Мент. Ростов-папа. Часть 2
Шрифт:
Брали только деньги и ценные вещи, на мелочи не разменивались. Награбленное сгрузили на подводы и увезли.
– И знаешь ещё, Жора, – взволнованно произнёс Паша, – среди пассажиров было аж девятнадцать человек с оружием, и ни один не открыл огонь… Все перетрусили!
– Не гони лошадей, Паша! – попросил я. – Представь, сколько бы мирных людей погибло, если бы кто-то стал отстреливаться! Себя не жалко, так других пожалей: тут ведь и женщины, и дети…
Он взволнованно махнул рукой.
– Всё равно это как-то неправильно!
– Всё правильно!
Судя по презрительной мине на его лице, мои слова его не убедили.
– Эх, молодой ты, Паша. Молодой и горячий! – сокрушённо произнёс я.
Он фыркнул.
– Можно подумать, ты меня старше!
– В какой-то степени – да, – тихо произнёс я.
Между нами была разница лет в пятьдесят, только сказать об этом ему я не мог. А если б и сказал, он всё равно бы не поверил.
Глава 3
Уже вечером Художников собрал нас у себя в кабинете. Настроение у ребят было откровенно паршивое: все понимали, что бандиты вошли в кураж и ограблением поезда не ограничатся. А значит, жди беды.
Хорошо, что на сей раз обошлось без трупов. Физически пострадал только один пассажир, который в момент налёта сидел в вагоне-ресторане. Он стал артачиться и его оглушили прикладом винтовки.
Врач осмотрел пострадавшего и сообщил, что серьёзного урона здоровью не нанесли, так что мужчина ещё сравнительно легко отделался.
– Что ж, товарищи, думаю, каждый из вас понимает: дело громкое, можно даже сказать всероссийского масштаба. И спуска нам теперь по нему не дадут. Со мной уже связывался товарищ Дзержинский, он приказал, чтобы я регулярно докладывал ему о ходе расследования. Паша… – позвал Художников.
– Да, товарищ Художников, – поднялся Рыженко.
– Да ты садись, в ногах правды нет.
Павел послушно опустился.
– Информация насчёт Рейки подтвердилась?
Рыженко кивнул.
– Да. Сразу несколько человек уверенно его опознали. Сомневаться не приходится – грабил Рейка.
Я успел прочитать в уголовном деле описание внешности бандита: «среднего роста, широк, плотен, лицо круглое, красное, моложавое (отталкивающего вида), растительности на лице нет, глаза презрительные, руки всегда в карманах». В миру Рейку звали Андреем Матвеевым, было ему чуть больше тридцати, но за его плечами висело обвинение нескольких десятках убийств и вооружённых налётов.
– Странно, – задумчиво произнёс Художников. – Ограбление было продумано до мелочей, проделано быстро, аккуратно и без трупов. На Рейку это не похоже. После него обычно крови по колено. Может, ошибка? Кто-то другой?
– Да Рейка это, товарищ начальник! – твёрдо заявил Паша. – Хотя в остальном вы правы: для Рейки всё слишком мудрено, он на такие комбинации не способен.
– Есть соображения?
– Имеются, – кивнул Рыженко. – Всё указывает на то, что план придумал кто-то другой, и этот другой подтянул Рейку.
– Думаешь, было две банды?
– Скорее всего. На это указывает
и тот факт, что налётчиков было около тридцати, а под Рейкой даже в лучшие времена столько не ходило. Так что на дело пошли сразу две шайки.– Какие будут идеи, товарищи? Как станем искать Рейку? – повернулся Художников к остальным.
– Разрешите? – попросил слова оперативник с наголо стриженым черепом и широкоскулым лицом.
Мы с ним редко пересекались, и потому толком познакомиться не успели.
– Говорите, товарищ Реязов, – кивнул Художников.
– Есть информация, что бандиты могут собираться в столовой «Приятель».
– Это та, что на Первой Соборной?
– Она самая. Гадюшник первостатейный, немудрено, что нормальные люди её за версту обходят. Так вот, у меня в той столовой есть надёжный человечек. Есть план внедрить его в банду. Если не возражаете, начну над этим работать.
– А вы уверены в своём человеке? – прищурился Художников.
– Уверен. Мы вместе всю гражданскую прошли. Не подведёт.
– Хорошо. Даю добро на операцию. Если удастся нащупать ниточку к Рейке – считай, полдела сделано. Когда планируете приступать?
– Да хоть сегодня.
– Тогда можете отправляться к вашему человеку. Я вас больше не держу, товарищ Реязов.
– До свидания, товарищи. – Оперативник встал и направился к выходу.
У Художникова зазвонил телефон. Он поднял трубку и поднёс к уху.
– Начальник ДонОблУгро… Вас понял. Буду через полчаса.
Закончив разговор, Художников вздохнул.
– Совещание окончено, меня вызывают в обком.
Мы стали расходиться.
Возле дверей нашего кабинета стояла понурая Варвара.
– Меня ждёте? – вопросительно поднял бровь я.
– Да, товарищ Быстров.
– Зачем так официально? Можете звать меня Георгием…
Мы отошли в сторонку, чтобы нам никто не мешал.
– Слушаю вас, Варя.
– Товарищ… То есть Георгий, – поправилась она, – я пришла, чтобы вас предупредить.
– О чём?
– Я узнала, что вчера Навойтов приходил домой у Ивану Никитовичу, чтобы его убить.
– Было дело. Но у него ничего не вышло.
– Да, но только благодаря вам.
Я усмехнулся.
– Хочу вас предупредить: я решила признаться во всём Ивану Никитовичу, а там пусть решает, что со мной делать, – продолжила она. – Арест так арест. Я заслужила.
– Ты хорошо подумала?
– Всю ночь не спала… Надеюсь, вам из-за меня не достанется?
– Как пойдёт. Я ничего не сказал Художникову.
– Вы – настоящий мужчина, – всхлипнула она.
– Вот что, Варя… Давайте сделаем так: с Иваном Никитовичем у вас всё равно не получится поговорить сегодня: его вызвали в обком, он очень спешит, а когда вернётся – неизвестно. Давайте мы с утра подойдём к нему вдвоём. Думаю, вам так будет легче…
Она взволнованно кивнула, а потом коснулась моей щеки губами.
– Спасибо, Георгий. Вы такой хороший…
Я промолчал: сейчас она так походила на мою Дашу, которая осталась там, в прошлой жизни.