Менталист. Конфронтация

Кулак врезался в скулу, а затем в живот. Бедолага согнулся, оседая на землю. Зверёныш так и не отпустил руку охотника, только сильнее сжимая пасть. По рукаву куртки текла горячая кровь, центуриончик утробно рычал, время от времени сглатывая.

Я принялся пинать извивающееся тело, что было сил. Под моими ударами хрустели рёбра, а мужик уже охрип, поскуливая на манер собаки. Лишь сжимающий пасть центурион мог вырвать из него более громкие звуки.

Справа поднялась женщина, направляя на меня автомат.

Солдат из толпы предупредительно выкрикнул. Слов было не разобрать, но мегера опустила оружие, зло сверля меня взглядом. Зря я подумал, что всё кончилось. Стоило отвернуться, как по голове ударили.

Я пошатнулся и упал.

Это была коротко стриженая спутница садиста. Собравшиеся засвистели, выражая одобрение. Она оседлала меня и стала наносить удары по лицу. Мужик рядом заорал сильнее, центурион зарычал, а избивающая меня охотница отвлеклась.

Отталкивая женщину, я попытался подняться.

Ситуация складывалась нехорошая. Я с удивлением отметил, что мгновение полного бессилия всё никак не приходило. Оценив резерв, заметил, как тот пополнился на сущую мелочь, но восстановился.

Кинув взгляд, увидел, что недалеко от меня стоитГерман, обнимая дочь. Лара на достаточном расстоянии, вот в чём дело. Когда источник полон, я почти не замечаю оттока, но когда важна каждая капля, всё иначе

Мужик вырвался, оставляя в пасти зверя кусок плоти. Откуда-то сзади снова напала напарница. Меня принялись душить, заваливая на землю.

В голове пронеслась ироничная картина. Я лежу в пыли в окружении незнакомых людей, медленно умирая. Безрадостное зрелище, не правда ли? Вижу, как ко мне идёт окровавленный носитель ирокеза и дурных привычек стрелять в чужих питомцев. Последнюю каплю силы трачу на засов клетки. Не знаю, удастся ли зверёнышу унести ноги, но попробовать стоит.

Воздуха не хватает, сознание начинает плыть.

На периферии снова слышу крик мужика, затем хватка на моей шее ослабевает. Душительница визжит прямо в ухо, видимо, решила использовать новый вид атаки. И где их такому учат?

Визг прерывается, стаёт клокочущим, будто она полощет горло. Лежу на земле, восстанавливая дыхание, вокруг тишина. Даже удивительно, что никто не кричит и не болеет. Что же произошло?

Переворачиваюсь, с трудом вставая на четвереньки. Когда поднимаю голову, натыкаюсь на пару глаз-льдинок. Напротив меня стоит зверёныш, настолько близко, что я чувствую его горячее дыхание. Морда в крови, глаза смотрят внимательно, отслеживая каждое моё движение.

Перевожу взгляд, недалеко дергается в конвульсиях тело душительницы. Её горло порвано, а глаза выпучены, как у рыбы, которую выкинули на берег.

Не надо оборачиваться, чтобы понять судьбу придурка с ирокезом.

С кряхтением пытаюсь встать. Центуриончикподходит ближе, приваливаясь боком к ноге, это придаёт мне устойчивости. Держась за холку зверя, встаю на ноги. Притихшие зеваки расступаются, провожая меня взглядами. Пока проходим сквозь толпу, кот рычит, шлёпая себя хвостом, разгоняет с дороги самых непонятливых.

Навстречу бросается Лара, но я жестом показываю ей не приближается. Киваю на зверёныша, надеюсь, такая отговорка сработает. На самом деле банально собираю энергию, вдруг появится ещё кто-то. До последнего жду подвоха, удара в спину, криков, но ничего не происходит.

Падаю на кровать в комнате. Кот ходит вокруг, рассматривая всё и обнюхивая. Трогает лапой керосиновый фонарь на тумбочке. Смешно фыркает, когда в нос бьёт запах топлива.

Я решаю прикрыть глаза на минуту-другую, чтобы расслабиться. Незаметно проваливаюсь в чуткий сон, тело включило энергосберегающий режим.

* * *

Проснулся ближе к обеду. Солнце стояло в зените, прогревая воздух за окном. Почувствовал тяжесть в ногах, как оказалось, это был центуриончик, устроивший себе там кровать. Он лишь лениво открыл один глаз, посмотрел на меня, а затем снова задремал.

Одеяло покрылось пятнами крови. В комнате стоял умывальник, старая конструкция, но я быстро разобрался, принявшись смывать корку засохшей крови с лица. Удалось это не сразу, было больно, поэтому пришлось намочить полотенце и вернуться в кровать. Наложив мокрую ткань прямо на голову, стал ждать.

Да, неплохо меня отходили. С такими приключениями не закрыть Врат, меня банально убьют раньше. Времени оставалось всё меньше и меньше, в запасе один день, не больше. Что же я успею сделать за это время?

Мои обязанности преподавателя никто не отменял. Задача с Вратами важнее, я могу смело остаться и на более долгий срок. Но у меня нет ни одной зацепки. Всё оказалось гораздо сложнее, это не игра с захватом флага, его тут попросту нет. А если и есть, то противоположная команда спрятала его очень далеко.

Посмотрев запись сеферона, а точнее, линии моего маршрута, снова задумался. Путь был симметричным и каким-то знакомым. А что, если это никакой не лабиринт? Не бывает симметричных лабиринтов, или всё же бывают?

В дверь постучали.

— Входите, — позвал я.

Центуриончик заворчал, снова поглядывая одним глазом. Второй он открыть не мог, тот был повреждён. Ухо уже заросло! Поразительная регенерация.

— Как ты? — в комнату вошла Лара.

— Не подходи, пожалуйста, — поднял я руку.

Девушка сникла, но прошла в другой конец комнаты, присаживаясь на стул.

— Боишься меня? — грустно спросила она. От былой бравады и ироничности не осталось и следа.

— Нет! Нет, конечно, а должен? — удивлённо воскликнул я.

— Все боятся, когда понимают, как я влияю на них, — девушка заинтересованно на меня посмотрела. — Ты же заметил?

— Да, но не сразу, — кивнул я. — Милославе ты говорила?

— Она знает.

— Зачем ты здесь?

— Тебя ждут для разговора, пришли от охотников, будут требовать штраф.

— Хорошо, что не мою голову, — повеселел я.

— Твою голову они потребовать не могут, не тот уровень. Они просто возьмут деньги, чтобы выплатить отступные семьям погибших. Охотники обязаны это делать, если кто-то из их числа погибает. Порой взыскивают штраф, чтобы сэкономить на казне.