Ментальная карта и национальный миф

Что я имел в виду под огненным патриотизмом? Я говорил тогда о причинах падения России в 1917 и в 1991 годах – и одной из причин этих падений я назвал казенный, бездушный «патриотизм», который губил нашу страну изнутри. Он был холодный, формальный, лишенный огня, пошлый, потому что исходил от людей, внутренне изверившихся, уже предавших свои идеалы. Василий Розанов писал об этом: чиновники в современной цивилизации превратились в граждан по найму, в наемных граждан. Если кто-то отождествляет понятия «Родина» и «государство» и на этом основании критикует «родину», то мне в этой связи вспоминаются известные строки из песни:

И еще запомни, друг мой милый:Нынче мало родину любить.Надо, чтоб она тебя любила!Ну а это надо заслужить!

(Из песни «Откровенный разговор» на стихи поэта Сергея Смирнова и музыку Александра Вертинского – прим. ред.)

В годину испытаний мы нужнее Родине, чем она нам, она нуждается в нашей защите – как мать, как жена, как дочь… Я бы так ответил Петру Чаадаеву: истина в том, что путь на небо лежит через любовь к Родине. Тот же Иван Ильин формулировал так: «Человек может найти общечеловеческое, только углубив свое духовно-национальное лоно до того уровня, где живет духовность, внятная всем векам и народам».

Никакого другого пути к общечеловеческому, вернее ко всечеловеческому пониманию жизни, а значит, и к небесному взгляду на мир просто не существует.

Доклад в Пекине

Доклад на конференции «Россия и Китай в меняющемся мире»

5 мая 2015 года

Обсуждение в последние годы в китайском обществе идеала «китайской мечты» активизировало и соответствующие поиски в российском обществе идеалов «русской идеи», «русской миссии», «русской мечты», которые, казалось бы, после бурных дискуссий прошлого несколько поутихли. Для сообщества экспертов Изборского клуба эта проблематика носит первостепенный характер – при этом сам наш клуб возник как соединение и пересечение нескольких идеологических направлений национально-патриотического толка.

Вопрос о реидеологизации российской политики и власти в России имеет для Изборского клуба однозначное решение – такая реидеологизация безальтернативна, более того, она уже началась. Симптомы этого собраны нами в цикле работ «Путин в зеркале Изборского клуба», который мы выпустили в свет в начале прошлого года, а также цикле работ о «новой холодной войне» Запада против России, который опубликован несколько месяцев назад. Эти темы свидетельствуют о глубокой актуальности наших разработок. В то же время наш клуб в целом ряде своих докладов дал эскиз новой идеологии возрождения России, который, как мы надеемся, станет вкладом в будущую национальную стратегию.

Русская идея представляет собой долгий, продолжавшийся несколько веков философский диспут, в результате которого Россия породила несколько важных мировоззренческих результатов, применимых не только у нас, но и в других культурах и цивилизациях.

К таким результатам можно отнести саму постановку вопроса о множественности цивилизаций и развитые в этой связи теории. Традиция учения о параллельном развитии множества самостоятельных высоких культур, созданная Николаем Данилевским, Николаем Трубецким, Питиримом Сорокиным, Львом Гумилевым, оплодотворяет собою мировую социальную мысль и социологические науки.

В качестве мощного направления мировой мысли, далеко выходящего за рамки русской цивилизационной специфики, выступила евразийская традиция (Н. Трубецкой, П.Савицкий, А. Панарин и др.) – именно евразийская модель мироустройства способна сегодня стать авторитетной методологией международных дел и международного сотрудничества на исходе новой «холодной войны», в деамериканизированном мире. Евразийская теория уже оказалась востребована странами третьего мира. Учение об антизападной контрэлите, развитое отцом-основателем евразийства Николаем Трубецким, предвосхитило учения о политическом традиционализме у стран-колоний в ходе их деколонизации и обретения национальной независимости в 50–60-е годы. То же касается и учения о «зависимом развитии» в странах мировой периферии.

Также важную роль в самосознании местных политических сил сыграл опыт русского народничества XIX – начала XX века. Для Китая, стран Восточной Европы огромное значение имела русская интерпретация марксизма Лениным и затем развитие этой версии и ее трансформация у Сталина в его учении о «народных демократиях».

Решающее влияние на пути развития человечества в XX веке имел русский космизм (Федоров, Циолковский, Чижевский, Вернадский, Флоренский), показавший неотделимость земли от космоса и предложивший синтез науки и религии в свете стремления к «психократии», то есть власти духа над материей. Потенциал русского космизма, ставшего идейным вдохновителем космонавтики, на сегодня далеко не исчерпан.

Итогом многолетних исканий русской идеи может быть признание того, что Россия в своем историческом развитии дала плоды в виде не одной высшей «русской идеи», а целого соцветья «русских идей», образующих объемное пространство русских смыслов, русской культуры.

Парадигма национальной мечты и национальной идеи задана историческими прецедентами, к которым относятся и футуристичность в революционных обществах, и мечта о будущем и счастье грядущих поколений в СССР, и американская мечта об индивидуальном успехе простого человека, вырастающего в бизнесмена или звезду, и национальные идеи и стратагемы других народов. Сегодня мы можем уверенно говорить о существенной перекличке и параллелях между китайской мечтой и русской мечтой. Для этого существует целый ряд знаковых совпадений и предпосылок.

И Китайская империя, и Российская империя пережили в XX веке «погружение» во мглу исторического небытия. Их отказ от имперских форм был скорее имитацией, временным – в крайне неблагоприятных обстоятельствах внешней среды – отступлением империи, а не ее настоящей смертью, как то хотелось бы западным наблюдателям. Парадокс развития России и Китая в XX столетии – через авангардный коммунистический проект наши страны вернулись к фундаментальным имперским основам своего существования.

И для Китая, и для России в качестве ориентиров движения к высшему состоянию цивилизации выступает синтез консерватизма и прогрессизма. Для Китая это означало соединение ценностей социализма с конфуцианством и духовными практиками древних «совершенномудрых» даосов, нанизывание исторических периодов друг на друга. Изборский клуб говорит о современной задаче преодоления раскола между красными и белыми, которая не была решена в эпоху перестройки и затем демократических буржуазных реформ в России. Под красными понимаются силы, отстаивающие ценности социальной справедливости, строители социалистического проекта, под белыми – консерваторы и традиционалисты, а не либеральные силы Февральской революции 1917 года.

Общим для Китая и России в выстраивании ими образов своей мечты является противодействие разрушительному, идущему с Запада индивидуализму и атомизации общества. Даже сама «американская мечта» в значительной мере строится на успехе индивидуума вопреки и наперекор успеху других людей – то есть это успех за счет неуспеха других. Американские идеологи и Голливуд стремились скрыть подноготную суть капиталистического миропорядка, но для русской и китайской ментальностей, несмотря на соблазны и временные помрачения, эта суть достаточно очевидна.

Важным для русской ментальности является не только самосохранение своей культуры и своих ценностей, но и построение такой модели, которая позволила бы увидеть в ней носителям разных традиций своего защитника, мировоззренческого гаранта от глобальной нивеляции. Если определить ценностный вектор консервативного сопротивления, который сегодня может предложить Россия, в наиболее общем виде, то он направлен против трех ключевых трендов:

а) против десуверенизации стран в пользу транснациональных корпораций и международных организаций;