Мелисандра
Шрифт:
Так они въехали в Тревеннинг.
Уэнна сидела у постели Каролины и гладила лоб девушки холодными пальцами:
– В чем дело, моя королевна? Расскажи Уэнне.
Каролина совсем не такая, как мисс Мод. Она пугала Уэнну. Мисс Мод лила слезы по любому случаю. Каролина плакала редко. Уэнна же считала, что в некоторых случаях слезы помогают.
Уэнна могла только догадываться о том, что произошло. Молодые люди выехали вчетвером. Каролина с Джоном Коллинзом вернулись домой первыми, Фермор с Мелисандой приехали после.
Казалось, Каролина носит маску, чтобы скрывать свои страдания, но Уэнну никакая маска не обманет. «Да покарает Господь всех мужчин! –
Мысли путались в голове Уэнны. Как бы ей хотелось, чтобы Фермор и Мелисанда оба уехали отсюда! Уэнна играла бы на дудке и плясала в честь их отъезда. Она громче всех выкрикивала бы непристойности им вслед. По возвращении эти бесстыдники вели себя по-разному: Фермор был весел и беспечен, а Мелисанда казалась испуганной. Девчонка не из тех, кто умеет прятать чувства. Ее щеки алели, глаза отливали зеленью ярче, чем прежде. Что-то между ними произошло. Уэнна догадывалась, что именно. Какой стыд! Средь бела дня! Осквернили покрытую зеленой травой и цветами землю. Несомненно, они согрешили.
В тот вечер Каролина надела самое красивое свое платье. Она смеялась и шутила с отцом – этим старым греховодником – и с молодым повесой, за которого собиралась замуж. О, мужественная мисс Каролина, она смеялась, когда ее сердце было разбито!
Однако это сатанинское отродье не присутствовало за общим столом. Ей послали поднос с едой в комнату, и Уэнна видела, как выходила оттуда Пег, чтобы отнести поднос на кухню. Губы служанки лоснились от жира, и она что-то дожевывала. Похоже, Пег ела вместо Мелисанды. Все пляшут под ее дудку! Миссис Соади, мистер Микер, Пег и все остальные… все эти глупцы!
«Как бы мне хотелось наслать на нее проклятие! Как бы мне хотелось, чтобы она умерла! Я даже пошла бы к какой-нибудь ведьме, найдись такая, что занимается подобными вещами. Взяла бы у нее восковую фигурку и каждую ночь втыкала в нее иголки – вот что я сделала бы! Пусть Мелисанда попадет в беду. Пусть она умрет…»
– Скажи, моя красавица. Скажи Уэнне. Каролина, милая моя, скажи Уэнне.
– Ты и сама все знаешь, Уэнна, разве нет? – ответила Каролина.
– Да, знаю все, что касается моей овечки.
– Уэнна, мне больше не с кем поговорить об этом.
– Конечно. Уэнна всегда будет с тобой. Расскажи – и тебе полегчает. Что случилось, милая моя? Что случилось, моя королевна?
– Знаешь, Уэнна, она делает все, чтобы заполучить его, а он…
– Ну, моя королевна, я много чего могу порассказать о нем, но, между нами говоря, он такой же, как все мужчины… не лучше и не хуже.
– А она, Уэнна, она очень хорошенькая. Даже больше, чем просто хорошенькая.
– Дьявол во плоти!
– Ты судишь о ней превратно. Не думаю, что она намерена…
– Не только намерена! Она прилагает к этому все усилия. Уставится на любого простака своими огромными честными глазищами… Лично мне никогда не нравились зеленые глаза – в них есть что-то дьявольское. Я не знаю ни одного зеленоглазого человека, который был бы непорочен…
– Нет, Уэнна, ты не права.
– Ты слишком добра, моя драгоценная. Слишком мягкосердечна, и очень хорошо относишься к людям. Ты похожа на свою мать.
– Не знаю, что она замышляет, но он… С того самого момента, как увидел возможность скрыться от нас…
– Так что же произошло? Расскажи Уэнне.
