Ментовская мышеловка

– Вы меня извините, Андрей Андреевич, - сказала Таня.
– Я не смогла приехать на похороны. У меня в центре города заглохла машина, и пока я с ней возилась, я опоздала. Приехала на Хованское, а там такое творится... Милиция, шум, гам, там только что взрыв произошел, я так поняла. Я вот узнала у ребят ваш адрес и решила поехать к вам. Помянем нашу дорогую Ирочку. Вы один? Почему?

– А кому у меня быть? Я одинок, Татьяна Владимировна. Один как перст. Проходите, давайте ваш плащ.

Он галантно снял с нее плащ, повесил на вешалку. Таня была в очень коротком фирменном платье и сапогах выше колена. Платье было почти черное, сапоги тоже, и колготки черные, но выглядела она очень эффектно. Модная короткая стрижка, шанельный аромат...

– Я сижу по-холостяцки на кухне, - сказал Дорохов.
– Составьте компанию.

– Спасибо. Я тоже принесла бутылку водки.

И вот две банки икры, черная и красная. Поминальных блинов только нет. Хотите, я напеку.

Мука есть? Масло? Молоко?

– Да не надо, что вы? Садитесь вот сюда.

Здесь вам будет удобнее.

Таня села. Дорохов налил ей водки.

– Вы на машине? Как же вы?..

– Плевать!
– сказала задорно Таня.
– Из-за каких-то ментов я не смогу выпить за помин души Ирки? Штраф заплачу в случае чего.

– Ну, дело не только в ментах. Опасно ведь.

– Да несколько рюмок ничего не значат.

Я вожу машину более двадцати лет. Все будет нормально, если повезет, конечно, - добавила она.

– Ладно, Татьяна Владимировна, выпьем в память моей дорогой незабвенной Ирочки. Так вот.., нелепо закончилась ее сорокалетняя жизнь.

Всего лишь полтора месяца назад, второго августа, сидели там в комнате, пили за ее сорокалетие.

Была ее подруга и мой старый приятель, сейчас он тяжело болен, он бы пришел сегодня... Так хорошо, спокойно тогда посидели. Ладно, Ирина, - он поглядел на нее, смеющуюся с огромной фотографии на стене, - спи спокойно.

Пусть земля будет тебе пухом.

– Спи спокойно, Ирочка, - добавила Таня.

Оба залпом выпили водку. Посидели молча.

– Давайте я вам положу закуску, - засуетился Дорохов.
– Вы тоже сегодня наездились, намучились...

– Спасибо, поухаживайте, я вообще-то голодна.

Дорохов положил ей закуски, открыл икру, которую она принесла, порезал еще хлеба, - Курить-то у вас можно?
– спросила Таня.
– Я страшная курильщица.

– Я тоже люблю подымить ..

Он щелкнул зажигалкой, и оба закурили на кухоньке с низким потолком. Кухонька мигом наполнилась облаками дыма.

– Я приношу свои извинения, Андрей Андреевич, за то, что это убийство произошло в моем доме, - сказала Таня.
– Я как хозяйка обязана была все предусмотреть, и прежде всего то, чтобы этот Виктор не оставался там ночевать. Это исключительно моя вина, эта идиотская эйфория от встречи с друзьями, его неожиданное, как снег на голову, появление. Ну, раз пришел садись, пей, раз выпил - ложись, спи! И на тебе!
– Она сжала кулак и взмахнула им в воздухе.
– Ужас какой...
– Потом поднесла кулак ко рту и слегка укусила его.
– И откуда он мог узнать про то, что мы собираемся? Ребята говорят, они ничего ему не сказали, я их специально предупреждала об этом. И я им верю... В принципе, понимаете, он неплохой парень, Витька Александров, мы с ним раньше тоже дружили, а потом он влюбился в Ирку. Он честный, принципиальный, но жизнь как-то ожесточила его. Он вернулся из армии уже, видимо, достаточно озверелым, раз убил человека, пусть и случайно, но убил же, ударил и убил, а уже после трех лет тюрьмы, сами понимаете... И, конечно, пылкая любовь к Ирке. Ну, за это его трудно осуждать. Как было не любить ее, она всегда была душой компании, умница, красавица...

– Да не расхваливайте вы ее... Всякое у нее было, и вы прекрасно об этом знаете.

