Мелодия тьмы

— Камилла! Нет!

И все. Жгучая боль пронзила мое сердце. Наверно, я умерла, но почему тогда мои уши вновь слышат мерзкий смех старикашки? И почему у меня такое же чувство, как и тогда, когда его руки коснулись моего сердца? Я опять очутилось на границе между забвением и реальностью, парализованная непонятной силой.

Я не видела, как из рук Теона выпал меч Света, и как он обессилено рухнул на траву рядом со мной, закрывая лицо руками. Я не видела, что мое тело вдруг оторвалось от земли, окутанное синей дымкой, и замерло в каких-то тридцати сантиметрах над землей. Я не слышала, как по огромному стадиону прокатились недоуменные крики 'Выбор Души! Невероятно! Низшая имеет право выбора?'. Я боролась, но не с болью в раненом сердце — оно уже не билось. Я боролась со знакомым ужасом, который медленно окутывал меня своими объятиями. Моя душа вновь вышла из тела. Серая, безликая, как всегда, равнодушная к собственному телу, она медленно поплыла от меня подальше. Мое сознание странным образом продолжало жить, но в этот раз тело уже было мертвым, и губы, которые в прошлый раз приказали вернуться назад душе, не могли пошевелиться.

— Ты умираешь, человек, — тихий голос, который я слышала из-за кустов после уничтожения горона, снова вдруг выплыл из пространства. — Ты умираешь, как жалкая крыса, пронзенная мечом.

Я без его слов это знала. Моя душа отошла уже метров на тридцать и оторвалась от земли, медленно поднимаясь в небо. Все, что мне оставалось — это со стороны наблюдать за ней своими остановившимися, мертвыми глазами, которые почему то продолжали видеть.

Нет! Не хочу умирать! Не позволю! Как и в прошлый раз, дикое желание жить пронзило мое сознание. Нет, только не так! Я хочу жить! Я хочу вернуться домой, обнять сестру, родителей, пробежаться еще один раз по клавишам фортепиано! Я не хочу умирать!

— Человек, в тебе есть прирр. Почему ты им не воспользуешься? Ты боишься? Боишься быть пойманной игурами и быть уничтоженной Багряной Богиней?

Голос продолжал теребить меня, не смолкая ни на секунду. Я прислушалась к мертвому телу: из его остановившейся крови доносилось недовольное ворчание прирра. Воспользоваться прирром, чтобы восстановить пронзенное клинком сердце? Он может это сделать, я знаю. Так почему же мое сознание противится этому способу выжить? Не знаю. Но я не могу воспользоваться прирром. Что ж, души, скованные прирром, после моей смерти полетят перерождаться. Хоть кому-то будет польза от моей смерти.

Моя уходящая в небо душа, которую я уже потеряла из зоны видимости, вдруг остановилась и застыла посреди неба.

— Человек, ты глуп. Иметь силу и не воспользоваться ее. Ты действительно глуп.

Мое сознание вдруг разозлилось и мысленно рявкнуло: 'Да заткнись ты уже! Кто ты такой, чтобы оскорблять меня? Проваливай! А не уйдешь — давай, спой песенку! Помирать, так с музыкой!'. Голос помолчал и вдруг громко расхохотался.

— Спеть мелодию тьмы твоей души? — весело спросил он.

Да хоть что, лишь бы не похоронный марш.

В бесконечности снов теряясь,

В лабиринте реалий и грез,

Молчаливой быть, всеми невидимой,

Одинокой, печальной до слез.

Что ты ищешь, душа беспокойная?

Что блуждаешь на грани судьбы?

Что тоскуешь ты, сердцем свободная,

Средь веселой и пьяной толпы?

Без доверия, подлости, низости

Одинока, чужда и закрыта.

Без друзей, позабывших верность,

Без любви, так им быстро забытой.

Иль в подарок тебе, иль в наказание,

Иль в защиту Тьмы сила дана.

Убегаешь от счастья в отчаяние,

И спасаешь других, не себя.

