Механизм сталинской власти: становление и функционирование. 1917-1941
Шрифт:
Говоря о субъективных препятствиях в поиске документов, необходимых для изучения механизма сталинской власти, следует вспомнить, что до начала так называемой перестройки в СССР историки имели доступ только к несекретной документации партийных и государственных органов. Однако, согласно инструкции Секретариата ЦК, и на отдельных несекретных документах, имевших нормативный, справочный, информационный характер, могла проставляться пометка "Для служебного пользования". Секретными же считались все документы КПСС, содержавшие сведения, относящиеся к государственной и партийной тайне. Государственную тайну составляли сведения, отнесенные соответствующими актами законодательства к категории секретных. Партийной тайной считались сведения, касавшиеся тех сторон деятельности КПСС, ее органов и организаций, разглашение которых, по мнению составителей этой инструкции, могло причинить ущерб интересам партии [67] . Расплывчатость определения государственной и партийной тайны позволяла относить к разряду секретных все документы, которые раскрывали механизм коммунистической власти. Таким образом существовал практически полный запрет не только на документацию высших партийных органов - Политбюро, Оргбюро и Секретариата ЦК, но и на их переписку с местными партийными органами, которая тоже шла под грифом "секретно", "строго секретно", "на правах шифра". Действовало специальное "Положение об архивном фонде КПСС", которое периодически утверждалось Секретариатом ЦК. В нем говорилось о том, что "имеющиеся в партийных архивах документы секретного и строго секретного характера не выдаются". В “Основных правилах работы партийных архивов обкомов, крайкомов партии и филиалов ИМЛ при ЦК КПСС”, утвержденных ИМЛ при ЦК КПСС в 1970 г., говорилось: “К исследовательской работе в партийных архивах допускаются члены и кандидаты в члены КПСС, члены ВЛКСМ и в отдельных случаях беспартийные граждане, имеющие направления соответствующих организаций и учреждений…Члены ВЛКСМ и беспартийные исследователи (ученые, писатели, архивные работники), как правило, допускались к работе только над документами
67
67 Оников Л. КПСС: анатомия распада. Взгляд изнутри аппарата ЦК. М., 1996. С. 197.
68
68 Цит. по: Пихоя Р.Г. О некоторых аспектах “историографического кризиса”, или о “непредсказуемости прошлого” // Новая и новейшая история. 2000. № 4. С. 22.
Однако и сегодня закрытым для широкого круга историков остается так называемый Президентский архив. В Центральный партийный архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, как известно, поступали только копийные протоколы заседаний высших партийных органов, которые представляли собой неразвернутые протоколы принятых решений. Все подготовительные материалы к этим заседаниям хранились в Общем отделе ЦК КПСС и в Центральный партийный архив не передавались. Туда направлялись главным образом материалы идеологического характера, а свидетельства каждодневной работы партийного аппарата - от Политбюро до сектора ЦК оседали в архивах Общего и других отделов ЦК. Архив Общего отдела ЦК, прежде всего архив VI сектора, бывшего архива Политбюро, составляющий сегодня основу Президентского архива, является наследником того самого секретного архива, который формировался с начала 1920-х гг. в структуре Бюро Секретариата отдельно от общего архива Секретариата ЦК. В "Положении о единой системе делопроизводства, регистратуры и архива Секретариата ЦК РКП(б)" от 1 июня 1923 г., предусматривавшем периодическую (от съезда к съезду) сдачу дел, находившихся в архиве отделов Секретариата ЦК, в Центральный архив (впоследствии Центральный партийный архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС), имелось очень важное примечание: Секретный архив не сдается [69] . С 1926 г. это был архив Секретного отдела ЦК - преемника Бюро Секретариата, а с 1934 г. до самой смерти Сталина - Особого сектора ЦК.
69
69 РГАСПИ, ф.17, оп.84, д.488, л.62 об.
