Механизмы некромантии

И, развернувшись, направилась к двери.

Прочь из этого дома!

На мои плечи опять легли ладони, но на этот раз мягко, успокаивающе:

— В тебе говорит страх. Я понимаю.

— Нет, ты не понимаешь, — сухо отозвалась я, все же остановившись. — Никто, не побывав в моей шкуре, не способен понять. Пожалуйста, оставь меня в покое. Хотя бы на день.

Я ощутила, как тёплое касание пропало.

— Хорошо, здесь я уступаю, — тяжело проговорил полуэльф. — Нику, так и быть, я пока ничего не скажу. Но мы с тобой ещё поговорим об этом. Потом.

Я ничего не ответила. Уверена, что мозгоправ не отстанет. Но в этот раз я буду жёстко сопротивляться. Он и так накопал слишком много.

— Подожди минутку, я принесу твою одежду и вызову автомобиль.

Хенрим вышел и, когда хлопнула дверь, я сгорбилась и закрыла лицо руками. Слез не было, лишь поганое ощущение, что это только начало неприятностей.

Впрочем, винить мужчину я не имела права. Он делал свою работу и следовал искреннему желанию помочь. Если бы я так хотела сохранить все, как есть, нашла бы способ отвадить его. А я… Сама виновата. Во всем.

Все время до отъезда я ощущала, что между нами пробежал холодок. Полуэльф пусть и молчал, явно был недоволен и, возможно, обижен. Но лучше так, чем потом разгребать последствия.

И лишь в машине меня осенило: сегодня первый раз, когда Хенрим не пытался успокоить меня своими мозгоправскими штучками. Раньше малейшее моё эмоциональное колебание тут же гасилось, а сегодня… Словно он признавал за мной право злиться, обижаться, кричать, обвинять и угрожать — все, что я делала. И осознание этого вдруг согрело мою душу.

В нашу с Мией квартирку я вошла в смешанных чувствах. Так что саму подругу заметила не сразу.

— Яся, ну наконец–то! — закричала она, бросаясь мне на шею. — Плододающая, ну и заставила же ты поволноваться!

— Прости, — неловко улыбнулась я, ощущая, как мне сразу же становится легче.

— Ой, да не извиняйся, — отмахнулась подруга и потянула меня на кухню. — Ты наверняка голодна.

И только в этот момент я осознала: да, голодна. Ведь я со вчерашнего дня ничего не ела.

— Ты у нас теперь героиня, — продолжала болтать Мия, усадив меня на стул. — Вся школа целителей сегодня только и обсуждала, как некромантка спасла эльфу жизнь. Уверена, в КТМУ все ещё масштабнее, — хихикнула и принялась наливать суп в тарелку. — Где–то скоро придут наши, расспросим…

— Ох, — я встрепенулась. — Мия… А ты не могла бы связаться с ними… И попросить сегодня не приходить?

Она замерла, а затем, смерив меня тяжёлым взглядом, медленно спросила:

— Что–то стряслось?

— Много всего, — со вздохом созналась я и виновато добавила: — Но сейчас я не могу и не хочу об этом говорить.

— Ладно, подождём, — философски пожала плечами подруга и, поставив передо мной тарелку, строго приказала: — Чтобы съела все. А я пока пойду, объясню все эльфам. Они у нас вроде бы понимающие…

Остаток дня прошёл… ровно. Мы с соседкой занимались учёбой. Для меня это оказалось просто даром небес, ведь помогло вытряхнуть из головы все лишние мысли. Я так закопалась в чертежи, что опомнилась лишь, когда Мия потрясла меня за плечо и с ворчанием погнала спать.

И вот в этот момент, когда свет погашен, а сон ещё не пришёл… Все то, что я старательно отгоняла от себя на протяжении дня, навалилось скопом.

Мне стало страшно. Тревожно.

К горлу подкатила тошнота от одной мысли, что Хенрим, большой любитель делать все по–своему, всё–таки втихаря расскажет Нику. И… последствия этого. Катастрофические, с какой стороны не посмотри.

Все плохо.

Все очень плохо.

Крайне плохо.

Я заварила кашу, которую не в силах расхлебать.

Что же мне теперь делать?! Плододающая, спаси и наставь на путь истинный…

— Ты спишь? — вдруг раздался шёпот.

— Нет, — со вздохом ответила я, пытаясь отрешиться от панических мыслей.

Получалось откровенно плохо.

— Слушай… Я знаю, что уже достала всех… — как–то жалобно проговорила Мия. — Но я и правда не знаю, что мне делать. Конни и Нейри начали соперничать друг с другом за моё внимание, значит, мне пора как–то это все прекращать. Но я до сих пор не определилась! — несчастно воскликнула она. — Они мне оба нравятся, правда, очень. Вот только кого из них выбрать, я не понимаю. Я…

И меня вдруг обуяла такая злость.

Ух ты, какая же у неё серьёзная проблема. Прямо–таки вопрос жизни и смерти! Не то, что у меня, сущие мелочи. Подумаешь, под ударом и я сама, и все мои близкие, ерунда какая!

— Ты и правда достала, — прошипела я злобно. — Не знаешь, кого выбрать? Значит, плевать тебе на обоих! Отшей их и прекрати выедать окружающим мозг!

Меня колотило. Хотелось подскочить с кровати и… наделать каких–то глупостей. Так что я, стиснув зубы, принялась старательно дышать, чтобы не соpваться окончательно.

А Мия молчала.

Долго.

— Ладно, — наконец сказала она. — Я тебя поняла.

И больше не произнесла ни слова.

Я повернулась к стенке и в приступе ярости сильно приложилась об неё головой. Перед глазами заплясали тёмные круги, но мысли не прояснились. Я продолжала вариться в собственных страхах, а потом провалилась в тревожный сон.

Конечно же, проснулась я совершенно разбитая и не выспавшаяся. И обнаружила, что Мия уже успела куда–то уйти. За два часа до начала занятий.

Осознание того, что я вчера сказала и как обидела лучшую подругу, было сродни ушату ледяной воды на голову.

— Вот же идиотка, — простонала я и с трудом сдержала желание несколько раз приложиться головой об стенку. Исключительно потому, что помнила: вчера это не помогло.

Вместо этого торопливо поискала артик и дрожащим голосом назвала имя подруги. Нужно было извиниться, и чем поскорее!

Но с той стороны выразительно молчали.

— А–а–а! — провыла я, откидываясь на подушку. — Я теперь у неё в ногах должна ползать… Плододающая, Мия столько мне прощала и помогала, а чем я ей ответила?!