Меньшиковский дворец[повесть, кубинский дневник и рассказы]

Сегодня едем на 4 часа дня в Punto Gordo встречать Новый год со всей «колонией». Вечером запланирована встреча с «нашими» девчонками. Как будем встречать Новый год по–кубински, еще не решили.

Вчера поговорил с Костей В. На партконференции в Гаване Шляпников получил «втык». Не понравилось. Выясняются отношения. Разговор с Костей мне не понравился.

Получил письмо от Валерки В. с большими подробностями (о факультетской жизни). Остальные вновь опоздали с поздравлениями.

С Новым 1968 годом, мои друзья, я вас всех поздравляю!

1968 год

22 января, Сантьяго, 452-й день

Понедельник. Кажется, впервые за этот месяц имею возможность описать имевшие место бурные события. Год начался со скандала. Как и было намечено, в 4-е часа дня «по–советски» встречали Новый год в Punta Gorda у А, И. Много пили, ели, пели. Володька сделал несколько шаржей, был и на меня. Напившись, мы с Николаем вышли «освежиться» и пошли на пляж. Уже темнело. Раздевшись до гола, бросились в воду и довольно быстро переплыли залив, однако, уже в темноте выйти на берег не смогли, так как попали под настил причала. Пришлось возвращаться без отдыха, но, когда повернули обратно, поняли, что плыть некуда…, кругом была кромешная тьма. Тут мы протрезвели сразу. Ведь справа от нас был открытый океан, а ориентиров на берегу не было. Каким–то чудом добрались до берега. Долго искали, ползая по песку, свою одежду, — не возвращаться же в кампанию нагишом. Наконец вернулись в дом, как ни в чем не бывало. Затем в разнобой дали деру. Анатолий и Николай уехали на встречу со своими девчонками раньше. Остальная молодежь по моей инициативе отправилась в бар «Multi». Там и встретили Новый Год по–кубински. Много танцевали, время провели очень весело. Для наших переводчиков такой «выход в народ» — явление чрезвычайное! Почти в 6-ть утра с Володей (переводчиком) мы вернулись в Plan de Beca. Николай и Анатолий в общежитии не ночевали.

Фидель в своей речи назвал новый год «Годом героического партизана» (в честь Че Гевары).

В ближайшие после этого дни разразился скандал. «Дядя Вася» (новый парторг) и «Ивановна» (председатель «женсовета») показали все свои «руководящие» способности. Основной повод — с приездом консула кампания в Punto Gorda распалась, и это было связано с нашим отъездом, который был расценен как «преднамеренное бегство». Этому было дано и политическое объяснение — «фракционизм». Шуму было очень много. Девчонкам (переводчицам) тут же дали «втык» за «встречи» с кубинцами. Нас троих, как «людей свободных», не тронули, но обстановка была препротивнейшая.

К тому же кубинцы нас крупно обманули с выплатой денег в Plan de Beca.

В это время в студенческом городке проходили военные сборы преподавателей и студентов. Подъемы, муштровка, оцепления и пр. Мы трое жили вновь вместе в специально выделенной комнате.

Дали характеристики перед отъездом переводчикам Володе В., Ларисе П. и Косте М. С последним было много возни. На чрезвычайно созванном комсомольском собрании был полный бардак. Фактически ребята поддержали их, оставив меня одного. Настроение у меня от этого было отвратительное. Однако, при обсуждении этих характеристик на партбюро, ребята на отъезд получили «под хвост» (то есть бюро поддержало фактически меня). Сами виноваты, но мне надо уходить с секретарства.

На 13 января втроем — я, Николай и Рита (переводчица) — выехали в Гавану на отчетную комсомольскую конференцию. Остановились у наших военных в районе Casa Blanca. Конференция прошла коротко, по–деловому. Я выступил с отчетом об интернациональной работе и по работе с экипажами судов, критикнул при этом Комитет.

После конференции был в гостях у Виталия Макарова, [79] нового нашего секретаря вместо невернувшегося из Москвы Шляпникова. Поужинали, обсудили студенческие проблемы. 15 января отмечали день рождения Николая. Начали в полночь, как продолжение встречи с Вадимом И. (с нашего факультета). Закончили под 6 часов утра с ужасной головной болью. Я еле пришел в себя. Вечером уже перед отъездом поужинали приятно в ресторане «1830» (рядом с «Сьерра — Маэстра»). Вообще для меня поездка прошла неудачно. Ничего не сделал, многое не увидел. Пьянка, да встречи с «друзьями». До Чары не дозвонился. Отвез Паше свои книги. Посмотрел японский фильм «Тишина без крыльев» и итало–испанский фильм «Колокола в полночь» Орсона Уэллеса. Постоянно лил дождь. В дороге замерзали. Рита (москвичка), похоже, ко мне неравнодушна, но вида не подает.

79

Бывший стажер московской группы, которому пришлось досрочно уехать по «странным обстоятельствам». Но благодаря «сильной руке» в Москве, он вернулся «победителем» (даже не завершив учебу в МГУ).

