Механик её Величества

Вот и теперь - осторожно, чутко, узел за узлом, Александр принялся изучать "раздетую" перед ним душу небесной птицы. Словно стыдливая красотка, она в сладком полуобмороке допустила до себя человечьи руки, позволяя себя нескромно ласкать - повсюду. Мягко прислушивался и присматривался он, запуская через развёрнутый рядом с СУшкой диагностический комплекс отдельные узлы и механизмы. А к топливному насосу и вовсе приник губами - но вовсе не в извращённом подобии поцелуя. Просто, более нежная и чувствительная кожа здесь куда лучше воспринимала малейшие шумы и вибрации. И опытный, от бога механик с улыбкой кивнул затаившему дыхание Петровичу:

– Нет, нагнетатель в порядке - не всё так плохо.

Тот с облегчением выдохнул.

– Ну, слава Аллаху, - и тут же перекинул из угла в угол рта незажжённую Приму. Озабоченно проведя замасленным пальцем по листу чертежа, тыкнул в одно место и покивал головой.
– Тогда остаётся только тут.

– Эт-точно, - с бессмертными интонациями своего излюбленного Верещагина буркнул старлей.

Выдохнув, он протиснулся, поглубже влез в недра стыдливо распахнувшей перед ним своё естество стальной красавицы и принялся шуровать далее. И девица, бесстыже открывая перед ласковыми прикосновениями механика свои самые сокровенные тайны, постепенно сдалась. Александр подключал и переподключал разъёмы, осматривал и дотошно выяснял до тех пор, пока не нашёл то, что искал. И перед самым обедом заглянувшему в ангар Бате доложил с горделивой небрежностью:

– Да перепускной клапан, чтоб его… помаленьку воздух травит.

Тот поинтересовался извечным вопросом - кто виноват и что делать? Хоть генерал и не допускал панибратства с подчинёнными, но механиков уважал и ценил едва ли меньше самих пилотов. Потому, вытерев промасленной ветошью руки, Александр без ложной скромности принял благодарственное рукопожатие начальства, к коему в немалой степени относился как к отцу родному, и пожал плечами.

– Конструкторам бы по башке настучать, в первую очередь. Вроде и умственно сделали, а вот о механиках не подумали. Будь я чуть здоровее, так и вовсе не пролез бы туда - пришлось бы весь турбинный отсек по гаечке разбирать…

Палываныч передёрнулся от представленной перспективы, когда снятый с боевого дежурства перехватчик пришлось бы загонять на "капиталку". Похлопал одобряюще по плечу старлея - хоть и не поджарого, но более похожего на крепкого и сильного медведя. А тот, беззастенчиво угостившись из пачки командирским Кэмелом, прошёл за Батей к выходу из ангара и здесь пустил вверх струйку дыма, счастливо и безмятежно щурясь в ослепительно-лазурное небо.

– За пару часов заменим и повторно перепроверим. А у старого клапана поверхности подполировать да иглу заменить - и всех делов-то.

Однако уж кто-кто, а Батя целиком и полностью в курсе дела, что скрывалось за короткой фразой механика, за полдня разобравшегося в хитросплетениях начинки реактивного истребителя и нашедшего, в чём дело. Ведь неисправность относилась к разряду "мерцающих" - кошмару любого механика и электронщика. То есть никак себя не проявляла во всех самых хитроумных тестах и испытаниях, однако нет-нет да прорезалась во время полёта, ставя в тупик опытных и прожжёных полковых спецов.

И всё же он не спешил отпускать горящего вернуться к работе старлея. В нарушение всех своих привычек засмалил вторую подряд сигарету, и Александр даже призадумался - отчего же Батя так нервничает?

– Твои орлы без тебя справятся?
– неожиданно поинтересовался тот, отсутствующе глядя вдаль, где в полуденном мареве дрожали антенны и купола РЛС.

Внутри молодого старлея что-то оборвалось. Слишком это всё оказывалось непохожим на психологическую обработку перед очередным трудным заданием, кои начальство гораздо подкидывать хорошему механику. Уж если герой Союза, отличившийся в Корее и Вьетнаме, чувствует себя на земле не в своей тарелке, то видимо, чересчур сильно допекли его обстоятельства или начальство из штаба округа.