Грустная песенка, от нее так и веет тоской. А ничего, голос красиво ее поет. Что-то моя смерть малость запоздала. Или я в призрака уже превратилась? В такого особенного призрака, которого не только никто не видит, но и он сам себя не видит?

— Эта не просто песня, а заклинание призыва обратно твоей души. Его знаю только я. Оно не написано ни в одной книге, оно рождается само по себе, из того, что чувствует сознание твоего тела. Песня, созданная для того, чтобы твоя душа услышала истинные мысли твоего сознания, и сделал выбор. В песне обнажаются твои самые сокровенные мысли, поэтому заклинание называется мелодией тьмы. Хотя в твоем случае это не совсем тьма.

Голос помолчал немного, словно чего-то ждал, и снова продолжил:

— Это древняя магия, человек, забытая в мире Даль. Твоя душа сделала выбор, жить ей с таким сознанием дальше, или нет. Второй раз, человек, ты покоряешь свою душу. Чтобы стало понятно, выражусь грубо: твое физическое тело с таким устройством мозга душа передумала покидать. Теперь спи.

— Кто ты? — послушно засыпая, шепотом спросила я. — Спящий?

Голос тихо рассмеялся:

— Спящим нет дела до живых, потому что они спят. Ты не знаешь, почему они не могут проснуться? Впрочем, поговорим об этом в другой раз. Скоро снова встретимся, человек!

Надо мной зависла в воздухе серая душа, чуть помедлив, она вновь вошла в тело. Разорванные мышцы сердца потянулись оборванными концами друг к другу, и через мгновение раздался первый стук моего восстановленного сердца. Кровь из раны перестала бить ключом, а полилась тоненьким ручейком из места разреза кожи.

Я не видела, как мое поднятое над землей тело перестало испускать синюю дымку, опускаясь назад, на землю. Я спала, крепким сном уставшего человека.

— Что с ней? — маг Стихий, который по окончанию боя тут же выбежал на поле и склонился над неподвижным телом.

Лекарь, который поспешно искал мой пульс на кисти рук, поднял голову:

— Выбор ее души закончился в ее пользу. Она спит, но о ране надо позаботиться.

Теон, который сидел в траве неподалеку от тела, встал, и, пошатываясь, подошел к убитому им телу.

— Она жива? Она, правда, жива, господин лекарь? — шепотом спросил он, боясь поверить в чудо.

— Жива, хидо, жива, — лекарь тем временем разрывал ткань костюма, и вдруг вскрикнул. — Да на ней живого места нет! О, Спящие, да как с такой раной на правом боку она меч-то в руках держала? Хидо, ты убил человека, который был сильно ранен. К спасению твоей чести, она смогла вернуть свою душу!

— Рана на правом боку, — задумчиво произнес Шон, все это время стоящий рядом с ребятами. — Странно… Это рана от заклинания?

— Если бы, — ворчал лекарь, поспешно водя руками над спящим телом. — Эта рана от удара меча, Ваше Высочество. Уж я знаю толк в ранах, поверьте.

— От меча, говорите? Интересно, где она ее получила?

— Очнется, спросите. А сейчас отойдите в сторону, мне надо открыть портал в лазарет. Господин Садо, осторожно возьмите низшую на руки и идите за мной. Господин Теон, что вы здесь стоите? Вы уже очистили свою честь, убив раненую девушку, почему бы вам не пойти, отметить свою победу? Ваше Высочество, прошу меня извинить.

Адепт Тьмы задумчиво наблюдал, как в портале исчезает брат с низшей на руках. Теон отошел в сторону, и, забыв про оставленный на земле великий меч, направился к выходу.

— Господин, — перед ним возникла Камилла. — Вы забыли меч…

— Меч? Ах, да.

Теон вернулся назад, взял в руки оружие и сухо сказал:

— Камилла, ты ослушалась моего прямого приказа. Вернись в камень до тех пор, пока я не позову тебя обратно. Я рассматриваю твое непослушание как предательство. Для тебя же будет лучше, если ты не будешь попадаться мне на глаза. Иначе я возьму в руки другой, обычный меч, и прикажу тебе спать до конца моей жизни.