Мемуары рядового инквизитора. Экзамен для недоучки

– Набрались, еще как, – восторженно воскликнул Брашко, видимо, только и ждавший повода поделиться новостями с кем-то новым. – Да такого никто из наших даже во сне не переживал! Даже жаль, что этого не случилось раньше, еще до сессии. Мне бы быстрее поверили…

Пра Михарь нашел мой взгляд и тихо подмигнул. Ну, кажется, у кого-то что-то начинает налаживаться. Уже можно не молчать.

– А сейчас нет?

– Сейчас – нет, увы. Но все равно, есть, что вспомнить!

Мы с пра опять обменялись взглядами. Да уж, каждому будет, что вспомнить!

– И вам понравилось? – поинтересовалась мэтресса.

– Еще бы! Это совершенно новый мир! – глаза студента горели от восторга. Он разве что в седле не подпрыгивал, как мальчишка. Впрочем, мальчишкой он и был, всего лишь двадцати двух лет от роду.

– Хотели бы узнать о нем побольше? – Богна понизила голос.

– А это возможно?

– Возможно, если вы останетесь работать в Гнезно. Мне нужен помощник, потому как воеводство большое, а мэтр Осока в последние годы стареет. Недалек тот день и час, когда он вовсе решит уйти на покой. Его место освободится, и мой помощник вполне мог бы его занять… после того, как наберется практического опыта!

Брашко от неожиданности оцепенел.

– Это вы мне… работу что ли предлагаете? – прошептал он севшим голосом.

Мэтресса кивнула, протягивая ладонь, и некроманты скрепили договор рукопожатием. После чего одновременно придержали лошадей и поехали сторонкой, заговорив на общие темы – размер зарплаты, должностные обязанности, условия работы и проживания. Пять лет назад я был таким же. Эх, где те веселые деньки? Помню наше «знакомство» с мэтром Куббиком так, словно это случилось вчера. Я его тогда чуть не убил, перепутав с упырем.

– А вы, брат Груви? – голос пра Михаря вернул меня с небес на землю. – Набрались впечатлений?

– Вот тут они мне, – с досадой, что оторвали от воспоминаний, сердито рубанул себя левой ладонью поперек горла. – На две жизни хватит! Даже на две с половиной, или сколько их там у меня уже было?

– И вы прекрасно помните все, что приключилось?

– А вам зачем? – недоброе предчувствие шевельнулось в груди.

– Ну, как бы вам сказать… Точно все помните?

– Точно.

– Тогда и напишете отчет.

– Что? – от неожиданности я чуть не свалился с седла. – Отчет?

– Да не переживайте вы так, Груви! – отмахнулся пра Михарь. – Привыкайте. Заодно руку разработаете…

Я посмотрел на правую кисть, шевельнул пальцами. Они двигались, но все равно каждое движение отзывалось болью.

– И, кроме того, – мягко промолвил пра Михарь, – отчеты – это обычная практика следователя Инквизиции по завершении очередного раскрытого дела.

– Следователя? – мы с Брашко переглянулись. Неизвестно, кто удивился или испугался больше – студент, оказавшийся в столь «теплой» компании или внезапно получивший повышение я.

– А что тут такого? Миновало почти пять лет с того времени, как вы закончили Колледж Некромагии. Пять лет, как у вас есть диплом. Вы долгое время работали по основной профессии и даже не так давно, каких-то несколько часов назад, демонстрировали знания и умения некроманта. Задним числом можно засчитать, что вы все эти пять лет были некромантом, причем действующим. По закону, вы имеете полное право войти в наши ряды.

– Но я не хочу! – голос от волнения пустил «петуха». – Я не желаю быть монахом!

Пра Михарь расхохотался так, как умел только он – заразительно, в голос, как мальчишка.

– Так вот что вас пугает, брат Груви! – отсмеявшись, он вытер слезы. – Не беспокойтесь, никто не заставит вас принимать постриг. Быть следователем Инквизиции можно и оставаясь обычным человеком. Жить, правда, все равно большей частью придется в монастыре, да и со спецодеждой придется смириться, но в остальном… Не все рождены для того, чтобы вести монашеский образ жизни. Это добровольный выбор каждого. С некоторых пор мы предоставляем его всем кандидатам.

– Выбор?

– Ну, вроде того. Кто-то нуждается в мудром руководстве, хочет, чтобы за него хотя бы что-то решали другие. Таким строгий монашеский образ жизни как раз к лицу. А кто-то слишком ценит свою свободу и привык сам планировать свою жизнь и отвечать за свои поступки. Этих людей монастырь только портит. Прошли времена, когда в Инквизицию принимали всех подряд. Теперь к каждому новичку особый, индивидуальный подход. Мы тщательно проверяем всех кандидатов, устраиваем им испытания, проверки, иногда – да, бывало! – и провоцируем, нарочно ставя в неудобное положение.

– Как это было со мной?

– Как это было с вами, брат Груки. С вами так обращались нарочно – чтоб проверить, чего вы стоите на самом деле.

– Ну и как? – скривился я.

Вместо ответа инквизитор поднял оттопыренный большой палец:

– В вашем случае индивидуальный подход – полная проверка, наблюдение и тестирование – показали, что выбор был не случаен. Можно сказать, вы выдержали экзамен и показали себя достойным …

– Достойным чего?

– Достойным стать приемником.

– Чьим?

– Моим, чьим же еще? – пожал плечами мой собеседник. – Вы молоды, полны сил и энергии. А я в два раза старше вас. Мотаться по стране, занимаясь расследованиями, поиском виновных и подозреваемых, уже не по мне. Вот сидеть в тиши кабинетов и готовить молодую смену – куда ни шло. В общем, через пару лет стажировки я торжественно окончательно отрешусь от мира, а вы заступите на мое место.

Я помотал головой, пытаясь хоть как-то утрясти в голове мысли. Вот это поворот! Я – следователь? После всего, что было, там, позади…

– И вы мне доверитесь? Ведь я…

– Вы показали себя с наилучшей стороны, – с нажимом произнес пра Михарь, – что и должно быть отражено в вашем отчете. Я понятно объясняю, мэтр Груви?

Я ошарашено помотал головой. Отчет еще этот… Что я буду там писать? И как?

– Можно в свободной форме, – инквизитор, то ли подслушав мои мысли, то ли случайно угадав по выражению лица. – Скажем, как дневниковые записи или мемуары… Почерк у вас красивый, ровный, слог гладкий, привычки что-то выпячивать и искажать за вами не водится. Так что по приезде советую сесть за сочинение фундаментального труда на тему: «Как я провел канун лета». И вообще, – совсем другим тоном добавил он, – в моем возрасте уже зрение слабеет и такие подвиги, как писать трактаты, мне не под силу. А вы молоды, глаза испортить себе не успели…