Мемуары. Дилогия

Вам предложено пройти испытание "Ученик джинна III". Испытание считается выполненным после того как вы в течение двадцати четырех часов онлайн не убьете ни одно живое существо. Награда: 36 млн. опыта; 1 навык вариативно. Принять? Да/Нет

Надеюсь, это будет последнее испытание, как во всех народных сказках, где присутствует магия трех. Выполнять испытание решил с сегодняшнего утра.

Вообще они по степени сложности, по-моему, идут по нисходящий. Первое испытание, мне кажется, было явно сложнее, чем втрое, да и третье. Единственное, что меня смущало - это возможное появление дракона, но я же не должен с ним сражаться, а всего лишь проследить, куда он полетит. В теории звучит все гладко и сладко, а как будет на практике, покажет время.

Раз уж мои руки должны быть двадцать четыре часа чистыми от крови, решил не впустую проводить время, а написать в лабораторию. Пожаловался на не совсем привычное для себя поведение и упомянул про слишком реалистичные страдания женщины-духа. Мне тут же без промедления ответили, что со мной все в порядке - это просто моральная усталость от игрового процесса и еще много заумных терминов, от которых я почувствовал себя последним болваном с тремя классами церковно-приходской школы. Человек или, может быть, это была женщина, в общем, тот, кто вел переписку со мной от лица лаборатории, посоветовал где-нибудь на время уединиться. В голову закрались серьезные опасения, что в лабораторию проник Раахуш. Я весело усмехнулся. Тем не менее, ответ меня успокоил. Действительно, даже в реальности такое бывает сплошь и рядом. Чего я сразу на капсулу грешу? В последнее время всё вроде, как и прежде. На скале сижу уже не первый день и нормально. Крабы не проявляли излишних эмоций при насильственной смерти. Может быть, только если их глаза становились немножко более грустными после очередного респа.

Кстати, в это место меня привели слова провидец. Пришлось выполнить короткую линейку их квестов. Ничего сложного, если ты уже выполнял ее раньше. Справился за день. Получил немного опыта и две тысячи золота. Страшнее было блуждать по их подземным лабиринтам. Жуткое место. Все эти замогильные стоны, визгливые крики, практически полное отсутствие света и невозможность его зажечь. Нет, зажечь-то его можно, но тебя тут же ваншотят какие-то твари из тьмы. Есть предположение, что это сами провидицы и есть, которые дуреют от света, как кот от валерьянки. В итоге, в обмен на инфу, я получил свое проклятие - это было -50% к здоровью на неделю, но мне удалось задать вопрос по квесту. Провидица согласилась на него ответить. Слова ее были своеобразны и туманны. Она посоветовала мне уединиться на скале. На той самой скале, где сейчас сидит моя жопа. Она очень подробно описала это место - не промахнешься. Сейчас вот думаю, что все они сговорились. Прямо вот мечтают отправить меня в уединение. Естественно это было просто совпадение и ничего более.

Позади меня раздались звуки нарочито тяжелых шагов и хруст сухих веток под ногами. Я быстро принял вертикальное положение и обернулся. Громадный орк в доспехах из клубящегося мрака шел прямо на меня, как океанский лайнер на шаланду полную кефали. На его плече лежал огромный шестопёр, с пробегающими по нему белыми сполохами. Я мимолетом отметил, что оружие дробящее и заточено на стихию "Свет". Скелетов что ли где-то гонял?

Он остановился, в паре метров от меня, упер шестопер боевым концом в землю и сложил могучие длани на рукояти. За его спиной мрачно колыхался старый, местами в дырах, серый плащ. Насколько я знаю, он его снял с тела убитого им лича, босса одного из самых жутких данжей, который сумела зачистить только его гильдия.

– Приветствую Грациано, - громыхнул Чертовсон, откидывая забрало рыцарского шлема. Голос его был подстать образу - рыкающий, низкий. Чую он не хило поигрался с его настройками.

– Как вы меня все находите?
– раздраженно произнес я, внутренне восхищаясь его доспехами, уже позабыв о необычном голосе.

– Мне говорили, что ты весьма некультурный и неприятный тип, но я надеялся на лучшее, - произнес орк едко. В его взгляде промелькнул интерес, когда он увидел мой плащ. Так-то, знай, что не только у тебя есть фильдеперсовые шмотки, мы тоже не пальцем деланные.