По приезде домой сразу попал на наш лесовоз «Брянсклес» из Ленинграда, на котором и просидел почти всю неделю, выезжая с ними на пляж, организовав им футбольные встречи со студенческой кубинской командой, показывая город. «Первый» — Алексей Егорыч Сашин (классный мужик, не отпускал меня от себя ни на шаг). Привез домой черный хлеб, лук и пр., появились сигареты (сделал «продпайки» нашим девчонкам — переводчицам и «начальству», первые были в восторге, «второе» вежливо благодарно). На помощь подключил Николая.

Вчера привезли с собой в Plan de Beca двух ребят с корабля. Поддали сначала у нас, затем дернули пива в городе, после этого проводили их на корабль. Вернулись в таверну, случайно встретили Татьяну с подругой, отправились с ними в «Rancho Сlub». С нами привязался Хуан (мексиканец). Все это закончилось в 4 утра.

Сегодня вечером ребята с корабля играли в футбол с кубинской спортивной школой. С ними Николай и Анатолий уехали на корабль, я же очень рано лег спать, так как в городке погасили свет. Уже стало по ночам неприлично холодно (у нас здесь нет одеял и чего–либо прочего). На днях собрал комбюро, приняли решение самороспукаться (по причине серьёзной критики со стороны партбюро). Проблема серьезная, может вылиться в скандал или фарс.

За это время посмотрел английский фильм «Гид» и итало–испанский «Лгунья». Получил поздравления (с Новым годом) почти от всех, два письма уже прислала Чарито. Здоровье нормальное. Настроение препаршивое.

29 января, Сантьяго, 459-й день

Понедельник.

Комсомольское собрание пришлось отложить. Говорил с «Виталием». Общую идею он одобрил, но мне отвертеться никак не удастся. В Plan de Beca резко сократили норму питания. Рис и суп стали редчайшим деликатесом. Совсем стало плохо.

В пятницу было открытое партсобрание, на котором мы вручили консулу на хранение полученное нами Красное знамя ЦК ВЛКСМ.

В субботу с Николаем были в Puerto Gordo у девчонок–переводчиц. Ребята купались, а я спал, так как Ольга не приехала.

В воскресенье обедали у Ольги, затем у Ш., наконец, почти бегом мы с Николаем мчались на элеватор, где нас ждал катер с «Брянсклеса», выведенного уже (после ремонта) на рейд. Вновь увидели весь экипаж, после того как попрощались с ним еще во вторник. Начали пить еще на соседнем «Комсомольце Таджикистана», затем продолжили, закрывшись в каюте у «деда» (Анатолия Алексеевича) «Брянска» (спирт запивали сухим вином, ящик которого «дед» выставил для нас). Закончили очень поздно (по звонку вахтенного о готовности судна к отплытию, катера уже, естественно, не было, пришлось судну вновь подойти к причалу и нам прыгать с чуть приспущенного трапа). Где–то в 4-е утра … попали домой.

Проштудировал книгу В. Гусева (присланную Ласло), намечается начало работы. Отправил письма домой, Женьке и Саньке.

В пятницу слушали по «Голос Америки» о заседании Совета Безопасности ООН по поводу корейского конфликта. В воскресенье радио передало сообщение о заседании ЦК КП Кубы о «микрофракции» в партии (начались «разборки» в руководстве). Все это наводит на грустные мысли.

4 февраля, Сантьяго, 465-й день

Воскресенье. Итак, целую неделю кубинское радио и печать ежедневно передают материалы о «просоветской микрофракции» в партии. Группа старых коммунистов (НСП) во главе с неким Анибалом Эскаланте. Три дня передавали выступление Рауля Кастро. Особенно интересна была та его часть, которая была опубликована во вторник, где группе предъявлялись обвинения в связи с «зарубежными странами» и, в частности, с ГДР и СССР! В этом выступлении прозвучали ряд советских фамилий, в том числе нашего «шефа» Рудольфа Шляпникова и журналиста В. Листова (с которым мы тоже были знакомы), как «агентов связи». Но их сейчас в Гаване уже нет.

В этот вечер консул собрал наш «актив» на беседу «по культурному конгрессу». Был заурядный разговор об уже известном нам из печати и радио. По последним событиям ничего вразумительного он сказать не мог (обратился к нам за «информационной помощью»). Похоже, что кубинские внутрипартийные события застали наше местное руководство врасплох. Насколько это коснется нас, посмотрим, но неизбежность перемен очевидна.

В последующие дни газеты поместили письмо Эскаланте и выступление Карлоса Р. Родригеса (бывшего кубинского посла в СССР), который предложил открыть дискуссию с Советским Союзом (?), а также выступление прокурора военного трибунала, обвинившего руководителей «микрофракции» в «идеологической диверсии против революции», и, наконец, приговор! Эскаланте — 15 лет тюрьмы, остальным 36-ти — от 12 до 2 лет. Теперь ждем выступления Фиделя.