Именно в этом архиве, по свидетельству заведующего Общим отделом ЦК во времена перестройки В.И. Болдина, "отдельный отсек занимали документы так называемой "особой папки" и материалы, хранящиеся в закрытых еще в 30-е годы пакетах" [70] . Среди этих пакетов было найдено постановление Политбюро от 5 марта 1940 г. о расстреле польских военнопленных. Именно здесь нашелся тщательно скрывавшийся до самого последнего времени секретный дополнительный протокол к советско-германскому договору о ненападении от 23 августа 1939 г. Причем об этой находке в Общем отделе ЦК КПСС знали еще до выступления А.Н. Яковлева на II съезде народных депутатов СССР и принятия по итогам работы его комиссии специального постановления "О политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 1939 года". Показательный факт, характеризующий механизм коммунистической власти, сообщил тот же Болдин: спустя некоторое время после того, как М.С. Горбачеву стало известно о найденном подлиннике секретного дополнительного протокола, он спросил Болдина как бы между прочим, уничтожен ли протокол [71] .
70
70 Болдин В.И. Крушение пьедестала. Штрихи к портрету М.С.Горбачева. М., 1995. С. 256.
71
71 Там же. С. 262; Ю. Мурин. "Мы объявили их с самого начала недействительными...": Как М.С. Горбачев прятал секретные статьи пакта Молотова - Риббентропа // Родина. 1995. № 11.
Необходимо обратить особое внимание на свидетельство Болдина о том, что материалы хранились "в закрытых еще в 30-е годы пакетах", т.е. эту работу по упаковке осуществляли сами сотрудники Особого сектора ЦК во главе с его бессменным заведующим А.Н. Поскребышевым. Наверняка, при этом производился отбор материала. Известно, что фонд Сталина, который хранится в Президентском архиве (только в 1999 г. началась весьма выборочная передача дел этого фонда в Российский государственный архив социально-политической истории), также комплектовался под руководством самого Сталина. Так как он придавал исключительное значение своему будущему имени в Истории, то постоянно контролировал, что именно следует опубликовать, что оставить в архиве, а что уничтожить. Это подтверждается не только отдельными материалами, которые публиковались до последнего времени в "Вестнике архива Президента Российской Федерации" (выходил с 1995 г. как журнал в журнале "Источник"), но и специальными публикациями, подготовленными по материалам Президентского архива. Работа в этом архиве заставила историков, имевших к нему допуск, признать, что "документация, которая содержится в личных архивах Сталина и Молотова, представляет собой исключительно важный, но не исчерпывающий источник" [72] .
72
72 Безыменский Л.А. Советско-германские договоры 1939 г… // Новая и новейшая история. 1998. № 3. С. 24.
До сих пор практически недоступны архивы МВД, Главной военной прокуратуры СССР, Военной коллегии Верховного суда СССР, Прокуратуры СССР, Верховного суда СССР. Полуоткрыт доступ к архивам МИД СССР и МО СССР [73] . Особая тема – это современное состояние архивов КГБ. Даже в период архивной “оттепели” конца 1980-х – начала 1990-х гг. было невозможно получить документы, раскрывающие связь партийных и карательных органов на протяжении всего советского периода.
В последние годы набирает силу кампания по новому засекречиванию документов под видом сохранения государственной тайны (срок для нее установлен в 30 лет) и тайны личности (срок в 75 лет). Сам закон “О государственной тайне” от 21 июля 1993 г. ничего секретного не содержит. Однако в извечных российских традициях, когда дело доходит до его реализации, первоначальный замысел существенно искажается. В комиссии, которые определяют документы, подлежащие новому засекречиванию, входят не независимые эксперты, как это принято в цивилизованных странах, а те же самые работники государственных архивов и заинтересованных ведомств (прежде всего ФСБ - МВД), т.е. тех самых ведомств, которые не только не выполнили указ Президента РФ о передаче архивов КГБ и МВД в ведение российской архивной службы, но стремятся (причем неясно, кто санкционировал это их право) засекретить даже те редкие свидетельства о своей деятельности, сохранившиеся среди материалов партийных и государственных органов. В Государственном архиве Новосибирской области партийные документы конвертуются и безжалостно прошиваются суровыми нитками, тем самым им наносится невосполнимый ущерб, так как они в большинстве своем находятся в ветхом состоянии, написаны от руки или отпечатаны на тонкой и плохой бумаге. Активно конвертуются документы и из случайно оказавшегося там фонда фельдсвязи ОГПУ - НКВД, занимавшейся перевозкой секретной и строго секретной документации партийных и советских органов.
