МЕНТ + АГЕНТ

Выслушав Павла, прокурор сказал, что поедет вместе с Павлом, чтобы оформить задержание подозреваемого.

Павел уже давно работал с этим прокурором и знал его характер. Прокурор иногда сам любил принять участие в задержании, особенно, если это было не опасно, но прилюдно, любил сам допросить и расколоть преступника, посадить его в камеру. В целом Павлу это симпатизировало, тем более, что все опера ненавидят сами писать и оформлять необходимые документы.

Оставив участкового охранять место преступления, Павел и прокурор поехали к дому, где уже был установлен подозреваемый в убийстве.

Дом стоял на пригорке, большой, мрачный, много зелени вокруг. Павел с прокурором вошли внутрь и сразу попали на кухню. Кухня была большая, закопченная, давно не ремонтированная, но, достаточно чистая. У окна за столом сидел мужчина в возрасте, явно крепкий физически и спокойно уминал вареные бобы, при этом он их чистил здоровенным кухонным ножом. С другой стороны стола сидел мужчина и крутил в руках свою шапку, очевидно дружинник. У дверей сидел кинолог, его собака спокойно лежала на полу. На стене громко тикали часы-ходики.

– Какая идиллия, – подумал Павел, здороваясь с находившимися на кухне.

Кинолог взглядом показал на сапоги у входа:

– Собака привела по следам, да и отпечаток такой же, как и в доме убитого.

У всех резиновых сапог один рисунок подошвы, – подумал Павел. Увидев на столе паспорт, Павел подошел к столу, взял паспорт и прочитал: «Бриедис Карлис, тысяча девятьсот шестнадцатого года рождения», потом посмотрел на самого Бриедиса, который продолжал поедать бобы и спросил:

– Соседа своего, Круминьша, давно видели?

– Давно, – ответил мужчина и отодвинул тарелку с бобами на середину стола, вытер нож тряпкой и положил его в стол:

– А что? Я с ним в ссоре, поэтому давно не видел.

– Да так. Он у себя дома убитый лежит, – Павлу было интересно понаблюдать за реакцией Бриедиса. Но реакции не было вообще никакой, как будто Бриедис и не слышал Павла.

– Вас это не удивляет? – Павел продолжал свой эксперимент.

– Нет, в жизни всякое бывает. Тем более его дом на самой границе с Литвой, может, литовские браконьеры его убили. Про них всякое говорят, – спокойно ответил Бриедис.

– А что значит – в ссоре? Из-за чего? Как давно? – давил Павел.

– Да год назад Круминьш на мотоцикле переехал мою собаку. Думаю – специально. Вот мы и поругались. С тех пор я с ним не разговаривал…

Тут вмешался прокурор:

– Паша, надо делать обыск, изъять сапоги и на экспертизу.

Видимо прокурор решил дожать Бриедиса. Сам же Бриедис взял пачку сигарет «Прима», достал сигарету и закурил.

Не долго собираясь, начали обыск, благо прокурор был на месте. В другой комнате, видимо спальне, на маленьком столике обнаружили нераспечатанную пачку сигарет «Прима». Ничего особенного, но эта пачка была испачкана кровью. В протоколах обычно пишут «бурые пятна, похожие на кровь…». Но Павел точно знал, что это кровь. Понял и чья это кровь, вспомнив, что в доме убитого были разбросаны пачки сигарет. Прокурор тоже все это понял и сказал:

– Везём его в отдел, там и будем разбираться.

Все поняли, что убийство вроде как уже раскрыто, осталось только мелочь – оформить это на бумаге, так сказать – задокументировать.

Бриедис спокойно собрался, оделся, вышел из дома и сел в милицейский бобик.

