – признав его главенство.

– Все? Главенство? – удивился Ольгерд и посмотрел на Далена, который с укоризной взирал на Уртемиэля.

Ему не очень нравилось, что тот говорит, но не перебивал.

– Да.

– А он… он что?..

– Сэр Ольгерд, – обратился к нему Дален. – Что вас так смутило? Древние боги, которых называли ещё спящими богами, проснулись и приняли учение Андрасте. Что может быть лучшим доказательством правоты пророчицы? Чего вы испугались?

– Но… драконы…

– И что? Мы что, бегаем по улице и пожираем людей, которые не успели спрятаться?

– Мы? – Лицо Ольгерда перекосилось.

– Да, мы. Я тоже дракон. Грифингар находится под защитой шести древних драконов. Или вы думали, чудеса с крепостями могли себе позволить простые маги, едва вышедшие из круга? Не будьте таким наивным.

– Но вы же Дален Амелл…

– Дален Амелл не прошёл испытание в мире теней и погиб. Давно погиб. Я пользуюсь только его именем, чтобы не смущать умы. Да и вообще, спросите тех, кто знал Далена раньше, похож ли я на него внешне? Вот, кстати, Леора – бывший старший чародей в круге магов озера Каленхад. – Он кивнул на стоящую эльфийку.

– Дален…. Он говорит правду. До истязания он был другим человеком.

По толпе прошла волна шёпота:

– Драконы…

– Мы вернулись, чтобы остановить мор и сделать лучше мир, жизнь простых людей, которые прозябают в голоде. Нас теперь мало, и мы хотим оставить после себя не только страшные сказки, которыми будут пугать людей. Или вы думаете, мне так нужна была власть для утоления своего тщеславия? Вы что, верите, что существа моего уровня могущества будут заниматься такими глупостями?.. Вы боитесь нас, и это нормально. – Дален уже обращался ко всему населению Грифингара, которое было представлено довольно большой толпой на площади. – Теперь всё открылось. Каждый из вас волен принимать своё решение самостоятельно. Если кто не желает дальше идти со мной плечом к плечу, то я не буду его удерживать. Можете спокойно, ничего не опасаясь покинуть территорию баронства.

– Если ты не Дален Амелл, то какое твоё настоящее имя? – спросил Ольгерд, слегка оправившись от пережитого шока.

– У меня много имён, как и ипостасей.

– Как зовут ту, что является драконом?

– Не испугаетесь, если я представлюсь?

– Куда уж больше?! – усмехнулся Ольгерд.

– Я Рагнарёк, дракон последней битвы. – Он посмотрел Ольгерду в лицо и улыбнулся. – Не переживай. У каждого дракона своя ипостась. Дракон последней битвы – это одна из вариаций дракона войны. Мы приходим в этот мир для того, чтобы обновить его. Разрушить старое, отжившее своё и дать шанс молодым росткам пробиться к солнцу.

На площади снова наступила гробовая тишина. Люди были в шоке. Прошла минута, вторая, третья. Все молчали. Никто не решался сказать ни слова. Даже дышать люди боялись.

Наконец Фёдор Кусланд вышел вперёд на площадь с красным знаменем, забрав его попутно у одного из бойцов аккуратно выстроившейся «коробочки» тяжёлой роты батальона РККА, и, повернувшись к Далену, произнёс:

– Я не понимаю многого из того учения, что ты нам дал там, в Лотеринге. Я не знаю, как нам можно изменить этот мир. Но я знаю, что хочу в этом участвовать. Не желаю сидеть в уголке и трепетно вздрагивать от каждого шороха. Мне нет пути назад.

Спустя минуту Фёдор запел:

– Вставай, проклятьем заклеймённый,Голодный, угнетённый люд!

И тогда оживились некоторые серые стражи из числа старых соратников, подхватив:

– Кипит наш разум возмущённыйИ смертный бой вести готов.

С каждой строчкой сила песни увеличивалась, наполняясь голосами. Не зря командор потратил столько сил на агитацию. Да, среди крестьян и рабочих, которых он встречал по пути в Грифингар, не получилось зажечь искру, но те, что пережили с Даленом последнюю битву под Лотерингом, горели сильным, ярким пламенем, зажигающим сердца тех, кто подходил слишком близко.