73
73 Прокопенко А. Архивы снова закрываются // Известия. 1997. 25 сент.
Тем не менее, после указа Президента России от 24 августа 1991 г. о передаче архивов партии и госбезопасности в ведение российской архивной службы появились реальные возможности для научного изучения механизма сталинской власти. Огромное количество документов по советской истории, в том числе по сталинскому периоду, опубликовано. Использованные автором источники можно сгруппировать следующим образом:
1. Официальные партийные материалы.
– Это стенограммы съездов, конференций и пленумов ЦК ВКП (б), а также опубликованные постановления ее Центрального Комитета. Не все вопросы повестки дня этих заседаний стенографировались в равной мере. Так, не стенографировался первый и основной вопрос "Сообщение Ежова" на июньском (23-29) пленуме ЦК 1937 г., который сыграл решающую роль в подготовке Большого террора, потому что именно после этого пленума была принята целая серия постановлений Политбюро, дававших органам НКВД карт-бланш на проведение массовых репрессий. Первое в этом ряду - постановление Политбюро "Об антисоветских элементах", принятое 2 июля 1937 г.
– через два дня после окончания пленума. В информационном сообщении о пленуме, опубликованном в газетах, этого пункта не было. Пленум обсуждал первый вопрос в течение четырех дней, но стенограмма обсуждения отсутствует. Она не велась, на что есть прямое указание в сохранившихся и в настоящее время рассекреченных материалах пленума [74] . В своих выступлениях на официальных заседаниях представители партийно-государственной номенклатуры – от Генерального секретаря ЦК партии Сталина до секретаря местного партийного комитета - не только отчитывались
74
74 РГАСПИ, ф.17, оп.2, д.622, л.10; Роговин В.З. 1937. М., 1996. С. 439-440.
2. Делопроизводственные материалы высших и местных партийных и государственных органов.
– Из документов высших партийных органов особого внимания заслуживает документация Политбюро ЦК РКП(б)-ВКП(б), которое являлось неконституционной, но официально признанной верховной властью в СССР. Общая характеристика этих документов (повестки дня заседаний Политбюро и их протоколы, постановления Политбюро, доступные для исследователей подготовительные материалы к протоколам Политбюро и его комиссий) дана составителями сборников документов “Сталинское Политбюро в 30-е годы”, “Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б): Повестки дня заседаний. 1919 – 1952”. Каталог. Т. 1 - 3, а также в исследовательских трудах российских и иностранных авторов [75] .
