Механический Зверь. Часть 3. Невидимый Странник

— Дорогой, что тут происходит? Почему ты кричишь на нашу дочь?

— Калиса, ты тут совершенно лишняя сейчас. Выйди и закрой дверь с той стороны.

— В смысле лишняя!? Ты отчитываешь за что-то Лизу, а я не могу не только участвовать в вашем разговоре, но даже находиться в комнате? Это переходит все границы…

— Нет, Калиса, переходишь все границы тут только ты. Я не тюфяк-муженек, пропивший последнюю корову, я император огромной страны, а ты моя подданная. Ты моя официальная супруга, у нас дочь, мы вместе спим…

— Папа!

— Только не говори мне что ты не знаешь, что такое секс, Лиза, именно поэтому мы сейчас ведем этот разговор. И я уже в третий раз повторяю, молчи, разрешения говорить ты не получала. Если снова меня перебьешь, будешь наказана и поверь, тебе не понравится. Продолжим, Калиса. Я почти уверен, что это именно тебя следует благодарить за то, что наша дочь выросла высокомерной трусихой и эгоисткой. Помолчи, я еще не закончил. Тебе, кстати, ровно то же обещание, что и дочери: перебьешь меня и просто так не отделаешься. Я сейчас слишком зол, чтобы обращать внимание на супружеское равенство и тому подобное. На турнире в Кристории Лиза опозорилась на глазах многотысячной толпы, а вместе с ней опозорилась и вся империя, ведь она моя официальная наследница. И я склонен винить в этом именно тебя. Я сам тоже виноват, не занимался дочерью должным образом, пустил все на самотек, но что-то мне подсказывает, что если бы не твое влияние, она выросла бы куда менее испорченной. В тот раз я стерпел, не хотел заставлять дочь снова проходить через случившееся. Тогда мне чуть ли не смеялись в лицо, но я решил оставить это дело. Недавно мне снова об этом напомнили, Катран не может обойтись без подколок, но я снова проигнорировал случившееся. Потому что думал, что Лиза стыдится произошедшего и поняла этот урок. Однако сейчас она пришла ко мне с требованием, ты только представь, не просьбой, требованием заставить какого-то там баронского сынка пойти с ней на свидание! Я обычно очень спокойный человек и меня крайне сложно вывести из себя, но на этот раз я просто в бешенстве. Мало того что она нисколько не беспокоится о случае на турнире, мало того что она не сделала для себя никаких выводов, она позволяет себе наглость приходить ко мне с такими запросами! Дочка, я тебе кто? Решатель проблем? Неиссякаемый источник денег на дорогие платья и цацки? Сваха, прости меня Свет? Чего молчишь? Сейчас как раз надо ответить.

— Па… папа…

— Папа? Серьезно? Это ты на жалость давишь или не нашла ни одного оригинального ответа? В общем мне это надоело. Даже у меня есть границы терпения и вы обе их не просто перешагнули, а перепрыгнули с разбега! Тебя, Калиса, я никуда отослать не могу, ты все-таки императрица, однако с этого момента любые твои приказы и любые действия не имеют никакой силы. И я лично прослежу, чтобы об этом узнала даже самая последняя служанка. Ты больше не сможешь по прихоти манипулировать людьми, скрывать то, что я не должен был увидеть и доставлять мне неприятности каким бы то ни было иным образом. А если ты решишь обратиться за помощью к отцу, передай, что прошло то время, когда я его боялся и пусть только попробует что-то вякнуть в ответ. То же касается и любых других твоих потенциальных помощников. Ты меня поняла?

— Да.

— Отлично. Пошла вон. Теперь ты. Через три месяца, в середине лета, у Лотосе произойдет крупное мероприятие, на котором ты, как моя дочь, будешь обязана присутствовать. До тех пор ты лишаешься всех дотаций, всех своих красивых нарядов, дорогих украшений, молодых ухажеров, услужливых нянек, профессиональных поваров. Отправлю тебя в такую глухомань, какую только найду, пожалуй выберу какой-нибудь крупный питомник боевых зверей. Будешь работать, кормить животных, мыть их, убирать дерьмо, ручками, без грамма магии, я прослежу. Устрою жизнь в невыносимых для тебя условиях, раз уж эту, комфортную, ты нисколько не ценишь. Когда вернешься, мы снова поговорим и я решу, отправлять ли тебя обратно после торжеств. Все, сегодня я больше не хочу тебя видеть. Марш в свою комнату, завтра утром отправляешься. Вещи можешь не собирать, они тебе не понадобятся. Все ясно?

— Да, папочка…

— Не пытайся меня разжалобить. Поздно. И скажи матери, подслушивающей под дверью, что если через минуту она не будет на другом конце замка, то отправится вместе с тобой.

.

— Ну что, как тебе такое свидание?

— Ох, мне очень понравилось…

— И за ужин платить не надо.

— Ты теперь всегда будешь мне это припоминать, да?

— Конечно.

— Вредина.

— Может быть и вредина, но про ужин я вспомнил не просто так. Есть охота, я голодный как волк.

— Мне тоже, после того как ты сказал.

— Отлично, тогда пойду закажу Лукасу пару порций чего-нибудь вкусного и сытного.

— Мне нравится этот план.

— Ага, только есть один вопрос.

— М?

— Ты не видела мои штаны?

