Мент для новых русских

– Что, Юрий Иванович?

– А это значит, что в «Космос», куда, судя по всему вы собрались меня везти, мы не поедем.

Капитан закончил свою тираду как раз в тот момент, когда Коля прикидывал, как лихо притормозить возле шикарного подъезда, украшенного светло-лиловой спиралью, символизировавшей то ли космос, то ли заворот кишок.

– Ты, Коля не притормаживай, не нужно, – Гринчук похлопал водителя по плечу, – следующий поворот ты сделаешь направо, потом еще два квартала прямо и там остановишься возле высокой такой деревянной двери. Над ней еще будет надпись «Клуб». Вы, Ниночка, не против?

Нина разочарованным взглядом проводила проплывшую мимо окна вывеску «Космоса» и выдавила из себя:

– Конечно, нет, Юрий Иванович.

– Вот и славно. В конце концов, мы ведь не тусоваться собрались, а совершенно конкретно пообедать. Кстати, Коля, там висит знак остановка запрещена, так что вам придется очень быстро высадить нас с дамой, а самому подъехать сюда ровно через… – Гринчук наклонился к Нине и шепотом спросил, – на какое время вам приказано меня увезти из клуба? Минут на сорок-пятьдесят?

– На сорок, – автоматически ответила Нина, и только потом до нее дошло, что она сболтнула лишнего.

– И заедите за нами ровно через сорок минут. Ниночка, вы готовы к десантированию?

Нина взяла в руки сумочку, машина притормозила, Гринчук вышел из машины и подал руку Нине.

– Добро пожаловать в «Клуб». Никогда в нем не были?

– Нет.

– Оно и понятно. Сюда ходят не для того, чтобы девушек охмурять и крутизну демонстрировать. Сюда ходят, чтобы спокойно посидеть среди своих. Прошу.

Входная дверь была заперта, Гринчук нажал на кнопку звонка, за дверью немного повозились, щелкнул замок. На пороге появился мужчина средних лет, одетый в элегантную серую «тройку». Волосы цвета, как говорят англичане, соли с перцем, были аккуратно уложены в добропорядочную и консервативную прическу. На лице покоилась вежливая, опять-таки, английская улыбка.

Когда элегантный мужчина узнал Гринчука, улыбка стала менее английской и более широкой:

– Добрый день!

– Здравствуйте. Мы можем войти? – подчеркнуто строго спросил капитан.

– Разумеется, Юрий Иванович, – образец элегантности отступил в сторону, пропуская капитана и Нину вовнутрь.

Как только дверь захлопнулась, англичанин вдруг сделал зверское выражение лица и ударил. Вначале левой, а потом правой. Гринчук от ударов уклонился и с таким же зверским выражением лица коротко ударил в корпус своего оппонента.

– Вот так всегда, – печально сказал англичанин.

Нина вжалась спиной в закрытую дверь и испуганно смотрела на все происходящее.

– Ну, здравствуй, Граф! – сказал Гринчук, протягивая руку.

– Здравствуй, Юрка, – Граф засмеялся и пожал руку. – Представишь меня даме?

– Это не дама, – спокойно ответил Гринчук, – это попытка охмурить сотрудника милиции при исполнении им служебных обязанностей.

– И как же зовут эту попытку?

– Попытку зовут Нина. И она работает секретаршей у Гири.

– Да-а? – Граф изобразил на лице почтительное удивление.

– Да, – коротко подтвердила Нина.

– Приношу вам свои искренние соболезнования. Самые искренние. – Граф прижал руку к сердцу.

Нина, совершенно ошалев от всего происходящего, молчала, затравленно озираясь по сторонам. А посмотреть было на что. Коридор, переходивший в вестибюль, блистал полировкой, зеркалами и медными подсвечниками, слегка покрытыми благородной патиной.

– Чем могу? – поинтересовался Граф. – Обед?

– Сейчас, – кивнул капитан, – закладную на квартиру примете в качестве оплаты?

– Только наличные, или электронные карточки. Хотя, для вас, можем сделать исключение.

– Принеси мне меню.

– Прямо сюда? – осведомился Граф, снова входя в роль.

– Именно сюда, – также чопорно ответил Гринчук.

– Одну минуту, сэр, – Граф удалился.

Гринчук глянул в зеркало, поправляя прическу, потом обернулся к Нине, все еще находящейся в состоянии ступора:

– Нина, только честно, вы действительно хотите поесть?

– Да.

– Ну, хорошо. Сколько вам выделил денег хозяин?

– Двести долларов.

– И все?

– Еще сто дал мне, – совершенно потерянным голосом сообщила Нина.

– Давайте все.

– Что?

– Ничего. Все баксы давайте мне. Двести вы и так должны были потратить на меня. Так? – лицо капитана стало жестким.

– Так… – протянула Нина.

– И сто вам дал босс за что?

– За… – Нина задохнулась.

– За то, что вы, радость моя, меня затащите в ресторан и не будете возражать, если я начну ухаживать. Так?

Нина тихо всхлипнула:

– Так.

– И еще, наверняка, сказал, что если вы его распоряжения не выполните… Только не нужно устраивать сцену у фонтана.

– Хорошо, я не буду.

– Вот и замечательно. А это значит, что я сегодня заработал триста баксов и заодно спас вашу очаровательную задницу, которой вы так талантливо ко мне прижимались, от больших неприятностей. Так?

– Так, – беззвучно прошептала Нина.

– Деньги, – капитан протянул руку.

Нина засуетилась, дрожащими руками полезла в сумочку, вынула две сотенных купюры, потом открыла свой кошелек и достала оттуда еще сотню.

Гринчук смял деньги и сунул их себе в карман джинсов.

К ним подошел Граф, с кожаной папкой в руках.

– Папку оставь себе, мне нужен только текст.

– Как прикажете, сэр, – Граф мельком глянул на дрожащие губы Нины.

– Выход сзади функционирует? – спросил Гринчук.

– Что за намеки, сэр? Если вы о черном ходе, то он, естественно, работает.

– Тогда мы им воспользуемся. А ты, Граф, открой его ровно через, – Гринчук посмотрел на часы, – через полчаса. Тогда же мы тебе и меню вернем.

– Как прикажете.

– Вот так и прикажем. Пошли, Ниночка, – капитан, не оборачиваясь, прошел через вестибюль к небольшой двери возле гардероба, не дожидаясь Нины, по узкому коридору прошел к двери, обитой железом, отодвинул массивный засов, и, опять-таки, не дожидаясь Нины, вышел во двор.