Ментальная кухня 3

— Действительно, пришлось подтолкнуть Захара Палыча к тому, чтобы он начал расследование, — закончил я. — Так что тут действительно грешен.

— И всё?

— И всё.

— Ну ладно, — князь подался вперёд и помрачнел. — Сделаю вид, что поверил. Но только учти, Каннеллони, если ты замешан в чём-то нехорошем, а я тебе помогаю, то тень от этого нехорошего упадёт в том числе и на меня. Мало того, что мы с тобой бизнес-компаньоны, ты меня сейчас ещё и в подельники записываешь. Так вот. Скажи, пожалуйста, Василий Викторович, когда Его благородие Геннадий Витальевич Безобразов снова обретёт возможность разговаривать, он действительно скажет то, что мы хотим услышать?

— Уверен в этом.

Тут мне пришлось выдержать взгляд князя, но по итогу:

— Хорошо, — сказал он. — Верю. Но второго шанса у тебя не будет. Мы друг друга поняли?

— Весьма.

— Хорошо, — Волконский снова откинулся на стуле и снова стал весел. — Сколько человек тебе понадобится для охраны?

В тот же день князь приставил к Безобразову своих людей, чтобы уж наверняка избежать несчастных случаев, я окончательно успокоился и-и-и-и…

И всё. Фух! Кажется, этот гнойник вот-вот окончательно прорвётся и скоро всё закончится. Задолбали меня уже все эти скандалы-интриги-расследования. Я же, блин, повар, а не детектив! И слава тебе яйцы, вернусь к любимому делу уже завтра, потому что сегодняшнее заседание официально объявлено последним.

Высидел я его кое-как, но всё-таки высидел. Час икс наконец-то настал и теперь на моих глазах вершилась история. Судья, — та самая Лариса Тимуровна, — в последний раз выслушала обе стороны и попросила тишину. Постучала молоточком, встала с места, выдержала театральную паузу и сказала:

— Суд готов объявить о своём решении…

Уф-уф-уф… Ну что, Василий Викторович? Готов стать графом? Да? Да-а-а-а!

— Василий Викторович Канеллони официально признаётся бастардом покойного графа Виктора Степановича Орлова и наследует полагающийся ему по закону процент от имущества рода Орловых, а именно теплоход «Ржевский»…

Секундочку… что?!

Глава 3

Прогремел взрыв на дне говённого болота, и началось бурление. Шумное! Злое! Безудержное! Люди повскакивали со своих мест. Люди принялись орать на недовольном и топать ногами, а кто-то даже ломанулся по проходу в сторону судьи. Трёх молодых девчонок с надписью «ВА» на левой щеке и «СЯ» на правой под руки вывели из зала.

И вот ведь… чёрт, а?! Народ реально был на моей стороне, без шуток! Пускай для большинства всё это просто увлекательное реалити-шоу, а мы с Марковной в нём актёры, но люди ведь пришли меня поддержать! Прямо сюда! Физически!

— Фу-у-у-у! — орала толпа.

Неразборчивые проклятия стаей летели в адрес судьи, Орловой и решения в целом. Лариса Тимуровна в свою очередь хреначила молотком и требовала тишину, да только её голос пока что тонул в общем гуле. И пришлось ей ждать, пока толпа не выдохнется.

— Смотри-смотри, — шепнул мне Солнцев и указал на Тимуровну. — Она не злится.

— И что?

— Улыбается даже.

— И что?

— Как будто ожидала такую реакцию.

— И что? — заладил я; для меня последние новости были всё равно что удар пыльным мешком с железной стружкой по голове, и соображал я пока что туго. — Что дальше-то?

— Не знаю, — ответил Солнцев. — Но это ещё не конец.

Что ж… кажется, сегодня из нас двоих менталистом оказался Яков Саныч. Даже просто попытаться залезть в голову к судье — дело не просто подсудное, а сразу же висельное. И потому нам действительно не оставалось ничего кроме, как читать мимику Ларисы Тимуровны и пытаться понять её язык тела.

