Менеджер маньяков

Изысканно сев, она с удивлением увидела, что автомобиль пуст.

– Я доставлю вас в ресторан «Варывы», – сообщил водитель, – и дождусь, чтобы отвезти обратно.

Светлана пожала плечами. О таком заведении она, конечно, слышала, но бывать не приходилось. А забота нового ухажёра выглядела слишком благопристойно, чтобы быть искренней. Подумаешь, джентльмен прислал машину. Дама всё равно недовольна. Безусловно, глядеть на один из самых дорогих городов мира из одной из самых респектабельных машин, приятно. Вызывает чувство превосходства над кишащей на улицах массой, но на романтический лад не настраивает, скорее наоборот. Девушка чувствовала себя дорогостоящей проституткой, которую везут к богатому клиенту.

Ресторан занимал дом на набережной. Видимо, чтобы окончательно не испортить впечатление Королёв встречал её у подъезда. Стильный, но не слишком дорогой костюм спортивного покроя, рукава закатаны до локтей. Рубашка с воротником стойкой и красный шарф. Будто нарочно в тон её платью. Светлана придирчиво осмотрела ботинки. Слишком чистые, не подкопаешься. Аккуратная прическа, ничего вызывающего, но ему шло. Гладко выбритое лицо с высокими, даже острыми скулами. Ровный нос с горбинкой. Тёмные, слишком уж спокойные глаза, даже немного обидно. Мог бы понервничать для приличия. Чёрные брови, не слишком густые, и не тонкие. Широкие плечи. Стройный. Спортивный. Элегантный.

Листьева вздохнула. Очень хотелось воткнуть шпильку в его идеальный образ и гладкие манеры.

Эдуард склонил голову и подал руку.

– Добрый вечер!

– Слишком правильный, – заметила она и сжала его ладонь.

– Я тебя ещё не знаю, – увлекая её внутрь ресторана, сказал Королёв, – поэтому чрезмерная вежливость и приверженность этикету просто защитная реакция.

– Боишься? – улыбнулась Светлана.

В парадном зале здания помпезная мраморная лестница вырывалась из русской избы с резным крыльцом и спускалась к ногам. От обстановки веяло эпатажем на грани безвкусицы. Из огромной люстры Сваровски торчали стилизованные под свечи лампочки. А вместо ковров на паркетном полу гордо возлежали домотканые половики. Из картин глядели белолицые селянки, тоскующие в пасторальных пейзажах.

– Волнуюсь, – поправил он.

– У меня глаза лопнут, – пожаловалась Листьева, оглядывая зал.

– Прикрой, я тебя доведу. Здесь главное кухня. Старинные рецепты с налётом современной изысканности.

– Сублимационная сферификация? – простонала она, жмурясь.

– Да ты знаток, – развеселился Эдуард.

– Специалист, – пробормотала Светлана. – Писала статью о молекулярной кухне, даже аппетита лишилась.

– А мне нравится, как здесь кормят, но если будет некомфортно, сбежим. Обещаю, в следующий раз пойдем в твоё любимое заведение.

– Мне нравится Максим в Париже.

– Ты консервативна? – удивился Королёв.

– Не, я фьюжн.

Они поднялись на второй этаж, и в сопровождении администратора уехали на лифте в мансарду.

Под крышей уже не было избыточного лоска или свежих дизайнерских решений. Здесь царила атмосфера уюта. Старые потёртые вещи. Белые салфетки, Павлово-Посадские платки, серебро и фарфор. Древние кожаные кресла у низких столов под мансардными окнами с парчовыми занавесками. Милые столики на две персоны с классическими стульями и сервировкой.

Присев, Светлана отодвинула меню.

– Ты всё знаешь, поэтому на твой вкус.

Эдуард кивнул. В ход пошли муссы из винегрета, шарики борща и жидкий хлеб с пряным снегом. На второе и вовсе что-то невообразимое. Камчатские крабы во льду и салат с пивным пралине.

Закончив с заказом, он предложил:

– Чтобы снять скованность предлагаю сыграть в десять вопросов.

– Их же вроде двадцать?

– Начнём?

Листьева кивнула, продолжая рассматривать скатерть. Теперь, когда эмоции схлынули, она никак не могла выбросить из головы похищенных девушек.

– Хочешь замуж? – спросил Королёв.

– Это предложение? Шучу, не волнуйся. Хочу, конечно, но пока не знаю за кого, – Светлана посмотрела ему в глаза, в голову стучались навязчивые мысли и вопрос созрел сам собой. – Ты когда-нибудь похищал человека?

Эдуард вздрогнул. Дёрнулся глаз и щека. Прижав руку к лицу, он наклонился и глубоко вдохнул.

– Ну и вопросы у тебя, – пробормотал он.

– Извини, не знала, что ты серийный похититель. Теперь ты меня убьёшь?

– Скажу, не вдаваясь в подробности. Когда я воевал в Чечне, меня похитили боевики.

Королёв болезненно сглотнул, распустив шарф. Шею от уха до кадыка пересекал толстый белый шрам. Справившись с приступом, он выпил воды и, моргнув, спросил:

– Моя очередь?

Светлана хотела извиниться по-настоящему, но слова, не смотря на журналистский опыт, в предложения не выстраивались. Не справившись с оправдательной речью, она кивнула.

– Кто такой Миссис и в чём ты ему помогаешь? – спросил Эдуард.

– У тебя был другой вопрос, – протянула Листьева.

Принесли часть заказа.

Королёв поправил шарф, а у Светланы появилось время собраться с мыслями. Иногда, задавая вопрос, стоит спросить себя, хочешь ли ты услышать ответ. Зачерпнув ложкой шарик борща, она примирительно посмотрела на собеседника.

– Прости, я иногда спрашиваю пренеприятнейшие вещи, излишки профессии. Григорий мой старый знакомый с гигантскими тараканами в голове. Был следователем, но из-за проблем с общением, приступов агрессии и правдолюбия его попросили. Во время последнего дела у него случился нервный срыв. Он убил негодяя, который доводил людей до самоубийства. Теперь он частный детектив, – она вздохнула, – Я иногда помогаю ему в расследованиях и получаю эксклюзивный материал. У меня нет проблем с коммуникабельностью и соображаю я временами неплохо.

– Любопытно, расскажи про тот случай с самоубийствами.

Листьева вздохнула.

– Психопат собирал приспособление и монтировал его в дверь жертвы. Механизм эмитировал стук, а из микрофона раздавался тихий голос, просящий пустить зло. Когда несчастный прибегал на звук, шумы прекращались. У людей не выдерживали нервы. Трое из десяти покончили жизнь самоубийством. Шестеро находятся на принудительном лечении в психбольнице.

– А ещё один? – заинтересовался Королёв.

– Это Миссис.

Эдуард покачал головой.

– Жуткая история. А что с последним делом?

– У заказчика похитили дочь, но преступление оказалось уже четвёртым. Девушки пока не найдены, но почерк преступника наталкивает на мысли…

– О маньяке, – помог Эдуард.

– Они склонны к позёрству.

– Сейчас все любят шоу.

– Конечно, – Листьева намотала цепочку на палец. – Ты прав. Он что-то готовит. Такое, что разорвёт СМИ, и говорить будут только о нём.

– А он будет ходить и посмеиваться, гордый собственным превосходством.