Пожав плечами под слегка замасленным комбинезоном, Александр кивнул.

– Петренко, кстати, пора бы уж и на вторую категорию аттестовать. Грамотный и хороший хлопец.

Хотя полтавский "хлопец" был на голову выше него самого и лет этак на семь старше. Батя понимающе кивнул, но знающий его далеко не первый год молодой механик отчётливо видел - что-то тут не то. Генерал вздохнул.

– Распорядись там и пошли, поговорим. Кстати, от всех работ и обязанностей я тебя освобождаю, - и пошёл в направлении едва заметного холмика меж ангаром и складом, о коем только осведомлённые люди и знали, что же на самом деле скрывается под землёй в том месте.

Распорядившись и недоумённо пожав плечами в ответ на взгляд своего зама - с несомненной весьма удивлённой подоплёкой - Александр поспешил следом за командиром. Против ожидания, Батя не стал спускаться вниз, а зашёл на самый верх пологого, расплывшегося холма и запросто сел прямо в притихшую в полуденном воздухе траву.

– Садись, - он хлопнул ладонью рядом с собой.
– И давай без чинопочитания - как мужик с мужиком…

В самом-то деле - ведь именно Чередниченко примерно пятнадцать лет тому и приметил щуплого да настороженно поглядывающего сироту и принял самое горячее участие в судьбе того. Поддержал мальчонку морально, а детдом - материально. После совершеннолетия каждое лето пропадающий в полковых мастерских и ангарах парнишка, с закрытыми глазами прилюдно собравший узел регулирования шагом лопастей, самым невероятным образом оказался принят в Бауманку. И высшее техническое училище сделало из просто одарённого паренька талантливого механика. Естественно, практики и аттестации оказались назначены сюда, в подмосковную часть, и проходили они под присмотром не только зубров от науки, но и опытных здешних специалистов.

И само собой разумеющеется, что Батя воспользовался всеми своими немалыми связями в верхах - и молодой Александр Найдёнов не успел глазом моргнуть, а капитан в штабе уже поздравлял молодого выпускника с направлением в хорошо известный полк ПВО. А дальше неизбалованный судьбой механик вгрызся в нелёгкую жизнь - да так, что поощрения и повышения в звании так и посыпались на него. Вполне, впрочем, заслуженно - спуску Батя не давал никому, но хороших ребят привечал да поощрял. Оттого, наверное, и дело у него спорилось, и придирчивые генералы из столичных кабинетов не осмеливались пока что "съесть" его. Тем более что тот дорогу никому перебегать не спешил, в штабы на тёплые места не лез. А как стал на полк, сделав его одним из лучших, так здесь, похоже, и собирался хозяйствовать до выхода на пенсию…

– Помнишь, в у нас там стоит законсервированный ил-восемнадцатый?
– Батя, не боявшийся ни "фантомов", ни министра обороны, сразу взял быка за рога.

Ну ещё бы Александру не помнить этот изыск (вернее вывих) конструкторской мысли! В общем-то неплохая военно-транспортная машина, вовсю использующаяся на гражданке в качестве пассажирской. Но имеющийся в полку экземпляр принадлежал к откровенно военной, причём высотной модификации. Лет двадцать-тридцать назад это был бы прекрасный образчик тяжёлого бомбардировщика средней дальности - движки оборудованы турбонагнетателями, вдоволь стрелковых турелей и даже место для противоракетного комплекса есть. Но нынче, во времена расцвета реактивных турбин, винтовой Ил смотрелся этаким архаизмом и пережитком.

– Так вот, - продолжил генерал, щурясь вдаль.
– Поступила пару дней тому команда расконсервировать того бегемота и подготовить к сверхдальнему перелёту.

Навостривший уши, но по понятным только ему причинам не удивившийся Александр услыхал далее, что в самолёт поставили дополнительные баки для топлива. Вместо бомбосбрасывателей и ракетных стоек в фюзеляже смонтирована платформа под груз таких-то габаритов и вес в "тонну двести". Но самое интересное - разнарядка на экипаж пришла с самого что ни на есть верха. И бортмеханик Найдёнов в списке Батю в общем-то не удивил. Только…