— Тишина! — наконец-то ей удалось перекричать недовольных. — Я не закончила! Решение суда насчёт признания Василия Викторовича Каннеллони бастардом графа Орлова и передачи ему теплохода «Ржевский» вступает в силу с сегодняшнего дня.

И снова трах молотком! И вроде бы ничего нового кроме сроков озвучено не было, но на лице у Тимуровны реально заиграла какая-то уж больно озорная улыбка. Видно, что судья старается её скрыть, но где-то внутри кайфует от происходящего. Как будто бы… я даже не знаю… как будто бы собирается рассказать концовку анекдота?

— Вторым решением суда, вступающим в силу с ЗАВТРАШНЕГО числа, — Тимуровна нарочно нажала на слово, — все счета семьи Орловых объявляются замороженными сроком на полгода либо до полного выздоровления Безобразова Геннадия Витальевича и слушания дела с его непосредственным участием…

Не знаю, что за глубинная часть мозга приняла решение о том, что мне срочно нужно вскочить на стол, но я даже опомниться не успел и вот я здесь — стою выше всех, воздев кулаки к небу и то ли ору, а то ли смеюсь.

— Я-ХА-ХАЙ-ЛЯ!!! — закричал Солнцев и крепко сжал меня в объятия… ну… где-то внизу, за колени, как мог.

За спиной наше фанатьё заорало на сотню глоток, — на сей раз радостно и совершенно безжалостно по отношению к себе, прямо вот на разрыв связок. Вспышки десятков фотоаппаратов сработали, как чёртов стробоскоп. Кто-то из Орловых уже начал потасовку с репортёром, а полиция уже растаскивала их.

Ай да Тимуровна! Ай да затейница! Такой твист провернула!

— КА-НЕ-ЛО-НИ! — постепенно пришло на смену разрозненным крикам; народ реально принялся скандировать моё имя! Кто рок-звезда?! Вася рок-звезда! Да?! Да-а-а-а!!!

Веселье! Смех! Счастье для всех и каждого, кроме Марины Марковны и её людей! Да и ну их в жопу!

— Тишину! — закричала судья спустя время, дав людям выпустить пар. — Василий Викторович, слезьте со стола! Накажу!

— Да, Ваша Честь, — я спрыгнул вниз к Солнцеву. — Простите, Ваша Честь, — и сел обратно на своё место.

— Кхм-кхм, — прокашлялась Лариса Тимуровна. — Сеть ресторанов «ОрловЪ» и прочие предприятия семьи Орловых продолжат работу в штатном режиме. Внутренние финансовые операции, а также расчётные операции с партнёрами допустимы, а недопустимы…

Короче!

Дальше даже сама Тимуровна продолжила читать по бумажке, уж до того оказался матёр канцелярит постановления и его формулировка. Но если в двух словах и на нормальном русском, то получалось вот чего:

Марковне нельзя снимать наличку. Марковне нельзя продавать и покупать недвигу, транспорт, драгоценности, предметы искусства и роскоши. Марковне нельзя дарить имущество и вершить благотворительность. Марковне нельзя окольными путями делать то, что нельзя, ведь к ней будет приставлен специальный дядька-аудитор, который будет тщательно следить за всеми денежными потоками. Короче, Марковне нельзя сливать имущество.

А можно Марковне продолжать вести бизнес, чтобы он не загнулся раньше времени и перешёл в мои загребущие полнокровным, цветущим и бабло приносящим. И ещё ей можно за сегодняшний день вывести на специальный счёт сумму денег, цитирую: «достаточную на достойное проживание семьи в течении полугода».

Вот это, конечно, так себе. Особенно учитывая, что точную цифру судья не назвала. Но такое решение можно понять. Пока вина Марины Марковны окончательно не доказана, — а она не доказана, — унижать нищетой аристократку, а тем более графиню, попросту нельзя. С этим в Империи строго. Дворянская честь превыше всего и так далее, и тому подобное.