Мемуары наших грузин. Нани, Буба, Софико

Однажды учительница в очередной раз отругала его за что-то и потребовала срочно привести родителей. А брат маленький совсем был, лет семи-восьми, но выдумщик уже тогда отчаянный. «У меня, — отвечает, — родителей нет. Папа погиб на фронте, а мама умерла от горя». Из его уст это прозвучало действительно смешно. Правда, учительница едва не сошла с ума, тут же маме позвонила. А брат, видно, просто устал — его все время дергали: твой отец такой, твой отец сякой. И его детская реакция была вот такой. Мы потом дома хохотали, конечно, до упаду.

Кстати, у Коки могла бы состояться кинокарьера. Режиссер Гия Данелия хотел снимать его в фильме «Совсем пропащий» — истории про Геккельбери Финна. Мой брат был — истинный Гек. Но почему-то не сложилось, в кино он так и не снялся. В итоге этот непоседливый ребенок вырос в спокойного, тихого, уравновешенного и образованного мужчину.

Сейчас Коку все называют Константином Вахтанговичем Кикабидзе. Он занимается бизнесом, живет в Канаде, приезжает в Грузию пару раз в год и проводит по два — три месяца с родителями. Его сына зовут Вахтанг — в честь деда. У Кикабидзе имена и отчества всегда так и чередуются: Константин Вахтангович, Вахтанг Константинович. Второго сына моего брата зовут Иваном, или Ивико. Он живет в Тбилиси, в одном доме со мной, в соседнем подъезде.

В «Совсем пропащем» у Данелия снялся сам Буба, у него была очень интересная роль, он неподражаемо играет герцога-афериста. Делает это очень тонко, в паре с Евгением Леоновым. «Совсем пропащий» — прекрасная картина, которую, увы, не многие знают. Жаль — там есть прекрасные сцены, с точки зрения актерского мастерства Буба справился со своей задачей просто блестяще.

Хотя, конечно, в сознании массового зрителя Вахтанг Кикабидзе — прежде всего остается Валико Мизандари из «Мимино». Слава у этого фильма была невероятная. Мы, члены семьи, все с гордо поднятой головой ходили после всех его фильмов. Помню, когда Гия Данелия делал «Мимино», то приходил к нам домой, вот в эту квартиру, они сидели с Бубой, придумывали, выстраивали этот фильм.

Пока шли съемки картин, авторы никогда не знали, что выйдет в итоге, понятия не имели, каким будет резонанс. Буба в этом плане вообще очень наивен. Когда он снялся в «Не горюй», то никак не ожидал, что последует такая реакция. Он всегда просто честно работал, делал свое дело.

Я, как и миллионы по всему миру, обожаю «Мимино», эта картина — просто прелесть. Я не присутствовала, когда ее делали, но знала, что идут съемки. Они какую-то часть в Москве снимали, какую-то — здесь. Вокруг фильма был огромный ажиотаж, множество показов и в Москве, и в Грузии.

Знаете, Буба очень любил пересказывать фильмы, у него получалось очень интересно. Он красиво умеет все обрамлять. Бывало, что он фильмы и вовсе выдумывал, всегда был большим фантазером. Как-то признался мне, что это было его хобби с самого детства: мальчишки собирались на крыше, и он придумывал для них киносюжеты, он ведь тогда фильмы видеть не мог. А, бывало, рассказывал и вовсе от начала и до конца выдуманные истории, и делал это с такой достоверностью, что все верили, будто слушают пересказ реально существующего фильма. Эта способность потом передалась моему брату.

А еще Буба пишет, и любит читать готовый текст, порой — совершенно постороннему человеку. Пришел, например, журналист, и если Буба в настроении, то может взять и целую главу из книги, над которой работает, прочесть. Очень часто это бывает, очень.

Он же сейчас над своими воспоминаниями работает. Никак только не доведет до конца это дело. Жалко: уже откорректировал все, а рукопись лежит и лежит, никак не увидит свет. Я на его месте давно бы уже все напечатала. Но автору виднее, может, должно прийти свое время…

Я, конечно, книгу писать не собираюсь, хотя, наверное, есть что рассказать. Но вот семейным архивариусом уже заделалась. Меня же со всех сторон «бомбят», когда снимают фильмы о Бубе или отце. Знаете, что заметила? В домашнем архиве больше всего фотографий, на которых Буба изображен со своими внуками и правнучкой.

Мой единственный сын, Георгий — его первый внук. Так что больше всего фотографий, на которых Буба с маленьким Георгием. Он очень любит маленьких детей. Пока я была маленькая, со мной носился. Потом Кока появился, потом, когда мы оба выросли, родился Георгий. Образование он получил, кстати, благодаря деду. И я Бубе за это невероятно благодарна — в самые непростые для Грузии времена он сумел отправить Георгия сначала в Лондон, а затем в Канаду, где тот получил прекрасное образование.

Вот такой наш Буба! А сейчас у него новая любовь, правнучка. Теперь маленькая Александра главное действующее лицо, по ней он просто сходит с ума.

Мама с Бубой редко фотографируются в последнее время. Ира совсем непубличный человек, считает, что очень плохо получается на снимках. Хотя мне кажется, что это совсем не так…

Квартира, в которой мы беседуем — чудная, счастливая, с очень хорошей аурой. Кроме нашей семьи здесь никто не жил. Только Буба, Ира, я и Кока. Это был кооперативный дом, в который мы переехали с улицы Дзержинского.

Очень много счастья в этих стенах было, побывало множество людей, близких Бубе. Интересные гости приходили — коллеги, друзья. Некоторые оставались и на ночь. Хотя времена наш дом видел, разумеется, разные. В 90-е годы, например, в Тбилиси кошмар творился. Я хорошо помню это период.

Материально мы жили довольно скромно. При всей Бубиной популярности. А как могло быть иначе, когда официальная ставка госконцерта составляла около 11 рублей за выступление, и больше не могло быть никаких дополнительных гонораров, вообще никаких. Зарплата у всех нас была минимальная, хорошо — бабушка с дедушкой помогали. И так продолжалось много лет.

Только после развала Советского Союза, когда появилась возможность свободного перемещения по миру, стало реально заключать договор непосредственно с продюсерами, в доме появились какие-то материальные возможности.

В 90-е годы снова жить в Грузии стало тяжело. Очень тяжело. Когда я вспоминаю, как все было, меня начинает буквально колотить: что же мы пережили — это ни сказать, ни описать. Бесконечный холод, невозможность нигде согреться. Прямо напротив нас жил режиссер Эльдар Шенгелая. Те тяжелые годы мы пережили вместе. Помню, родители пошли в новогоднюю ночь в гости. А на улице — настоящий обстрел. Шла гражданская война, в те годы палили совершенно безудержно, из настоящего оружия. Буба с Ирой так и не смогли дойти, вернулись обратно. По-моему, вообще едва уцелели.

Многие тогда уезжали из страны. Но мы никуда не уехали, никто. Ни за что. При том, что приглашали, многие приглашали. Из Москвы звонили, из Ленинграда, из-за границы. Звали — побудьте здесь хотя бы на время.

Но надо знать Кикабидзе! Пока на родине все не успокоилось, он и концерты не давал, и не ездил никуда. В результате — никаких денег, ноль гонораров. Получалось, что Вахтанг Кикабидзе фактически исчез со сцены. До 1993 года так продолжалось, Только когда в Грузии все успокоилось, мама сказала — надо работать. Потому что буквально есть было нечего, катастрофа была с деньгами. Никто ведь из нас не работал. И Буба понял, что надо что-то делать.