– Некультурный и неприятный? Это еще далеко не весь список моих достоинств, - усмехнулся я.

– Диссоциальное расстройство личности?
– проговорил Чертовсон глядя на меня оценивающим взглядом, словно покупал тушку бройлера на базаре.

– По-простому - социопатия.

– Звучит как ругательство.

– Не можешь остановиться?
– проговорил он.
– Серьезней надо быть.

– Да уж какой есть. Приветствую легендарного игрока. Чем обязан?

– Поговорить хочу, и поблагодарить, - выражение его лица немного смягчилось.

У орков рожи вообще очень дикие и свирепые, словно они всегда находятся в центре битвы. Чертовсон же и этот момент детально проработал. Черты его лица были более мягкими и располагали к доверию. Как он этого добился, ума не приложу.

Галочки возле ника естественно не было, так что хрен его знает, как выглядит в жизни этот титан.

– Поблагодарить?
– изумился я, меж тем как разглядывал его. Легенда все же. Любого сильного бойца сравнивают с ним. Он эталон, икона. Триста десятый уровень - вершина всего айсберга игроков.

– Ага, за то представление, что ты устроил на совете одного зазнавшегося клана, - усмехнулся он.

– Признаться, я был несколько не в себе, - протянул я. Пусть не рассчитывает, что я исполню на бис, если вдруг эта шальная мысль бродит в его голове.

– Тем не менее, прими мою благодарность и вот еще: если поклянешься, что не передашь эту информацию третьим лицам, то я кое-что тебе покажу.

– Клянусь, - отрывисто сказал я. Ничего ведь не теряю. Всё же уточнил: - И ты вот так просто поверишь мне?

– Ты показал себя честным игроком. Сделку со "святыми" ты провел по всем правилам, - проговорил он.
– Вот тебе моя благодарность.

Система уведомила меня, что Чертовсон запрашивает ответ на прием видеозаписи. Я согласился. Это были те секунды большого бада-бума, которые я не мог увидеть, по причине цифровой смерти. Снято было практически с крайнего места из-за стола-подковы. Вот я активировал навык "Сердце смерти", пожертвовав девяносто девять процентов экспы. На волю вырвалось почти двести тысяч дамага. От моего живописно разорвавшегося тела в разные стороны с воем устремились серые волны стихии "Смерть". Они пожирали игроков, словно огонь промасленную бумагу, мгновенно превращая их в горстки праха, который при достижении пола собирался в полупрозрачные трупы. Эх, собрать бы с них лут. Погибли, конечно, далеко не все, а только слабейшие в совете, те, кто был около двухсотого уровня. Таких набралось больше пятидесяти. Какой тут шум поднялся. Игроки вскакивали, кричали, пронзительно верещали, как будто в свинарник забрался минимум медведь. Их рожи были перекошены от гнева и удивления. Каких только матюков они не слали на мою шахидскую голову. Все казни египетские кажутся детскими насмешками в сравнении с их проклятиями. Камера переместилась на того самого мужика, что представлял меня совету. Он зло сверкал глазами в сторону Вильгельмины. Она же с каменным лицом по-королевски встала с кресла и вышла из зала. На этом запись обрывалась.

– А ничего так, я очень неплохо смотрюсь в кадре, - протянул я задумчиво, почувствовав удовольствие от увиденного зрелища.

– Я тоже так подумал и решил, что это вопиющая несправедливость оставлять тебя в визуальном неведении относительно такого красочного выступления, где ты в главной роли, - произнес Чертовсон, злорадно ухмыляясь и еще больше обнажая клыки.

– У тебя значит, есть шпион среди их клана?
– спросил я, просто чтобы поддержать разговор, так как ответ, в общем-то, не требовался, я его видел. Орк согласно кивнул головой.
– Не боишься доверять мне такую информацию?

– Ты же поклялся, что не выдашь ее третьим лицам, - спокойно сказал Чертовсон.
– Я научился разбираться в людях.

– В "святых", я так понимаю, у тебя тоже есть крот?

– Если представить гильдию как сыр, а шпиона как дырку в этом сыре, то "святые" это один из самых ноздреватых сыров в Иллирии.

– Да уж. А то я всё никак не мог отделаться от чувства, что за мной иногда не наблюдают.

– У меня много глаз и ушей.

– Что-то ты больно откровенен, - подозрительно протянул я, нахмурив брови.