– Ну, - смутилась Таня.
– Было, разумеется, она очень любвеобильна. И в эту последнюю ночь.., она впустила его себе на горе... Но не будем осуждать ее за это. Все люди разные, в конце концов. Мне кажется, она очень любила вас.

Я слышала, что ваша с ней любовь была на протяжении двадцати с лишним лет, выдержала такие испытания... И такой роковой конец...

В наше-то прозаическое время. Вам, разумеется, от этого не легче.

– Вы знаете, Татьяна Владимировна, сегодня на кладбище при взрыве погибла мать Ирины.

– Что вы говорите?! Какой кошмар!

– Да, мы вот ушли, а она стала пить водку на могиле, и тут раздался взрыв. Там какие-то люди уголовного вида хоронили своего друга.

– Понятно, понятно. Ну и жизнь, от этих братков надо подальше держаться - случайно попадете в одно поле, и взрыв, выстрел, что угодно... Но как же она... Кто же ее будет хоронить?

– Я не знаю, надо бы съездить туда. У нее-то никого нет, А она все же Иркина мать... Нехорошо.

– Ну, давайте съездим на моей машине завтра или послезавтра, - Лучше бы завтра, - неуверенно произнес Дорохов.
– Кошки на душе скребут, словно бы Ирка меня с того света осуждает...

– Завтра так завтра, - решительно сказала Таня.
– Ну, давайте еще за помин Ириной души, Андрей Андреевич.

– Спасибо вам большое за поддержку, Татьяна Владимировна. Мне было так одиноко сегодня. Я очень одинок.

– Я это поняла, - тихо произнесла Таня.
– Тогда еще - у нас на даче.

Они выпили. Потом Дорохов разговорился, он долго рассказывал Тане историю своего знакомства с Ириной, историю их любви.

– А ваш муж, Татьяна Владимировна?
– спросил он затем.
– Вы счастливы с ним?

Таня тяжело вздохнула:

– Вы так откровенно обо всем рассказываете, Андрей Андреевич, что врать вам нет возможности. Я не очень счастлива с ним. Да нет.., я совсем с ним не счастлива. Когда я выходила за него замуж, он привлек меня своей добротой, мягкостью, интеллигентностью. Но все это обернулось другой стороной с годами. Это мягкотелый домосед, скучнейший человек, нудный, больше всего на свете любящий вкусно поесть и чтобы его никто не беспокоил. Я, знаете, порой недоумеваю, глядя на него. Ему тридцать девять лет, а он ведет такой образ жизни, будто ему не меньше семидесяти. Да и в семьдесят люди порой бывают более мобильными. А нотации читает, как умудренный опытом старец. Нет, я очень в нем разочаровалась.

– А какой человек мог бы вам понравиться?

Вам, наверное, нужен супермен.

– Да вовсе нет... Вы знаете, мне кажется, мне мог бы понравиться такой человек, как вы...

– Я? Да что во мне хорошего?
– усмехнулся Дорохов.
– Старый хрыч, полный неудачник во воем.

– Жизнь переменчива. Вы еще далеко не старик. И вы очень интересный мужчина. Эта ваша седина, ваши очки, выражение глаз... Стройный, подтянутый...

– Я уже ничего не могу дать женщине, Татьяна Владимировна. Я выдохся, иссяк. Еще три года назад мне казалось, что я способен на многое, тогда все получалось - были и хорошая квартира, и две машины, и деньги. Мы с Ирочкой объездили столько стран - были и в Италии, и во Франции, в Бельгии, Голландии, Люксембурге, Германии, отдыхали то на Канарах, то на Багамах, собирались поехать в круиз по морю. Но все.., рухнуло. Рэкет этот проклятый, а потом мое неумение вести дела, вовремя рассчитываться с кредиторами.

– И как же вы общались с рэкетирами?
– спросила Таня, улыбаясь.
– Вы, такой мягкий, такой интеллигентный человек... И эти бандиты, мордовороты бритоголовые...

Он как-то загадочно поглядел на нее сквозь очки.

– По-разному общался, - тихо произнес он.
– Всякое бывало.

– Что вы говорите, как интересно, - простодушно улыбнулась Таня, но в ее глазах он уловил какую-то тайную мысль.

– А, что теперь об этом говорить, - махнул он рукой.
– Теперь я никому не нужен, никаким рэкетирам, с банками я полностью рассчитался своим имуществом. Преподаю в училище, получаю шестьсот рублей. На такие деньги никакой рэкет не польстится...