– В
Лискеарде у нас возникли неприятности. Это произошло у домика Анны Квелле. Там собралась толпа, а Мелисанда осмелилась вмешаться.– С нее станется!
– Можешь себе представить, Уэнна, как все разозлились, – она же иностранка!
– Какое бесстыдство! Странно, почему ее не разорвали на кусочки?
– Это могло бы произойти. Но Фермор… О, я наблюдала за ним! Он спешился прежде, чем кто-либо из нас успел что-нибудь предпринять… и вид у него был такой, словно он готов убить любого, осмелившегося поднять на нее руку. Он усадил ее на лошадь, и они ускакали. И все произошло так быстро, что мы с Джоном не успели сообразить, в чем дело. Тогда Джон сказал: «Нам лучше отсюда уехать…» Толпа расступилась и дала нам дорогу, будто устыдившись содеянного. И все потому, я полагаю, что они знали, кто мы такие. Никто и не собирался причинять нам зла. Мы никак не могли найти этих двоих, Уэнна. Мы не знали, куда они уехали.
– Значит, они сбежали от вас. И сбежали намеренно.
– Это все он!
– Без нее тоже не обошлось.
– Мы отправились домой, а потом приехали и они. Отстали от нас не больше чем на полчаса.
– Полчаса – вполне достаточно, чтобы осуществить самые дурные намерения, и притом не привлечь к себе внимания.
– О Уэнна, я так несчастна!
– Ну-ну, моя дорогая. Почему бы тебе не сказать ему, что ты хочешь разорвать помолвку?
– Я не могу, Уэнна. Никогда не смогу порвать с ним.
– Почему? Останешься здесь. Уэнна всегда будет рядом, присмотрит за тобой и утешит.
– Куда бы я ни поехала, ты всегда будешь со мной.
– Я знаю. Да благословит тебя за это Господь! Мы никогда не расстанемся, моя малышка. Но он не для тебя.
– Для меня, Уэнна, для меня! Но меня вот что пугает: а вдруг он так сильно в нее влюбился, что решит на ней жениться?
– Только не он! Ведь кто такая Мелисанда? Чья-то незаконнорожденная дочь! Возможно, это тебя шокирует моя лапочка, но так оно и есть. Уж я-то знаю. Какая-то вертихвостка заимела младенца, который ей был совершенно не нужен. Мистер Фермор – человек гордый. И его семейство тоже. Такие, как он, не женятся на безродных девицах – пусть у них будут какие угодно зеленые глаза.
– Но такие браки случаются.
– Ей потребуется помощь самого дьявола и все колдовские чары, чтобы такое случилось. Разве он намекнул, что подумывает о том, чтобы взять свое обещание назад?
– Нет, Уэнна.
– Ну и не беспокойся об этом. Ты выйдешь за него замуж, любовь моя. Только, боюсь, у тебя еще будут с ним неприятности… и похлеще, чем сегодняшние. Но мы дадим надлежащий отпор, если потребуется. Будем сражаться вместе. Уэнна умрет ради тебя, моя драгоценная. Уэнна сможет даже убить ради тебя. Пусть только она мне попадется! Схвачу ее за горло и буду сжимать руки до тех пор, пока не сверну ей шею, как сворачивают ее цыпленку, прежде чем бросить его в кипящий котел.
– О Уэнна, ты меня так утешила! – Не беспокойся, моя дорогая. Уэнна всегда рядом.
Каролина успокоилась. Она лежала тихо, закрыв глаза, а Уэнна тем временем думала о тонкой шее в своих руках и о зеленых глазах, округлившихся от ужаса, молящих о пощаде, которой не будет.
В доме стояла полная тишина. Оставалось полчаса до полуночи.
Мелисанда, завернувшись в плащ и держа башмаки в руках, поджидала в своей комнате.
В коридоре скрипнула доска. Мелисанда замерла, прислушиваясь, осторожно приоткрыла дверь, и в комнату скользнула низенькая плотная фигура.