Меланхолия Синдзи Икари

Пока я размышлял стоя рядом с футоном, дверь в комнату вновь открылась и на пороге возникла Аянами. Постояв там пару секунд разглядывая меня, девочка прошла внутрь и встала рядом, также опустив взгляд на матрас.

– Рей, а что в моей комнате делает второй футон?
– Наконец задал интересующий вопрос я.

– Его привезли днём, я его распаковала и принесла сюда, так как других свободных помещений в квартире нет, только твоя комната и гостиная.
– Чётко ответила девушка, подняв на меня взгляд. В принципе она была права, третья комната, где по идее, согласно канону, предстояло жить Аске, сейчас была завалена не разобранными коробками Мисато, ну и парочкой моих, уборку же планировалось провести уже после появления "постели". Ну, а про комнату Мисато говорить вообще не стоит...

– Понятно...

– Ты не хочешь чтобы я спала в твоей комнате?
– С детской непосредственностью спросила Рей, заглядывая мне в глаза. Я оторвал взгляд от футона и встретился им с девушкой, после чего чуть улыбнулся.

– Нет, я не возражаю. Но вот Мисато боюсь будет сильно против.

– Мнение капитана Кацураги не имеет значения.
– Без тени сомнения заявила Аянами.

Я с большим интересом осмотрел девушку.

– Вот как... А ты сама-то хочешь здесь спать?
– Рей задумалась и опустила взгляд вниз.

– Да... Я этого хочу.
– Рубиновый глаз опять поднялся на меня, а в его глубине появился отблеск тревоги. Как будто девочка боялась, что я сейчас её прогоню... Внутри зашевелился Синдзи, пробурчав что-то неразборчиво-смущённое. Я улыбнулся.

– Тогда располагайся.
– И пройдя до своей постели, я начал расстёгивать рубашку...

Через полчаса, когда мы оба уже давно устроились под одеялами, тишину нарушил тихий голос девочки:

– Синдзи...

– Что Рей?

– Ты тогда сказал, что ты не человек... Если это так, то кто ты?

Несколько долгих секунд тишины, в которой слышно только едва различимое, мерное дыхание двух подростков...

– Ну раз я убиваю Ангелов... То видимо - демон...

Больше этим вечером мы не разговаривали, Рей погрузилась в размышления и сама не заметила как заснула. Ближе к часу ночи в комнату заглянула Мисато, но постояв несколько минут на пороге - ушла, так ничего и не сказав. Ещё через час, я услышал звонок её сотового телефона, глухо донёсшийся из глубины квартиры. Короткий разговор и Мисато, тихо ругаясь про себя, оделась и покинула квартиру, напоследок опять заглянув к нам. Всё это время я честно спал, просто многолетняя привычка отслеживать окружающую обстановку сыграла и тут, так что всё происходящее в доме я прекрасно слышал сквозь сон, насколько позволял человеческий слух и тишина ночи естественно. Примерно в пять утра, Мисато вернулась, специфический звук шагов, а также шелест снимаемой одежды, красноречиво говорили о том, что девушка смертельно устала, а хлопок дверцы холодильника авторитетно заявил о изъятии из оного банки пива. Топанье босых ног по квартире длилось около двух минут, после чего послышался приглушённый удар упавшего на футон тела и всё затихло...

Утро выдалось на редкость приятным. Вид мирно спящей рядом Аянами подействовал на меня жутко умиротворяюще, настолько, что любуясь лицом девушки я почти час провалялся в постели, до тех пор пока "долг перед родиной" меня из неё не выгнал. Я бы без малейшего зазрения совести послал оный долг подальше, но увы, почти на половину он состоял из того, что Рей надо было по пробуждении накормить, вторая же половина заключалась в необходимости кормить Мисато. Так что встать я таки был вынужден. Впрочем, настроение моё это никак не омрачило.

На кухне меня встретил мрачный пингвин, вид которого странным образом вызывал ассоциации с тяжёлым похмельем. Интереса картине добавляли несколько пустых банок пива, валяющихся на полу и обглоданная копчёная колбаска на которую хмуро взирал пингвин.Терзаемый смутными подозрениями, я выдал Пен Пену вскрытую упаковку свежей рыбы из холодильника. Тот медленно отвёл взгляд от колбасы, смерил им рыбу и изобразив ещё большую мрачность, взял пачку и проковылял к собственному жилью, где и скрылся.

Ситуация, что называется: "без комментариев"...

Приготовив на завтрак жареной картошки, я уже собрался было идти будить Аянами, но девочка пришла сама. Сонная, растрёпанная, в одной школьной рубашке, что как обычно была почти полностью расстёгнута и умилительно протирающая глаз кулачком. Жалеть об отсутствии фотоаппарата я в этот раз не стал, а взял заранее подготовленный и вообще специально для этого купленный накануне девайс и сделал несколько фото.

Рей убрала руку от лица и с лёгкой тенью непонимания во взгляде проводила оным взглядом фотоаппарат, после чего перевела его на меня.

– С добрым утром, Рей. Выспалась?
– Тепло улыбнулся я, откладывая фотоаппарат в сторону.

– С добрым утром...
– Эхом откликнулась девочка.
– Да.

– Сначала покушаешь, или проведём перевязку?
– Девочка посмотрела на обмотанную бинтами руку и вернув взгляд на меня молча кивнула. Вот и гадай, что она этим сказала. Впрочем, для меня это загадкой не являлось, а потому уже через минуту мы сидели в гостинной и я разматывал старые бинты.

Когда мы с Рей уже позавтракали и полностью собрались в школу, я постучался в комнату Кацураги:

– Мисато, тебе на работу не пора?

– Мммммм...
– Пришло страдальческое мычание с той стороны.

– Мисато?

– Синдзи... У меня сегодня было ночное дежурство. Я еле живая.

– Ночное дежурство?
– Добавив в голос удивления, переспросил я.

– Не важно...
– Из-за двери донеслись звуки ёрзанья в кровати, перемежаемые сонным мычанием.
– Идите в школу...
– Явно слышный зевок.
– А я спаать...
– Ещё один зевок, окончившийся сладким вздохом в подушку.

– Хорошо. Завтрак на плите. Удачно отдохнуть.

– Угхух...
– Невнятно прогундосило из-за двери.

Хмыкнув, я бросил взгляд на Рей, что внимательно наблюдала за всей сценой и пошёл в коридор.

Дорога до школы сюрпризов не принесла. В школе также не происходило ничего нового. Единственным отличием от обычных дней являлось то, что сегодня по графику была наша с Рей очередь убирать в классе после уроков. Да пожалуй особо злобные взгляды, что на меня бросал Судзухара. Мне на миг даже стало интересно, с чего вдруг такое внимание? Но уже в следующий момент этот интерес благополучно затух.

Первые два урока были опять посвящены Обществознанию, как и в мой первый учебный день, старичок-учитель тихо бубнил себе под нос практически тот же самый текст о Втором Ударе, а весь класс вдохновенно страдал фигнёй. Я же неторопливо рылся в памяти школьного ноутбука, прежде всего выискивая чего бы почитать? Увы выбор был фактически только из истории и литературы, да и то последняя большей частью была японской, а значит чтивом являлась весьма специфическим. Рей спокойно смотрела в окно, о чём-то думая. Класс тихо шептался. В общем, идиллия...