Глава 10

— Ваше сиятельство, к Вам с визитом прибыл Его милость барон Онарский. — Слуга, вежливо постучав в дверь кабинета, просунул голову внутрь и немного неуверенным тоном передал сообщение. Его можно было понять, обычно подобные встречи проходят с куда большим размахом и помпой, а тут странный барон настоятельно потребовал не поднимать шумиху. И судя по удивленному выражению лица графа, ему об этом известно ничего не было. Однако и отказывать гостю было невежливо, так что Вальнар кивнул и поднялся из-за стола.

— Пригласи.

— Пожалуйста, проходите, Ваша милость.

— Благодарю сердечно! Граф! Вы не представляете, как я рад! Для меня невероятная честь встретиться с Вами лично и засвидетельствовать, наконец, мое бесконечное почтение! — В кабинете резко стало жарче, быстрее и громче.

Барон Онарский был высок, толст, бородат, огненно-рыж, оглушителен и ни секунды не находился в покое. Двигалось все: и грозящий разорвать ткань пестрого камзола живот, и толстые пальцы с парочкой мощных перстней, каждый мускул на постоянно улыбающемся лице тоже, казалось, жил какой-то своей жизнью, и даже волосы в густой шевелюре не могли спокойно лежать на месте. Словно в дверь ворвался рыжий ураган. Руки Вальнара каким-то неведомым образом вдруг оказались сжаты чуть сальными ладонями великана и графу стоило огромных усилий продолжать улыбаться все то время, пока их трясли. Слуга, почуяв неладное, поспешил ретироваться за дверь.

— Барон, мне тоже очень приятна наша встреча, однако могли бы Вы все-таки назвать причину своего визита? — Освободившись, наконец, из толстого капкана, Вальнар поспешил ретироваться за свой стол, чтобы между ним и неожиданным гостем появилось хоть какое-то препятствие.

— Ну что же вы, Вальнар! — граф поморщился, словно жевал лимон, даже жене он не позволял называть себя по имени. — Разве нужны причины для двух настоящих мужчин, я не побоюсь этого слова, друзей, встретиться вечерком за бокальчиком-другим вина? Абсолютно точно нет! Причины излишни и так скучны, что моя зевота может распугать всех чаек в округе! Мы встретились, мой друг, так давайте просто пообщаемся, нам ни к чему отравлять столь долгожданный праздник чем-либо столь бессмысленным! Слуга! — В дверь с опаской заглянула голова. — Принеси нам с моим дорогим другом вина! Да не скупись, одной бутылки нам будет мало! — во взгляде, устремленном на графа, недоумение смог бы прочитать даже последний идиот. А выражение гнева на лице Его сиятельства определить было и того легче.

— Барон! Мы с Вами не друзья и даже не знакомы, так что пить с Вами я не считаю возможным. Потрудитесь объяснить зачем Вы здесь или выметайтесь из моего дома! — голова снова исчезла за дверью, за одно и плотно закрыв ее за собой.

— Вальнар-Вальнар, ну что же Вы рубите с плеча? Этим Вы меня невероятно обижаете, бьете, если можно так выразиться, в самое мое сердце! — На лице барона отразились искренние разочарование и грусть. — Я ведь к Вам со всей душой, как к лучшему другу, как, я не побоюсь этого слова, к родному брату, пришел, чтобы выказать свое почтение и передать привет от моих хороших друзей, которые, смею надеяться, в скором времени станут и Вашими друзьями. Я уже вижу эту картину: мы с Вами и моими друзьями сидим где-нибудь за городом, у озерца, рыбачим под бокальчик прекрасного вина, а потом идем в дом, овитый плющом, отдаем улов Вашей прекрасной супруге, та отдает повару и он варит шикарнейшую уху… как Вам эта картина?

— Мне… нравится. — Вальнар, медленно закипающий и готовый вот-вот взорваться, вдруг притих и посмотрел на гостя внимательным, изучающим взглядом. А затем взял со стола небольшой колокольчик и пару раз в него позвонил. — Принеси три бутылки вина, ты знаешь, какого, и бокалы. — В который уже раз выглянувшая из-за двери голова кивнула и скрылась. Не ему было понимать причуды аристократов.

— Вот это другое дело! — Барон Онарский довольно расхохотался и со всего размаху плюхнулся на стоящее перед столом графа кресло, жалобно скрипнувшее от такого неблагодарного обращения.

— Итак, дорогой друг, что Вы еще намерены мне передать от наших… общих друзей?

.

— Знаешь, в чем состоит главное желание Вальнара в последние годы? — Габик точно не был простым хозяином наркопритона. Первое впечатление полностью подтверждалось умом старика, его эрудицией и расчетливостью, на несколько порядков превосходящими местный контингент.

— Просвети меня, я не местный, ты же знаешь.

— Вывести свою деятельность на более высокий уровень, и я говорю именно о теневом мире. В Дифале он царь и бог, любая шавка тем или иным образом платит ему дань, но за пределами города и нешироких окрестностей власть Его светлости пропадает. Начинал он сам, используя исключительно влияние своего рода, не обращаясь за помощью ни к одной крупной группировке и в результате чего сам себя запер в границах своих владений. Боссы преступного мира — ребята довольно обидчивые, чтобы ты знал, так что терпеть графа после того, как он возвысился в этой среде, они больше не хотели.