Мельхиор
Шрифт:
Мастерская представляла собой большое двухэтажное здание с большими окнами, чтобы удобно было работать. Помещение не делилось на комнаты, а было одной большой. На первом этаже хранилось дерево, инструмент и материал. На втором площадь разделялось занавесками. Внизу работали отец и Грифус, на втором обитали я, Шей, который оказался сапожником, и маленькая Сол. Тут девочка за мужскими спинами пряталась от тяжёлой женской доли кухарки и точила мамины ножи и ножницы.
Лестница на второй этаж скромно пряталась в тёмном углу, за столом, и мы незаметно бегали туда
Окно в своём углу я открыл и наслаждался ветром и песнями птиц. Мой уголок отличался тем, что на его территории всегда царил беспорядок. Сол пару раз пыталась навести порядок. И каждый раз после её уборки я спускался вниз и просил найти то,что нужно мне. На третий раз девочка передумала ко мне лезть. Нет, я не против соседства, но мне удобно, когда все там, где я это оставил. В моём уголке ещё не было стола, но было множество полок. Прибивал я все сам, и разделяющую ширму крепил тоже сам. Моя маленькая мастерская была в самом конце комнаты, в дальнем углу и малышка прибегала ко мне за чем-нибудь интересным. Пару раз она расскрашивала глиняные чашки. Вышло неплохо.
Ширма в моём уголке была деревянной, и прежде чем войти все стучались. Сейчас в эту импровированную дверь стучала Сол.
– Мельхиор, можно к тебе?
– спросила малышка.
– Да,конечно. Ветра тебе.
– И тебе.- ответила девочка.
Она была невысокого роста, с чёрными гладкими волосами. Сейчас они были собраны в две косички. Одета она была в красную блузку и чёрный, короткий сарафан. На коленях красовались синяки и ссадины. Опять где-то упала или подралась. Из обуви были лёгкие, старые босоножки.
– Что случилось, совенок?
– задал я интересующий меня вопрос, пока девочка доставала подушку, на которой обычно сидела.
– Мора ушла готовить свой вымышленный суп, а мальчишки меня не берут играть в догонялки. Вот где справедливость ?- вздохнула непоседа.
– Интересный вопрос. Судьба расположилась так, что девочки учатся готовить и стирать, а мальчики добывать пропитание.
– Но мама не даёт мне в руки настоящий нож, чтобы я смогла помочь ей. А деревянным не интересно. Единственное чем я могу помочь маме- помыть полы и посуду.
– С ножом могу помочь. Только ты обещаешь резать что-то только при мне, хорошо?
– Обещаю. Хи, а можно я расскрашу что-нибудь?
Я посмотрел, что можно дать раскрасить ребёнку. В самом углу стояла забытая мной корявая чаша для умывания рук. Похожа она была больше на чугунок.
– Совенок, видишь посудину в углу?
– Ага.
– ребёнок уже ушёл за ней.
– Расскрась её в чёрный.
– Зачем так мрачно?
– спросили дитё откуда- то сверху. Я поднял голову, а Сол сидела на средней полке и пыталась найти нужную краску.
– Сол, краска на полу. Под тобой.
Сзади что-то грохнуло. Видимо, совенок спустилась.
Через пару минут я ушёл в свои узоры и переплетения.
Я осторожно выводил квадратики на очередной посудине, когда меня позвал господин Иригир. Отвлечь меня сложно, поэтому хозяину пришлось меня тряхнуть,
прежде чем я ожил.– Теплого солнца в пути!
– отреагировал , показывая, что жив, рисуя ярко-синий квадрат на чёрном эксперименте гончара.
– К тебе пришли. Зачем тебе эти пересекающиеся квадраты?
– Я в дырках цветы нарисую.
– А лучше круг.
– ответила Сол.
– Хочешь круг, покупай круг. Я рисую, чтобы это купили и радовало глаз.
– ответил я своему коллеге по этому гончарному извращению. Оно ещё и неровной поверхности имело.
– Скажите, пожалуйта,что я подойду через пару минут.
Через десять минут я стоял возле двери на кухне и вытирал руки об фартук. Открыл дверь, в комнате обнаружился Шалин. Он сидел на стуле, в самом углу и смотрел в окно.
– Да прибудет с Вами здоровье и хорошее настроение,- по приветствовал гостя.
– И тебе не хворать, импровизатор мой- ответил маг из своего угла.
– Ну что? Пошли?
– Сейчас переоденусь.
– Фартук снимай, все остальное нормально. Не заляпался.
– Хорошо. Но все же до комнаты дойду.
Через час мы шли вдвоём по городу. Шалин молчал, а я рассказывал обо всем на свете. Что узнал, что видел. Пока я все озвучивал, маг смотрел новые воспоминания.
– Хиор, ты знаешь, что тебе память почистили?
– спросил вдруг собеседник.
– Нет. А с какого момента?
– Сегодня какая- то улица.
– Понял. Это мы заходили в ювелирную лавку в ребятами. Весь или большая часть товара была зачарована. Странность обнаружил Грифус. Но где эта лавка, название не помню.
– Ничего. Узнаем.
– Шалин стал вдруг серьёзным и грустным.
– Лин, что такое?
– Знаешь, Мельхиор, я почти всю жизнь потратил на то, чтобы менталисты не заходили в личное пространство драконов, не ругались с ними. То, что сделал этот маг, нарушает закон о неприкосновенности пространства души. По-хорошему, я могу выдвинуть ему обвинение в том, что он изменил твои воспоминания.
– Но за это его ждёт смертная казнь.
– Она самая.
– грустно вздохнул маг.
Мимо нас пробежал Грифус. Он мог нас не заметить, площадь то большая. Не деревенская улочка.
Мы сели возле какого-то памятника. Шалин задумчиво смотрел на людей, а я думал как утешить наставника, когда увидел, что брат бежит к нам.
Через пару минут Грифус стоял перед нами:
– Тёплого ветра в крылья,- поздоровался новый участник диалога.
– И тебе попутного.
– отозвался маг, заиньересованно разглядывая дракона.
– Мельхиор, помнишь утреннюю лавку ювелира. Эту... Росинку счастья?
– Ну да.
– ответил я, вспомнив название лавки. Дырами в памяти никогда не страдал до этого момента.
– Её ограбили. А грабитель убит. Представь какого хозяину.
– Представляю.
– ответил за меня Шалин.
– Где эта лавка помнишь?
– Конечно.
– Отведешь меня. Хорошо?
– Да, конечно. Сейчас?
– Нет. Завтра. Грифус, скажи, зачем нужно были дразнить хранителя?
– Как?
– Ты вывел из себя одного из охраны Императора. Он написал рапорт и ушёл за тобой следить. Ничего не замечал?