Меланхолия Харухи Судзумии

Но более всего меня поразило то, что Харухи в самом деле ответила мне по-человечески. Вообще-то я думал, что ответом будет что-то вроде «Отвяжись, придурок!», или «Боже, надоели!», или «Какая разница!». Наверное, я почти такой же псих, как и она, раз решился на разговор.

Поэтому, когда я пришёл в школу на следующий день и обнаружил, что Харухи не заплела, как обычно, три косички, а взяла и коротко подстригла свои красивые волосы, я был раздосадован. Она укоротила их так, что они едва доставали ей до плеч. Хотя, конечно, такая причёска и смотрелась на ней неплохо, но ведь это был явный упрёк — она остригла свои волосы сразу же после того, как я заговорил о них. Дураку понятно, что она надо мной насмехается. Какого чёрта!

Тут, впрочем, я решил её расспросить.

— Нипочему, — ответила Харухи своим фирменным недовольным тоном, но выражением лица никак не выдала своих эмоций. Она не собиралась объяснять мне причину.

Как и ожидалось.

— Ты и вправду перепробовала все кружки?

С тех пор перебрасываться с нею парой фраз перед уроками стало моей ежедневной обязанностью. Конечно, если я молчал, то уж Харухи-то и подавно никак себя не проявляла. К тому же, когда я пытался завести разговор о вчерашнем телешоу, погоде и тому подобном — обо всём, что, по её мнению, было «дурацкой темой» — она меня просто игнорировала. С учётом этого я осторожно подбирал темы для разговоров.

Когда ей надоедало, она просто раздражённо отворачивалась.

— Ну и как, есть ли здесь какие-нибудь интересные кружки? Я, пожалуй, и сам не прочь куда-нибудь записаться.

— Нет, — отрезала Харухи. — Ни одного.

Подчеркнув это тоном, она тихонько вздохнула. Расстроена она, что ли?

— Я думала, в старших классах будет интереснее. А тут — всё то же самое, что и средней школе. Никаких отличий. Похоже, я поступила не в ту школу.

Мадмуазель, а по каким критериям вы вообще выбирали себе школу?

— Спортивные секции и литературные кружки — все на одно лицо. Эх, попадись мне хоть один нормальный кружок в этой школе!..

— Кто вообще дал тебе право называть чужие кружки ненормальными?

— Заткнись. Если мне нравится кружок — он хороший, иначе — бездарность.

— Да? И почему я так сразу и подумал?

— Хмпф!

Она раздражённо отвернулась, закончив этим сегодняшнюю дискуссию.

В другой раз:

— Я, кстати, тут однажды слышал… ну, не то, чтобы это было особо важно… ты что, правда бросала всех, кто пытался с тобой встречаться?

— А тебе-то какое дело?

Она откинула прядь волос себе за плечо и уставилась на меня своими сверкающими чёрными глазищами. Похоже, у неё в запасе имеются два настроения: никакое и злое.

— С тобою что, Танигути беседовал? Боже, не могу поверить, что снова оказалась с этим кретином в одном классе. Может, он маньяк и специально меня преследует?

— Вот уж не думаю.

— А, ладно — понятия не имею, чего он там напридумывал, но почти наверняка он угадал.

— И что, тебе действительно совершенно никто на свете не интересен?

— Ни капельки.

Безусловное отрицание, похоже, у неё в крови.

— Все они — сплошные недоумки. Я просто представить себе не могу, какие с ними могут быть серьёзные отношения. Каждый приглашает на свидание в воскресенье — «встретимся на станции в десять часов». Ну а потом, разумеется, кино, кафешки, парки развлечений или футбол. А если мы обедаем вместе, то мы обязательно должны сидеть в кафе и хлебать чай. А в конце все прощаются, машут ручками и говорят «увидимся»!

«Ну и чего же в этом плохого?!» — подумал я про себя, но огласить свою мысль не осмелился. Если Харухи недовольна — наверное, ей такое не по душе.

— А потом, конечно же, они будут мямлить признания по телефону! Охренеть можно! Такие серьёзные вопросы нужно обсуждать с глазу на глаз!

Я про себя немного посочувствовал Харухиным ухажёрам. Такие серьёзные вопросы крайне сложно обсуждать с тем, кто смотрит на тебя, как на червяка. Да одного твоего взгляда достаточно, чтобы вышибить из оппонента любые намерения признаваться в любви! Я живо представлял себе этих несчастных парней, отвечая Харухи:

— Наверное, ты права. Будь я на их месте, я бы всё-таки попробовал сказать прямо.

— Да провались ты хоть пропадом! Какая мне разница?

О чёрт, я опять сказал что-то не то?

— Я просто не могу поверить, неужто все парни на свете — такие сопливые безмозглые животные? Меня этот вопрос ещё в средней школе беспокоил.

Похоже, что тебе и сейчас не полегчало.

— Ну и кого же ты тогда сочла бы «интересным»? Пришельца, что ли?

— Пришельцев и тому подобное я сочла бы интересным вне зависимости от пола.

— Да почему ты так упорно избегаешь обычных людей? Чем они тебе не угодили?

В ответ на мою подколку Харухи презрительно окинула меня взглядом.

— С обычными людьми не происходит ничего интересного!

— Э?.. Да, в этом есть некий смысл.

Даже я не мог ничего возразить: если вдруг какая-нибудь милая девчонка в нашей школе окажется наполовину пришельцем, даже я подтвержу, что это весьма круто. Или Танигути, сидящий прямо передо мной и подслушивающий наш диалог с Харухи — детектив из будущего; это даже круче той девчонки. А уж если бы Асакура Рёко, зачем-то улыбающаяся мне вторую минуту подряд, обладала бы какими-нибудь суперспособностями — моя школьная жизнь была бы самой увлекательной во вселенной.

Но всё это невозможно — пришельцев, гостей из будущего и экстрасенсов не существует. Их не бывает. Ну ладно, пусть даже они существуют. Вы думаете, они просто так выйдут из-за угла, помашут перед нами ручкой и скажут, «Знаешь, а я вообще-то пришелец»?!

— ПРАВИЛЬНО!

Харухи внезапно вскочила и опрокинула свой стул. Со всех сторон начали оглядываться.

— ВОТ ПОТОМУ-ТО Я И ИЩУ ИХ ПОВСЮДУ!!!

— Прошу прощения за опоздание!

Как всегда оптимистичный, но порядком запыхавшийся Окабэ-сэнсей ворвался в комнату. Как раз в тот момент, когда аудитория смотрела на Харухи, грозно протягивающую кулаки к небу и сверлящую взглядом потолок. Окабэ-сэнсей удивился.

— Простите… Урок начинается!

Харухи тут же уселась за парту, и свирепо глянула на край своего стола. Фух!

Я развернулся к доске, и тотчас же начали разворачиваться остальные. Окабэ-сэнсей, заметно растерявшись от таких беспорядков, взобрался на возвышение и мягко кашлянул.

— Прошу прощения за опоздание… Ладно, приступим!

Когда он повторил это, атмосфера в классе наконец начала приходить в норму — как раз в ту самую норму, которую Харухи более всего ненавидела.