Приехав в отдел Павел, прокурор и Бриедис закрылись в кабинете Павла и завели разговор. Как обычно, сначала поговорили о жизни, детях, погоде, потом перешли к убийству. Учитывая, что убийство фактически раскрыто, предложили Бриедису написать явку с повинной. Такой документ может сократить срок, да и адвокату в суде будет что сказать. Это обычная процедура первой беседы с задержанным. Но Бриедис спокойно пояснил, что он не убивал Круминьша и писать он ничего не будет. Спокойствие Бриедиса сильно раздражало Павла. Павлу и самому казалось, что в этом деле все ясно, оперативных действий проводить нет необходимости, только допрашивай и оформляй протокол. А это уже работа прокурора. Однако часа через два прокурор написал постановление о задержании и сказал Павлу чтобы задержанного увели. Возникла необходимость обсудить план дальнейших действий.

После того, как Бриедиса увели в камеру, прокурор заметил:

– Этот колоться не будет, надо что-то еще делать.

– Посадим в камеру, посидит два дня один, потом переведем в другую камеру, подсадим агента, посмотрим, что будет говорить в камере, – предложил Павел.

– Давай, Паша, делай. Ещё надо поработать на месте. Надо найти мотив убийства. Да, надо обязательно найти орудие преступления. Если что, звони мне.

С этими словами прокурор сложил бумаги в свой портфель и вышел из кабинета.

– Давай, Паша, работай, – сказал Паша сам себе и взялся за телефон. Надо скорее сделать экспертизу крови на сапогах и крови на сигаретных пачках. Позвонив эксперту-криминалисту Павел договорился, что результаты экспертизы по крови будут готовы завтра. Тогда еще сегодня надо проверить поликлиники и больницы и, для сравнения, найти анализы крови Бриедиса, если он вообще когда-то их делал – Бриедис не выглядел болезненным. Поручив эту работу младшему инспектору, Павел задумался – Бриедис уже сейчас не должен сидеть в камере один.

Павел позвонил коллеге в соседний район:

– Аркадий, у тебя нет человечка под рукой. У меня по мокрому делу есть задержанный, надо поработать по камере.

– Будь на телефоне, перезвоню.

Павел давно знал Аркадия, такого же опера из другого района. Они, наверное, единственные не соперничали, а помогали друг другу. Со стороны это выглядело странно, ведь каждый район бился за показатели – раскрываемость, рост преступности и многое другое. Павел и Аркадий всегда обменивались информацией, а часто работая по «своим» преступлениям, по ходу раскрывали преступления на территории друг друга. Это давало хорошие результаты – и Павел, и Аркадий были на хорошем счету у руководства Управления уголовного розыска.

Зазвонил телефон.

– Наверное «Быстрого» хочешь? – это звонил Аркадий

– Наверное… – Павел сейчас не хотел много разговаривать

– Приезжай, забирай. Он у меня сидит.

– Еду.

Как и все толковые опера, Павел и Аркадий понимали друг друга без лишних слов.

Агента «Быстрого» Павел знал давно и использовал его не один раз. Свой псевдоним он оправдывал полностью. У него была способность моментально входить в доверие и получать нужную информацию. Кроме этого, он умел анализировать ситуацию и, даже, подсказывал оперу, что следовало бы сделать в конкретной ситуации. Он не любил сидеть в камере, часто просился на «допросы». Сокамерникам он объяснял, что любит подурить опера, покурить его сигареты, посидеть в кабинете, а не в душной камере. Сам же в кабинете упрашивал опера отпустить его в город на пару часов. Опер с агентом всегда находили общий язык.

Через два часа Быстрый был задержан за «мелкую кражу из магазина» и с такой легендой помещен в камеру к Бриедису.

На следующий день Павел заметил, что Нос пропал.

Что же там с этими талонами, – думал Павел, – хоть бы номера похищенных талонов установить, тогда можно ориентироваться на принесенный Носом талон. По этому преступлению никаких серьезных зацепок не было и такая ситуация не устраивала Павла. Павел знал, что, несмотря на тяжкое преступление – убийство, по которому сейчас он работал, его начальник по полной программе спросит и о ходе дела по раскрытию кражи талонов на автозаправке.