Ментовской беспредел

Игнат позволил себе забыться в легкой дреме. Но когда со стороны чеченцев пошло движение, он мгновенно поставил себя на боевой взвод.

Он даже знал, кого Хаким бросит в бой первым. И точно, на него кинулся обиженный Малик. Это был бросок кавказской кобры – молниеносный, смертельно опасный. Жало ножа метило Игнату точно в сердце.

Рука у Малика не дрогнула. А поскольку он бил наверняка, шансов уцелеть у Игната не было – если бы, конечно, он прозевал этот момент и не выбросил бы навстречу врагу ногу.

Малик нарвался на препятствие, но намерения своего не изменил. Изогнулся как змея и ударил Игната. Но на этот раз его рука попала в жесткий захват.

Игнат резко сорвался со шконки и, закручивая Малика по спирали, встал на ноги как раз в тот момент, когда на него прыгнул Назир. Тоже с заточкой в руке.

Но Игнат уже крепко стоял на ногах и стремительно подтягивал к себе Малика, чтобы закрыться им, как щитом. Послышался хруст сдвигаемых с места суставов, дикий вопль. А если бы Назир вовремя не остановится, то Малик бы сейчас завывал с заточкой в груди. Но, увы, Назир успел отвести руку с пикой. Попытался обойти Игната, но нарвался на его ногу. Мощный удар в пах согнул его вдвое. Игнат ударил его по ногам, рукой подкорректировал направление полета. Назир упал на пол, больно ударившись головой об угол шконки. Резкий удар в грудь окончательно вывел его из игры. Малик корчился на полу от боли, хватаясь за вывихнутую руку. И этот уже не воин.

Но на Игната уже надвигался Хаким со своими бойцами. А Клещ и Витюха спят. Или делают вид, что спят... Струсили они, что ли?

Чеченцы атаковали грамотно. Хаким шел в лоб, его джигиты зашли с флангов. Ударили они одновременно. Игнату не хватало времени и возможности сконцентрировать удар на ком-то одном. Но у него был опыт борца-вольника уличной закваски. Он смог опрокинуть одного противника, второго, но в конце концов снова оказался наедине с тремя джигитами. Его били нешуточно. Но с ног свалить не могли. Зато он умудрился раскидать чеченцев. Только они снова поднялись на ноги. И снова готовы были ринуться на него. В их глазах растерянность и сомнение. Но все же Игнат не строил иллюзии насчет скорой победы: противник слишком серьезный. К тому же Назир уже приходит в себя. И Малик уцелевшей рукой шарит по полу в поисках заточки.

Зато Клещ и Витюха решили, что чеченцы сдохли. И один за другим спрыгнули со своих коек, чтобы помочь Игнату. Джигитов это не остановило, и они снова ринулись в атаку. Но Клещ и Витюха оказались неслабыми бойцами, и атака захлебнулась. Избитые в кровь «чехи» убрались в свой угол. На этом все и закончилось...

Игнат хорошо знал чеченцев, чтобы надеяться на белый флаг с их стороны. Джигиты не успокоятся, пока не изведут его. А ударить они могут из-за угла, коварства им не занимать...

Днем Игната вызвали к следователю. Снова уголовно-процессуальная рутина, снова тупые вопросы. Игнат устал доказывать, что не убивал никакого Ступина. Поэтому на допросе он больше молчал, чем говорил...

Потом его снова отправили в камеру. Ему хватило одного взгляда, брошенного на Клеща, чтобы понять, какие изменения в нем произошли. Он боялся смотреть Игнату в глаза, отворачивал от него голову. Та же ситуация с Витюхой. Он лежал на своей шконке и тупо смотрел в потолок. На Игната ноль реакции.

Все ясно. Пока с Игнатом работал следователь, с его помощниками работали чеченцы. И, видимо, устроили им серьезную обработку, если те отвернулись от Игната. Да и все другие «пассажиры» были также зашуганы. Кто-то смотрел на Игната с неприязнью, кто-то с осуждением, кто-то сочувствовал ему, как будто он был приговорен к смерти...

Игнат думал, что чечены начнут свой «джихад» ночью, но те не хотели ждать, спешили поскорее разделаться с опасным противником.