75
75 Сталинское Политбюро в 30-е годы; Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б): Повестки дня заседаний. 1919 – 1952. Каталог. Т. 1 – 3. М., 2000 – 2001; David- Fox M. and Hoffman D. The Politburo Protocols, 1919 - 1940 // The Russian Review. 1996. Vol. 55. N 1. P. 99 - 103. Jana Howlett, Oleg Khlevniuk, Liudmila Kosheleva, Larisa Rogovaia. The CPSU’s Top Bodies under Stalin…; Yoram Gorlizki. Stalin’s Cabinet: the Politburo and Decision-Making in the Post-war Years // Europe-Asia Studies. 2001. Vol. 53. N 2. P. 291-312; Кен О., Рупасов А. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными сосоедними государствами (конец 1920 – 1930-х гг.). Проблемы. Документы. Опыт комментария. Ч. 1. Декабрь 1928 – июнь 1934 г. Спб., 2000;
В качестве примера источниковедческой характеристики этих документов может служить их анализ, проведенный академиком Н.Н. Покровским для первой половины 1920-х гг. В результате подтверждается вывод о конспиративном характере коммунистической власти и о высшем внелегальном положении Политбюро в системе этой власти. Все остальные ветви власти – исполнительная (СНК), представительная (ВЦИК, ЦИК СССР), судебная (Верховный суд, Верховный трибунал) – одинаковым образом руководствовались обязательными к исполнению директивами от Политбюро. Наиболее интересным является вопрос о подготовке этих директив, связанных прежде всего с конкретной проблемой выработки в 1922 – 1925 гг. политики по отношению к церкви и религии. Перед нами таким образом предстает «главное сакрализованное действо наивысшего органа власти, в результате которого разнобой мнений и подходов нескольких человек преосуществляется в непререкаемую и непогрешимую волю партии, пролетариата и всего прогрессивного человечества» [76] . Однако с изменением состава Политбюро во второй половине 1920-х и в 1930-е гг., особенно положения во властных взаимоотношениях членов и кандидатов в члены этого высшего органа коммунистической власти, меняется и характер его документов – усиливается порядок неформализованного принятия решений, в результате которого в протоколах отражаются не все принимаемые решения, а предварительная работа по их подготовке часто вообще не фиксируется. С этим выводом согласуются наблюдения О. Кена и А. Рупасова за меняющимся соотношением заседаний Политбюро, практикой опроса его членов и решений этого органа. Исследователи пришли к заключению, что по крайней мере с середины 1930-х гг. «существо постановления вырабатывалось и утверждалось на неформальной встрече нескольких руководящих деятелей, после чего аппарат ПБ придавал им законность, проводя опрос остальных членов Политбюро, либо оформляя их в виде «решений»» [77] .
76
76 Покровский Н.Н. Источниковедение советского периода: документы Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б) первой половины 1920-х годов // Археографический ежегодник за 1994 год. М., 1996. С. 18-46, 28, 45.
77
77 Кен О., Рупасов А. Протоколы Политбюро ЦК ВКП(б) как исторический источник по проблемам формирования и проведения советской внешней политики конца 1920 – 1930-х гг. // Они же. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами… С. 59.
Что касается стенограмм заседаний Политбюро в 1920-1930-е гг., то они велись в исключительных случаях. Так, за 1930-е гг., по данным О.В. Хлевнюка, из Президентского архива в РГАСПИ передано всего несколько стенограмм. Это заседания по "делу Сырцова-Ломинадзе", по "делу Эйсмонта-Смирнова-Толмачева", обсуждение вопросов проведения некоторых политических и хозяйственных кампаний (уборки урожая, изучения "Краткого курса истории ВКП(б)") [78] .
В настоящее время открыты для исследователей "особые" протоколы Политбюро - так называемые "особые папки" [79] . Знакомство с протоколами Политбюро, в том числе и с содержанием "особых папок", подтвердило догадку о том, что и в "особых папках" фиксировались не все решения, которые принимало руководство страны во главе со Сталиным. Так, безуспешными будут попытки найти среди этих материалов следы подготовки к заключению советско-германского пакта от 23 августа 1939 г. Все это не только дополнительно подтверждает вывод о том, что по многим кардинальным вопросам жизни страны решения принимались устно и не всегда оформлялись как решения высших партийных органов, но и усиливает значение того факта, что и само Политбюро, именовавшееся в сталинский период в секретной переписке "инстанцией", в действительности не всегда выполняло роль главного органа в системе сталинской власти. Особое место среди документов, необходимых для понимания механизма сталинской власти, занимают документы Секретариата ЦК и прежде всего Бюро Секретариата - Секретного отдела - Особого сектора, раскрывающие практику секретного делопроизводства и тайной инфраструктуры власти. Именно через эти структуры в центре и соответствующие им структуры в местных партийных и государственных органах велась вся переписка вышестоящих органов с нижестоящими и наоборот. С начала 1930-х гг. таким образом передавались не только все секретные и строго секретные документы, но и осуществлялась переписка по мобилизационным вопросам. Сложнее обстоит ситуация с документами, в которых раскрывается собственно деятельность этих структур – если с некоторыми из них - Бюро Секретариата и Секретного отдела, переданными в Центральный партийный архив Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, можно в настоящее время познакомиться в РГАСПИ, то вопрос о материалах Особого сектора ЦК по-прежнему является открытым. Остается слабая надежда на то, что эти материалы, не подпавшие под рассекречивание (если они не подверглись уничтожению и были переданы в свое время из Общего отдела ЦК КПСС), стали предметом "Временного регламента использования документов с информацией, относящейся к тайне личной жизни граждан", утвержденного приказом директора РЦХИДНИ от 7 декабря 1994 г. Этот регламент включает также "документы структур аппарата ЦК КПСС и Исполкома Коминтерна, учреждений и организаций КПСС, ведавших кадрами и другими отраслями деятельности" [80] .
