Меня ему продали

— Не против.

Кивнув, я отвернулась, пока яичница не сгорела. Муж стоял на месте и не уходил.

— Что-то хочешь сказать? — спросила у него, не поворачивая голову.

Мне не следовало отвлекаться.

— Хочу.

— Я слушаю. — Выловив сосиску из кипятка, хотела потыкать ту вилкой, чтобы убедиться в её готовности, но Самрат вдруг отвлёк меня.

Как отвлёк? Весьма наглым образом.

Подняв мой подбородок пальцами, Самрат неожиданно поцеловал меня. По телу тут же пронеслась обжигающее и пьянящее тепло. Его поцелуй вышел коротким, но страстным. У меня даже колени подкосились, и я еле успела схватиться за плечи мужа.

— Просто хотел тебя поцеловать, — сипло произнёс он и, опустив руку мне на затылок, притянул меня к себе, прижавшись своим лбом к моему.

«Это ведь мой супруг. Здесь нет ничего постыдного», — напомнила я себе, когда растерявшись, просто не знала, куда можно было бы деть глаза.

— У меня, — провела языком по губам и заметила, что взгляд Самрата потемнел, опустившись на них, — там завтрак может сгореть.

Он молча отпустил меня и вышел из кухни, бросив мимолётный взгляд на сковороду, где уже жарились сосиски. Мне бы стоило отпустить ситуацию и забыть, но нет. Я стояла и медленно краснела, как школьница, раз за разом прокручивая в голове наш поцелуй.

— Ой, сосиски! — Всплеснув руками, спохватилась тогда, когда уловила запах гари.

Впрочем, сгоревший завтрак быстро вернули меня с небес на землю. И мне разом стало не до Самрата и нашего поцелуя, который не оставил меня равнодушной.

Выбросив испорченную из-за моей невнимательности еду, я потыкала новую партию сосисок вилкой и отправила их на сковороду с маслом. К возвращению мужа мне удалось-таки накрыть на стол. Увидев свежие, ещё не успевшие полностью остыть булочек, Самрат улыбнулся. И вместо того, чтобы приступить к яичнице с сосиской, отправил в рот кусочек сдобы. Я же на это лишь головой покачала. Вёл он себя, как ребёнок.

Пользуясь моментом, я быстро юркнула в спальню и надела на себя брюки. Потом глянула в зеркало и, расчесав волосы, вернулась в кухню. От мужа точно не ускользнуло, что я переоделась, и он, хищно улыбаясь, искоса наблюдал за мной.

За завтраком мы говорили на отвлечённые темы. Теперь, когда за окном высоко поднималось солнце, заливая всё вокруг ярким светом, я могла разглядеть лицо Самрата во всей красе. Его подбородок немного опух, губы были разбиты, а в их уголке засохла кровь. Впрочем, он явно не выглядел, как человек, которого избили.

— Можно ли мне снова выйти на работу? Я там никого не предупреждала об отгулах.

Приподняв бровь, муж задумчиво посмотрел на меня. И я вдруг подумала, что он мог быть и против подобного поворота событий.

— А где ты работаешь? — спросил Самрат, выпивая чай.

Я выдохнула. Он не сказал сразу«нет», а значит, мог в общем-то и не возражать.

— В магазине детской одежды.

В последнем, включая меня, работало четверо девочек. Хозяйка у нас была строгая, но справедливая. Зарплата выходила мизерной, правда, но временами, когда мне удавалось продать больше остальных, я могла получить и аванс.

— Ясмина, — помолчав, начал муж, — я не хочу, чтобы ты работала.

«Ну вот, приплыли. А я надеялась, что он не будет против моей работы. За четыре года я так привыкла к ней, что не представляю, как буду проводить время в четырёх стенах», — закралась ко мне грустная мысль.

— Не так сказал, — поправившись, продолжил Самрат, и я нахмурилась, не понимая его. — Мне хочется, чтобы ты развивалась, как личность. И я готов всячески поддерживать тебя, а потому хочу, чтобы ты продолжила своё обучение в университете. Ты же вроде в него поступала до всего произошедшего, разве не так?

Его слова ошарашили меня. Всё было так. Но я проучилась всего три месяца, даже не закончив семестр. После мне пришлось бежать от врагов отца, которые представляли для нас опасность. Если и не за мной, то они могли прийти за моим братом. Именно поэтому мне пришлось оставить давнюю мечту стать учительницей и броситься в бега.

Впрочем, не успела я и ответить, как в дверь неожиданно позвонили. Было раннее утро, из-за чего подобное стало неожиданностью. «Кто бы это мог быть?» — задалась я вопросом, смотря на Самрата. На сердце у меня вдруг стало тревожно. Поднявшись из-за стола, я поспешила открыть дверь нежданному гостью.

— Доброе утро, дочка! — На пороге квартиры стояла сестра Эмине.

Харам* - в шариате — греховные деяния, запрещённые в исламе(запретное).

Глава 15

Самрат

Неожиданное появление Эмине не понравилось не только мне, но и Ясмине. Я заметил, как она мгновенно закрылась в себе и виновато покосилась в мою сторону. Её же мачеха будто бы и не заметила, что ей совсем не обрадовались, незамедлительно проходя на кухню. Она вела себя так, словно была хозяйкой в моём доме. И меня неимоверно раздражало то, что Ясмина промолчала и восприняла её поведение как должное.

Я не любил воевать с женщинами, но Эмине был готов придушить голыми руками. Чувствовал, что тень её присутствия разделяла нас с женой наподобие каменной стены.

— Ох, дорогая, как можно кормить мужа этим? — Начала сокрушаться гостья, едва увидев наш скромный завтрак на столе.

Ясмина лишь поджала губы и отвернулась, скрестив руки на груди.

Наблюдая за ними, я пока ничего не делал. Как и жена, отошёл назад, созерцая устроенное Эмине безобразие со скучающим видом. Последняя быстро освоилась и, словно бы у себя дома, теперь порхала по кухне и что-то готовила. Мне было даже неинтересно, что.

— Ариф где? — вскоре спросила Ясмина. Ей не нравилось, что мачеха хозяйничала на её кухне, но в первую очередь она волновалась о брате. — С кем ты его оставила?

— С соседкой, — отозвалась незваная гостья.

Открыв холодильник, последняя на мгновение замерла. «Никогда не видела столько продуктов?» — задался вопросом я, переводя взгляд на напрягшуюся жену.

— С какой?

Подойдя и положив руки ей на плечи, я пытался оказать Ясмине какую-то поддержку.

— С какой-какой? — Эмине повысила было голос, но, наткнувшись на меня глазами, нацепила на лицо жеманную улыбку.

«Вот так-то лучше», — подумал я, отвечая ей мрачным взглядом.

— Милая, ты что, не помнишь тётю Жанну? Она же живёт с нами по соседству! — Тон нашей гостьи стал излишне слащавым. — Уже забыла о ней, да?

Ясмина явно не осталась удовлетворена ответом. Она переживала за своего брата, и я её понимал. «Как можно оставить маленького ребёнка чужому человеку и уйти по делам?» — закралась ко мне мысль, полная недоумения и неприязни.

— Ой, обожглась! — вскрикнула вдруг Эмине.

Жена хотела ей помочь, но я удержал её. Гостья искусно играла свою роль и плела интриги, но Ясмина не видела этого. Она была слишком добра и не могла определить ложь.