Меня любил Ромео

Бенволио сжимает руки в кулаки и делает шаг в его сторону. Я на мгновение пугаюсь, что они сейчас подерутся. Но он ограничивается жгучим взглядом, а затем поворачивается и топает прочь.

Я отвожу маску от лица. Мои глаза уже щиплет, но плакать я не собираюсь. Не дождутся.

— Меркуцио, почему ты говоришь мне такие гадости? Я… мне казалось, что поймешь глубину чувств…

Я осекаюсь. Кажется, что мои слова принадлежат не мне, а кому-то… Ну, вроде Ромео. Не хотелось бы выставлять себя дурой.

— Глубокие чувства меня не интересуют, синьорина, — говорит Меркуцио.

Он ставит пустой кубок на поднос слуги, а себе берет новый.

— Но если ты хочешь, — продолжает он, — я был бы рад открыть другие… глубины твоей личности.

Мои щеки, должно быть, приобретают цвет вина в его бокале.

— Еще никто в этом мире мне так не дерзил! — шиплю я.

— Да что ты? И ты всё еще стоишь здесь?

Я ловлю себя на том, что хочу рухнуть на мраморный пол. Или ударить его. Так трудно поверить, что этот тот самый герой, которого я встретила вчерашним утром.

— Ты… Ты слишком много выпил! — предполагаю я. — Вот причина твоей грубости.

— Причина моей грубости в том, что я груб.

Он делает очередной глоток.

— Я думал, тебе это нравится. Что ты вообще знаешь обо мне, Розалина?

Он вытирает винные губы тыльной стороной ладони.

— Смею предположить, что ты ничего обо мне не знаешь.

— Тогда расскажи мне правду о себе! — я бросаю ему вызов, делая шаг вперед. — Или ты боишься?

Когда я кладу ладонь ему на грудь, он вздрагивает, будто я заклеймила его раскаленным железом.

— Ты играешь с огнем, прекрасная Розалина, — говорит он хриплым голосом.

— Я рискну, Меркуцио.

Его глаза встречаются с моими. Хотелось бы мне сказать, что я вижу там привязанность. Или нежность. Но нет. Я вижу… Испуг? Любопытство? Боль? Или всё вместе?

Меркуцио хватает меня за запястье и грубо отпихивает мою руку. Затем кружится на месте — немного неуверенно, учитывая степень его опьянения. Он делает два неуклюжих шага в сторону, прежде чем повернуться и снова взглянуть на меня.

— Ты бы пошла со мной, если бы я позвал?

— Я бы пошла, даже если бы ты этого не сделал, — отвечаю я, пытаясь улыбнуться.

Что-то мелькает в его глазах. Возможно, это сожаление. Он поворачивается и шагает к темному коридору. Страх сворачивается в моем животе, но я следую за Меркуцио. Буду идти, пока не получу то, что мне нужно. Его. Настоящего.

Но когда я захожу за угол, меня останавливает звук двух голосов, которые я хорошо знаю.

Один принадлежит Джульетте. А тот, с кем она говорит — Ромео.

О боже, этого не может быть. Нет, только не сейчас. Не сейчас! Джульетта и Ромео…

… Ромео и Джульетта.

Глава 11

Они спрятались в занавешенной нише возле часовни. Малиновый бархат драпировок оттеняет бледное лицо Джульетты ярким, кровавым оттенком. Когда я прижимаюсь к дверному проему и украдкой смотрю внутрь, я вижу, что кузина отводит от лица маску с жемчужной отделкой, а Ромео снимает свою.

Похоже, они видят друг друга в самый первый раз.

Вокруг них взрывается тишина. Они смотрят друг на друга, словно ангелы, которые никогда не видели себе подобных. Боже правый, даже отсюда я чувствую тепло, которое исходит от них!

Моя первая мысль — ворваться туда и схватить Джульетту за руку. Утащить ее как можно дальше отсюда, запереть ее навечно в комнате или в монастыре, а Ромео надавать по щекам за его безрассудство.

Но, Господи боже, как они шепчутся… Пока я удивленно на них таращусь, Ромео уже нежно взял Джульетту на подбородок и притянул ее лицо к своему.

О нет… Твою ж ты! Они целуются!

Снова горячий шепот. Еще один поцелуй.

Это не плохо, нет. Это очень, очень и очень плохо.

Я почти решаюсь прервать их сладостное свидание, когда на мое плечо опускается рука. Я вздрагиваю, но это всего лишь Бенволио.

— Мне показалось, ты ушел.

— Собирался, пока не вспомнил, что ты обещала мне танец.

— Значит, ты больше на меня не сердишься?

Он делает короткую паузу и касается моей щеки. Это неожиданно нежное, но приятное прикосновение, так что я его не прерываю.

— Не сержусь, — тихо говорит он. — На тебя невозможно сердиться. Так что, потанцуем?

Я вспоминаю про Джульетту, которая дарит Ромео поцелуи и стремительно движется в пропасть. Было бы неправильным оставлять ее сейчас одну, но… Взгляд Бенволио почти умоляющий. Он не заслуживает моего отказа и, кажется, действительно хочет со мной потанцевать.

Я вздыхаю и ловлю первого попавшегося слугу.

— Найди кормилицу госпожи Джульетты, быстрее! Передай, что ее ждут возле часовни по важному делу. Очень важному. Быстрее, это вопрос жизни и смерти!

Слуга испуганно кивает мне и убегает.

— Что-то случилось? — спрашивает Бенволио.

— О, да так… Не бери в голову. Это просто... дела Капулетти.

Может, стоило ему рассказать? Но учитывая, что Бенволио уже доказал свою вспыльчивость на площади... Привлекать внимание к Ромео и Джульетте кажется излишним.

Пока я размышляю над всем этим, Бенволио улыбается и натягивает на себя маску. Мы заходим в зал и занимаем место среди танцующих пар. Менестрели играют что-то громкое и отрывистое, требующее частых прыжков и поворотов. Я не помню, как называется этот танец, но мое тело подстраивается под его движения.

С удивлением я обнаруживаю, что Бенволио, хоть и знатный господин, не самый изящный танцор. Однако его старания заслуживают похвалы и вызывают у меня улыбку. Он пропускает несколько движений, и я тихонько смеюсь, ведь даже под маской чувствуется, как он краснеет.

В какой-то момент от него требуется поднять руку, чтобы дама слева от него проскочила под ним и присоединилась к своему партнеру по танцу, но Бенволио смотрит только на меня и просчитывается, хватая девицу обеими руками. Я не могу сдержать хохот, пока он извиняется перед ней. Девушка тоже хихикает. Кажется, она была совсем не против такой оплошности.