78
78 Хлевнюк О.В. Политбюро. Механизмы политической власти. С. 13.
79
79 Гинцберг Л.И. По страницам "особых папок" Политбюро ЦК ВКП(б) // Вопросы истории. 1996. № 8; Материалы "особой папки" Политбюро ЦК ВКП(б) о положении в военной авиации страны в начале 30-х годов. Публикацию подгот. В.Н. Шепелев // Отечественные архивы. 1995. № 6; Материалы "Особой папки" Политбюро ЦК РКП(б) - ВКП(б) по вопросу советско-польских отношений. 1923 - 1944 гг./ Институт славяноведения и балканистики РАН. М., 1997. Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б) и Европа: Решения “особой папки”. 1923 – 1939. / Под ред. Г. Адибекова и др. М., 2001; См. также изданные каталоги документов из "особой папки" Секретариата НКВД - МВД СССР: "Особая папка" И.В. Сталина. 1944 - 1953. М., 1994; "Особая папка" В.М. Молотова. 1944 - 1956. М., 1994; "Особая папка" Н.С. Хрущева. 1957 - 1959. М., 1995;
80
80 Научно-информационный бюллетень Российского центра хранения и изучения документов новейшей истории. Вып.6. М., 1995. С. 12.
Непростая ситуация с соответствующими материалами сложилась и на местах. Так, в Государственном архиве Новосибирской области широко представлены материалы партийных и государственных органов (в том числе и вышестоящих), которые проходили через особый сектор Западно-Сибирского крайкома ВКП(б) и секретную часть Западно-Сибирского крайисполкома Советов. Однако документы о деятельности и структуре самих этих подразделений, их связи с соответствующими структурами вышестоящих партийных и государственных органов буквально исчисляются единицами.
– Эти подразделения были тесно связаны со Спецотделом ОГПУ - НКВД, курировавшим подготовку кадров для всех секретных отделов - секторов - частей и организацию шифропроизводства [81] . К настоящему времени также приходится ограничиваться отдельными документами о деятельности этого ведомства, которые случайно сохранились среди материалов партийных и государственных органов.
– Делопроизводственные материалы местного уровня партийного и государственного руководства представлены документами краевых, областных и районных органов. Это не только разнообразная документация Сибирского, с 1930 г. Западно-Сибирского краевого, с 1937 г. Новосибирского областного комитетов партии и краевого, а затем областного исполкома Советов, но и различных ведомств – от хозяйственных до карательных.
81
81См. о Спецотделе ОГПУ - НКВД в кн.: Соболева Т.А. Тайнопись в истории России. М., 1994; Анин Б. и Петрович А. Радиошпионаж. М., 1996. Однако эти авторы даже не подозревают о существовании тесной связи между Спецотделом и высшим партийным руководством страны, что говорит о характере имевшихся в их распоряжении источников.