Мелочи сыска

– Кажется, из Таиланда, – пояснил Крячко. – Обнаженная женщина на берегу океана. Помните такую?

Гаврилов пожал плечами и ответил, как показалось Гурову, чересчур быстро:

– Абсолютно не помню. А чем она замечательна?

– Ну вам-то лучше знать, – сказал Крячко. – Наверное, чем-то замечательна, раз пропала.

– Глупость какая-то! – раздраженно заметил Гаврилов. – Мне все время кажется, что вы как-то особенно изощренно разыгрываете меня.

– Ну что вы, Эдуард Петрович! – укоризненно сказал Гуров. – Такого мы не можем себе ни в коем случае позволить. Мы – люди серьезные. А что открыткой интересуемся – так у нас профессия такая. Вся из мелочей состоит. А вернее, у нас такого и понятия не существует. У нас каждая чепуха в дело идет. Бывало потянешь за ниточку – совсем на первый взгляд незначительную, – и такой клубок разматывается!..

– Ну да, что-то знакомое, – невесело усмехнулся Гаврилов. – «Когда б вы знали из какого сора…» Я только одного не пойму – вы хотите сказать, что бандиты забрались в квартиру моего отца лишь затем, чтобы подкараулить соседа напротив? И ничего при этом не сперли, кроме паршивой открытки? Удивительная деликатность! Да вы знаете, сколько у моего папаши раритетных вещей в доме? Коллекционеры отвалят за любую кругленькую сумму…

– А наличные деньги ваш отец хранил дома? – вдруг спросил Гуров.

– Наличные? – задумался Гаврилов. – Наличные вряд ли. Он предпочитал пользоваться карточками. Привык, знаете ли, по-европейски.

– Ну вот вам и ответ на ваш вопрос, – сказал Гуров. – Зачем связываться с раритетами, которые обязательно где-нибудь всплывут? Эти господа предпочитают наличные – желательно мелкими купюрами.

– Мне всегда казалось, что эти господа берут все, что под руку попадется, – проворчал Гаврилов. – Поэтому я почти уверен, что вы ошибаетесь. Никто в отцовской квартире не прятался и Белинкова не подкарауливал. Маэстро невоздержан на язык и не в меру хвастлив. Наверняка вся Москва знала, сколько у него денег и в какой момент лучше всего их отобрать.

– И сколько же их у него? – с невинным видом спросил Гуров.

– Вот, пожалуй, только я один этого и не знаю, – не заметив подвоха, сказал Гаврилов.

– А почему вы назвали Белинкова маэстро? – с любопытством осведомился Крячко.

– А черт его знает! Назвал и назвал, – ответил Гаврилов. – Не звездой же мне его называть… Звездой я и сам мог стать – было дело. Да не повезло маленько. Такая, видно, судьба у меня. Все время что-то мешает, как тому танцору… Так я, с вашего разрешения, пойду? Вернусь туда, откуда меня с вашей помощью выставили… – закончил он с кривоватой усмешкой.

– Стоит ли, Эдуард Петрович? – спросил Гуров.

– Просящему дается, – сказал Гаврилов. – А ориентироваться на высокую нравственную планку, как вы предлагаете, я не могу. Чистоплотность – это забава для богатых. Я себя к ним отнести пока не могу.

– Вам жить, – сказал Гуров. – Тогда еще пару слов на прощание. Возможно, нам придется еще раз с вами встретиться. Заранее приносим извинения, Эдуард Петрович.

Гаврилов ничего на это не сказал, а только махнул рукой и скрылся за тяжелой дверью. Оперативники некоторое время смотрели ему вслед, а потом Гуров задумчиво сказал:

– А ведь он почти меня убедил. После разговора с Эдуардом Петровичем у меня появилось четкое ощущение, что мы ловим руками воздух. Одному в состоянии экзальтации послышался щелчок замка, другая подняла шум по поводу никому не нужного клочка бумаги… Я и сам, подобно индейскому разведчику, нашел сломанную веточку и сразу вообразил себе целое враждебное племя. А на самом деле ветку скорее всего сломала сама Анастасия Петровна, которая, в сущности, ненавидит весь этот растительный мир и с большим удовольствием переломала бы там все ветки до единой…

– Да, с характером оба! – заметил Крячко. – Что брат, что сестра. Если уж вобьют что-нибудь в голову… Так что будем делать, шеф?

– Я не доктор, у меня готовых рецептов нет, – проворчал Гуров.