«Чехи» вышли из своего угла разом. Хаким со своими бойцами, Назир. Даже Малик с изувеченной рукой. В этот раз ни у кого не было заточек, зато у каждого в руке кусок толстого экранированного кабеля. У Игната не было времени гадать, как они умудрились обзавестись таким оружием. Ему нужно было искать способ противодействия.

Он рывком сорвался со шконки, вооружился табуретом, отступил к дверям. Главное, не дать противнику зайти со спины, а там будь что будет...

Игнат был настроен очень решительно. Но при этом прекрасно понимал, что начисто лишен шансов на победу. Он мог только спастись. Для этого нужно было бить табуретом по двери, взывая к милости вертухаев. Но это позорный ход. Игнат даже в расчет его не брал...

А «чехи» приближались. Медленно, зловеще. Хаким скалил зубы, Назир угрожающе взбивал кабелем воздух, Малик пытался испепелить Игната лютым, ненавидящим взглядом. До прямого столкновения оставались считаные секунды. Но в самый последний момент послышался характерный звук – кто-то с другой стороны двери вставлял ключ в замочную скважину. Уж не вертухаи ли решили прийти к Игнату на помощь. И хотя он их не звал, пятно позора могло лечь на него...

Чечены не стали пытать судьбу – спрятали оружие, спокойно, без суеты отправились к себе за перегородку. Игнат понуро сел на свою шконку.

Дверь открылась, и в камеру ввалились три надзирателя с дубинаторами. Сейчас начнется разбор полетов... Игнат знал, что против него действует капитан Нахальцев. Это он отправил его в пресс-хату, затем выписал путевку в камеру к чеченцам, которые не признают никаких авторитетов и понятий, кроме своих старейшин и законов гор. Теперь вот вертухаи. «Чехов» помилуют, а Игната пустят на отбивную. Может, оказать сопротивление? Вот будет картина, Игнат один, а против него «попкари» и чеченцы в одной связке. Интересно, его можно будет склеить заново после такого побоища.

– Что здесь такое? – спросил старший «рекс».

Его взгляд шарил по камере в поисках крамолы. Но внешне здесь все было спокойно.

– Нормально все, – сказал Игнат.

Негоже настоящему пацану жаловаться менту.

– Места свободные есть? – спросил другой «вертух».

Камера недовольно загудела.

– Значит, есть! – усмехнулся мент.

И вслед за своими коллегами вышел из камеры. Но дверь не закрыл. Потому что в хату заезжали новые «пассажиры».

Игнат не мог поверить своим глазам. С матрасами под мышкой, с вещами к нему шли его друзья. Лева с улыбкой до ушей. Вилли – у этого также улыбка на губах, но взгляд суровый, сосредоточенный. Как будто он знал, в каком положении оказался его друг.

– Игнат, братуха! – прогудел Лева и полез обниматься.

Вилли последовал его примеру. Обнял Игната. Несильно хлопнул его по плечу. Проникновенно заглянул в глаза.

– Что-то здесь не так, да? – спросил он.

– Подляна здесь, – кивнул Игнат.

– Чечены?

– Они самые.

– Чечены ни с кем не считаются.

– Кто тебе такое сказал? – с хищным блеском в глазах спросил Вилли. – С нами они считаться будут...

Игнат нисколько не сомневался в своих друзьях. С ними ему не страшны никакие чеченцы. Теперь он рвался в бой. А «чехи» пусть трепещут...

Но чеченцы и не собирались сдавать позиции. Они снова вышли из своего центрового закутка. Интересно, что же там такое творится. За пазухой у каждого по камню, то есть по куску толстого кабеля. И они готовы пустить свое оружие в ход. Лева и Вилли мало их смущали.

– Чо-о такое! – резко развернулся к ним Лева.

В глазах яростный блеск, на губах шальная улыбка, кулаки крепко сжаты.

– Эти, что ли, орлы клювами здесь щелкают? – грозно спросил он.

– Какие проблемы, мужики? – Вилли окатил «чехов» ледяным взглядом. – На нашего брата чего наезжаете?