Мемуаризмы

Техникум – это среднее специальное учебное заведение. В иерархической лестнице учебных заведений техникум занимает место между школой и ВУЗом. Что предполагает для учащихся бОльшую свободу и бОльшую ответственность. Свобода Борису нравилась, ответственность – нет. Профессия, которую он должен получить после четырех лет обучения называлась «техник-технолог холодной обработки металлов». Борис воспринял это, как первоклассник теорию относительности – не понял ни слова. А уж предметы типа «сопромат», которые предстояло изучать, вообще звучали для него словно прокурорское обвинение: сопромат, компромат… От депрессии его спасал здоровый юношеский оптимизм, одесский юмор и папироса, заправленная качественной анашой. Но не пойти на занятии не отважился, боясь семейных разборок. Нырнув с головой в дымную завесу косяка, он переступил порог техникума.

Руководить курса, молодой мужчина по фамилии Хофман, стал знакомиться с учащимися по алфавиту.

– Аронович, – начал он.

За Ароновичем последовали Брегман, Гуревич, Кац, Зильберлейб, Шнеерзон… И пошло, и пошло. Таких фамилий из двадцати шести оказалось двадцать две. И все – потомственные одесситы. Что лишний раз доказывает, что Одесса изначально не была русским или украинским городом, а исключительно еврейским оффшором Российской империи.

У выхода из техникума Бориса ждал Гарик, мечтающий о расширении своей клиентуры за счет сокурсников друга.

– Ну, как? – спросил он. – Клиенты есть?

– Думаю, да.

Гарик обрадовался, выразив свою радость предложением пойти в «стоячку». Так называли кафе, открывшееся на углу Дерибасовской и Карла Маркса. Там стояли высокие столы, как в пивной, и можно купить кофе с 25-ью граммами коньяка. Возрастных ограничений на спиртное и курево тогда еще не вводили. Наоборот, курение приветствовалось. На стене кафе висел красочный плакат. На нем был изображен холеный мужчина европейского вида. В руке он держал сигарету «Друг» с золотым ободком. И текст:

На сигареты я не сетую.

Конец ознакомительного фрагмента.