– Ну, тогда я предложу свой! – с энтузиазмом сказал Крячко. – Надеюсь, теперь мы можем позволить себе хороший обед и пару кружечек пива?

Гуров с юмором покосился на него.

– Из всех богатых забав, которые мы можем сегодня себе позволить, – сказал он, – остается чистоплотность. Что же касается остального, то придется ограничиться парой бутербродов. Тогда, пожалуй, удастся выкроить и на пару пива. Если ты, конечно, не получил наследства от какого-нибудь аргентинского дяди.

– Не, не получил еще! – весело сказал Крячко. – Но какие мои годы! Все еще впереди, верно?

Глава 6

– Честно говоря, удивляюсь я тебе, Лев Иванович! – сказал Булгин с веселым недоумением. – Я это говорил уже, но скажу опять. Для чего ты на это дело напросился – убей, не понимаю! Это не к тому, что мне с тобой работать не хочется, а просто по-человечески непонятно. Ладно бы какие дивиденды рассчитывал получить, а то ведь геморрой один! Вот уже неделя прошла, а у тебя никаких подвижек. Про эту историю с открыткой и сломанным кактусом даже и вспоминать не хочу – смех ведь один!

Через стол, заваленный папками с документами, он насмешливо посмотрел на Гурова, который с невозмутимым видом сидел напротив него – как всегда, идеально выбритый, свежий и с иголочки одетый. В унылом казенном кабинете прокуратуры он казался инородным телом. В каком-то смысле Лев именно так себя и чувствовал.

– Обидеть подчиненного – дело нехитрое! – усмехаясь уголком губ, отозвался Гуров. – А между тем про геморрой ты, Валентин Сергеевич, очень метко сказал! Похоже, с этим делом мы еще много недель будем чесаться. А что делать? Теперь окончательно ясно, что преступники – новички. Ни один из наших информаторов ничего не сообщил. Следов практически никаких. Примет тоже. Вдобавок ни один из похищенных предметов нигде не всплыл. Я предполагаю, что скорее всего дорогую аппаратуру преступники не несут к барыгам, как это принято у настоящих воров, а оставляют себе. Это, кстати, еще один довод в пользу того предположения, что грабители – выходцы из более-менее образованного слоя. Аппаратура им самим нужна – душа высокого просит… При таком положении дел шансы обнаружить похищенное почти нулевые. Разве что в конце концов они награбят столько, что поневоле придется продавать награбленное. Хотя не исключено, что вскоре они вообще не будут брать вещи…

– А ты знаешь, зачем я тебя пригласил именно сегодня? – вдруг перебил его Булгин.

– Чтобы посмеяться над бедным оперативником? – улыбнулся Гуров.

– А вот и не угадал! – торжествующе сказал Булгин. – Я тебе сюрприз приготовил. Помочь хочу. В твоих безуспешных поисках, значит… Ты список похищенного у актера Белинкова помнишь? Карманный компьютер у него был.

– Наладонниками их еще называют, – авторитетно добавил Гуров. – Марка «Axim». Говорят, очень удобная вещь – для тех, кто понимает. Ну и стоит прилично – долларов четыреста. Это если без прибамбасов всяких.

– Ну, тебе только в рекламном агентстве работать, – засмеялся Булгин. – А вот кому-то твой «Axim» не ко двору пришелся – выкинул он его на хрен!

– Это как понимать? – осторожно спросил Гуров.

– В прямом смысле. Нашли этот компьютер, – объявил Булгин. – Только особенно не радуйся. Тут больше вопросов, чем ответов… В общем, как получилось? Повезло нам с тобой. Сержант патрульной службы из сто двенадцатого отделения ответственным и серьезным парнем оказался. У них там доводили до сведения насчет банды, которую мы ищем. Ну сам знаешь, как это бывает. Как говорится, кого дерет чужое горе… А этот парнишка серьезно проникся. Тем более он почитателем Белинкова оказался. А тут во время дежурства в подземном переходе натыкается он на человека без регистрации, который пытается сбыть с рук непонятную вещицу. Задержал он его, доставил в отделение. А поскольку сержант в этих электронных хреновинах немного лучше нас с тобой разбирался, то он этот «Axim» включил и обалдел, естественно. Потому что он там сразу фамилию Белинкова обнаружил. Ну, доложился парень начальству, а те компьютер мне передали. Вместе с тем горемыкой, который эту хрень сбыть пытался. Я-то с ним уже беседовал – можешь и ты теперь поговорить. Он в коридоре сейчас сидит.