Меня ему продали

Я не была уверена в том, что просьбы отпустить меня могли возыметь эффект. Они могли лишь разозлить Самрата, и тогда я бы точно не выжила. Просто не смогла бы. И всё моё существование за прошедшие четыре года оказалось бы напрасным. Став жертвой изнасилования, я не смогла бы жить даже ради Арифа.

— Я хочу тебя. — Его признание прозвучало как приговор.

Да, я была удивлена. Нет, не так. Очень даже шокирована.

— Пришло время расплачиваться, Ясмина. Я ждал четыре года, чтобы тебе стукнуло восемнадцать! — прорычал он.

Покачав головой, я крепко обняла себя за плечи.

— Нет, нет! Я ничего вам не должна! Прошу, отпустите меня! Я никому ничего не расскажу. Пожалуйста!

«Пожалуйста!» — молила я его и про себя.

— Поздно, малышка. Ты разыграла мой аппетит. И теперь должна подчиниться!

— Я не ваша вещь! Вы не имеете права…

— Ты — моя! Я твой хозяин!

Сармат притянул меня к себе, заставив трястись от страха.

— Н-нет. Нет! Я не твоя собственность!

— Ошибаешься, Ясмина. Ты моя. Я купил тебя у твоего отца. Забыла?

«Нет! Нет! Не верю! Отец не мог! Он… он…» — паникуя, подумала я.

— Раздевайся! — послышался его новый приказ, и моё сердце ухнуло в пятки.

Я легла под ним. Мне было страшно даже пошевелиться. В носу щипало, а в горле першило с такой силой, что слёзы удержать не удалось. Несколько крупных слезинок стекло к ушам, пока Самрат не сводил с меня напряжённого взгляда. Его колено находилось меж моих раскинутых в стороны ног. Я подобралась, когда он буквально лёг на меня и… стёр большим пальцем с моего лица горькие слёзы. Его забота пугала сильнее, чем если бы этот человек кричал или что-то приказывал.

— Слезами не удастся меня разжалобить, гюнеш. — Он словно читал мои мысли.

Мне хотелось отвернуться, но мой подбородок оказался в захвате его пальцев, которые сжались до боли. Почему-то я была уверена в том, что там остался синяк.

— Но пусть будет по твоему, — продолжил Самрат. — Я дам тебе время. Время, чтобы ты привыкла к мысли о том, что ты теперь принадлежишь мне. Знай, что я никуда не уйду из твоей жизни, моя девочка.

А после он поцеловал меня в губы. Чувственно. Просто накинулся, как голодный. Словно показывая мне, что мог сделать его язык. Или как он умел дарить женщине наслаждение. Швырнуть её в мир наслаждений и порока. Заставить совершить грех.

Мгновение — и Самрат, ничуть не стесняясь, вопреки данным им обещаниям, вдруг сжал мою грудь. До боли. До звёздочек перед глазами. Да хоть кричи!

— Собирайся, отвезу тебя домой, — хрипло прошептал он куда-то мне в шею, жадно вдыхая мой запах.

Я мелко дрожала. Всё ждала, когда он наконец поднялся бы с меня, и я смогла бы встать. Сбежать. От него. Но куда? Он дал отсрочку, но скорее самому себе, нежели мне. Да он с трудом себя сдерживал!

Прошло несколько долгих минут, и Самрат всё же встал. Всхлипывая и игнорируя его руку, я тоже поднялась на ноги. Одёрнула свитер. Собрала волосы в хвост. Стёрла с лица следы слёз и больше на него не смотрела, хотя и ощущала на себя его взгляд.

На улицу я вышла под конвоем. Там уже царила кромешная тьма, в которой мы и подошли к машине.

— Садись рядом, — бросил Самрат, когда я попробовала открыть заднюю дверцу.

Чудилось, что дорога до моего дома заняла целую вечность. Я нервничала. Тёрла вспотевшие ладони о брюки, пытаясь игнорировать присутствие мужчины. Его запах. Дыхание. Мне казалось, что я могла не выдержать поездки с ним, поэтому я облегчённо выдохнула, когда увидела знакомый подъезд. Никогда так раньше тому не радовалась.

Уже желая выскочить из автомобиля, я попыталась открыть дверцу, но тут Самрат перехватил меня за локоть и потянул к себе. Я не успела воспротивиться, когда он снова меня поцеловал. Третий раз за ночь.

— Завтра я заеду за тобой, — проговорил он. — Будь готова.

К чему именно готовиться, я уточнять не стала. «Пусть Самрат и знает мой адрес, но к завтрашнему дню ни меня, ни моей семьи здесь не будет. Сейчас же поднимусь в квартиру, соберу вещи, и завтра мы покинем этот чёртов город», — решила про себя.

Глава 5

Ясмина

— Сестра Эмине! — закричала я, едва оказавшись на пороге тёмной квартиры.

И сразу учуяла, что в воздухе пахло алкоголем.

Впрочем, мне было не до того, чтобы обращать внимание на подобное. Да и ругать бы женщину я не стала. У меня не было ни времени, ни сил на выяснение отношений.

Я и сама толком не поняла, что хотел Самрат, но всё равно не желала с ним больше встречаться. Он очень пугал меня.

В прихожей я немного замешкалась. Сняла обувь, а сумку оставила лежать на тумбе. Быстрыми шагами прошла в гостиную и замерла у двери. В нашей квартире, кроме сестры Эмине, находился ещё какой-то мужчина, который бросил в мою сторону весьма похотливый взгляд. Меня передёрнуло. Впрочем, моё внимание привлёк не только он, но и пустые бутылки из-под алкоголя, что валялись под ногами и на столе, а ещё игральные карты, которые держала в руках Эмине.

Всё бы ничего, но раньше она, во-первых, никогда не играла в азартные игры. А во-вторых, ни за что бы не позвала на нашу съёмную квартиру мужчину! И я не знала, как с ней теперь поступить. Что делать, чтобы у неё наконец прошла чёртова депрессия, продолжающая уже четыре года после изнасилования.

— А это, видимо, та самая падчерица, которая должна будет оплатить твой должок? — Услышав голос мужчины, я подняла непонимающий взор на него.

— Да, это Ясмина. Моя дорогая падчерица. Принцесса моего покойного мужа.

Эмине вела себя неестественно. Никогда прежде она не говорила обо мне вот так. Складывалось ощущение, будто бы она пыталась торговать мной. Как у нас принято, хвалить девушку перед возможным мужем.

Только от одной мысли о замужестве меня вновь передёрнуло. «О чём это я вообще думаю? Да ещё при таких обстоятельствах…» — пришла ко мне мысль.

— Так, — решительно проговорила я, подходя к парочке. — Вечер окончен, всем спасибо за участие, но теперь пора спать.

И при последних словах обвела комнату взглядом.

— Вы, — обратилась я к незнакомцу, — извините мою сестру, но вам уже пора домой. Сестра Эмине, где Ариф? Пожалуйста, разбуди его и собери вещи. Мы уезжаем.

Эмине попыталась удержать милую улыбку, но после сказанного мной её лицо перекосило. Сначала она растерянно уставилась на меня, однако потом в её глазах отразился страх и самая настоящая злость.