Менты не ангелы но...
Шрифт:
— Так кому заяву писать? — спросил высокий собровец.
Он незаметно вынул пистолет и держал под окошком, так что никто по ту сторону стекла не мог видеть оружия.
— Пишите, пишите… — тихо произнес Гостев, вжимаясь в стену. Он находился в ступоре и плохо соображал.
— Глава администрации тоже дома, — сказал Видин. — Лучше отдайте гранату…
Пистолет начал медленно подниматься. Собровцы за три секунды делают восемь выстрелов, и все пули укладывают в центр мишени. У нарушителя не было никаких шансов выжить.
Но в этот миг капитан Шкловский шагнул вперед и протянул Видину «эфку».
— Пакуем, — сказал высокий собровец себе под нос, точнее, в скрытый микрофон, и оба бросились в дежурку.
— А-а-а!
Капитан Шкловский шарахнулся в сторону, но сильный удар отбросил его в сторону, он опрокинул стол дежурного и тяжело упал на пол.
— Еще оружие есть?! — рявкнул собровец, закручивая ему руки за спину.
— Нет, больше ничего нет, — прохрипел тот.
Второй собровец быстро ощупал карманы, провел по брюкам.
— Браслеты! Дайте наручники!
Звягинцев поспешил на помощь. Он защелкнул наручники на запястьях задержанного, на всякий случай проверил: нет ли чего за пазухой…
С улицы в вестибюль ворвались еще четыре фигуры в полной боевой экипировке: маски, бронежилеты, черные комбинезоны, автоматы наперевес. Они тоже вбежали в дежурку, но ломать силу силой уже не требовалось: инцидент был исчерпан, при этом никого не убили, что редко бывает. По инерции один из атакующих ударил лежащего Шкловского прикладом, на этом силовой захват завершился.
— Доложите в Управление! — приказал Видин, сняв фуражку, вытер платком вспотевший лоб и повернулся к собровцам. — Пойдем ко мне, парни, коньяком угощу, чтобы стресс снять!
— Да какой там стресс…
Привычные к смертельному риску бойцы переглянулись, пожали плечами, но отказываться не стали.
В возникшей сумятице Звягинцев собрал с пола упавшие документы, сложил на подоконнике, подозвав Петухова, поставил опрокинутый стол.
— Наводи порядок, сержант! — презрительно бросил он. — В штаны не наложил?
— А как ты думал, когда рядом граната, — пряча глаза, стал оправдываться тот. — Я на гранаты не подписывался, я не Александр Матросов!
Звягинцев, не слушая, вышел из дежурной части и, не задерживаясь, сразу покинул отдел. Гуссейн, вцепившись в решетку, с тоской смотрел ему вслед.
А Сергей спустился к Дону в районе Лысой горы, прошелся по окутанной сумерками набережной. Осмотревшись, он сделал движение, как метатель диска, и далеко забросил тяжелую картонную коробку. Вода безразлично булькнула.
На другой день всем сестрам раздали по серьгам. Подполковника Видина представили к медали «За отличную службу по охране общественного порядка». А дежурного Гостева с Петуховым уволили из органов за трусость и отсутствие инициативы. К тому же по их халатности было утрачено вещественное доказательство — пистолет по уголовному делу Аликперова.
В связи с этим дело прекратили, и Гуссейна через двое суток выпустили на волю. Он был очень доволен и окончательно убедился в могуществе своего друга и наставника Сергея Звягинцева.
Приближалось обеденное время, и Звягинцев стал искать себе
сотрапезников. Спустился на первый этаж и увидел, что впереди идут к выходу Толян Ефимов и Черемхов.— Что обсуждаем, орлы? — спросил он, догоняя коллег. — Не пора ли подкрепиться?
— Можно, — кивнул Ефимов. — Пошли в чебуречную.
— Нет, меня мать с детства учила, что в обед надо первое кушать, — не согласился Звягинцев.
— Я бы тоже супчику похлебал, — кивнул Черемхов.
— Давайте попросим у Николаева машину и поедем в «Три собаки», — предложил Сергей.
Толян пожал плечами. А Черемхов наклонился к окошку, за которым дежурный по РОВД майор Николаев принимал телефонный звонок, одновременно записывая что-то в журнал.
— Слышь, Егорыч, дай машину в «Три собаки» подъехать.
Николаев кивнул.
— Только по дороге заедете на бытовую ссору. Вот, возьмите адрес.
Дежурный протянул неровно оторванный клочок бумаги.
— Папанина сорок четыре, квартира пять, — вслух прочел Черемхов. — И правда, по дороге…
— Лысаков Иван Петрович? — усмехнулся Ефимов.
— Точно. Знаешь его?
— Чего ж не знать: он каждый день глаза зальет да жену гоняет, или с соседями драки затевает. Раньше его можно было в ЛТП [13] оформить, или по повторному мелкому на год законопатить, или по хулиганке закрыть… А сейчас демократия, ничего этого нет, остаются беседы да предостережения…
— Если задержим, придется возвращаться, оформлять, весь обед провозимся, — задумчиво сказал предусмотрительный Звягинцев.
13
ЛТП — лечебно-трудовой профилакторий.
— Если водила с нами обедать пойдет, можем в собачьем отсеке запереть, посидит сорок минут, ничего с ним не сделается…
Оживленно разговаривая, они вышли на улицу, в машине сидел сержант Пестиков. Увидев Звягинцева, он радостно улыбнулся и помахал рукой.
— В «Три собаки» с нами пойдешь?
— Конечно! Солнце спряталось за ели, время спать, а мы не ели! — оживился водитель.
— Только заедем на Папанина.
— Харэ!
Сорок четвертый дом представлял из себя блочную пятиэтажку, в которой располагалось малосемейное общежитие завода «Алмаз». Постепенно крохотные квартиры правдами и неправдами приватизировали, завод обанкротился, и теперь дом ни на чьем балансе не находился, а потому пребывал в ужасном состоянии. В подъезде воняло канализацией и чем-то горелым, под потолком провисали провода, углы были закопчены. На щербатых ступеньках стояли несколько женщин в засаленных халатах. С первого этажа доносился истошный женский крик:
— Ваня, Ваня, не надо! За что? Не надо, я тебя прошу!
Толян вытаращил глаза:
— Она всегда на весь квартал орет. А завтра придет, будет требовать, чтоб не сажали. Да нас во всем обвинять…
Он пошел первым, Звягинцев для порядка двинулся следом, а Черемхов с Пестиковым остались на улице перекурить.
Ефимов распахнул дверь, вошел в пятую квартиру и тут же вышел спиной вперед и, попятившись, наткнулся на Сергея.
— Оружие есть? — булькающим голосом тихо спросил он.