Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Меня не видно изнутри
Шрифт:

Здесь же, в Билберри, как я ни старалась, читать ночами я не могла. Чернильная гладь июньского неба под адамантовой крошкой звезд действовала на меня как покрывало на клетке попугая. Хотя прошёл почти год, мне так и не удалось свыкнуться с этой кромешной мглой. Вместо глотания книг по ночам я отрубалась, едва возвращалась в общежитие.

Нырнув в прохладное нутро вокзала сквозь автоматические двери, мы прошли по отполированному мраморному залу прибытия. Свернули на площадь перед главным входом. Преодолели исчерченную тенями деревьев автомобильную парковку.

Пока мистер Равел закидывал вещи в багажник, мы с Марго с самым типичным девичьим хихиканьем забрались в кожаный салон. Я очень старалась не глазеть на

каждую деталь, пахнущую сладковатым ароматизатором, так что сдержанно выразила восхищение визгом и уставилась в окно, пока Марго продолжала профессионально расписывать последние события в духе сводки новостей.

Дорога к особняку Равелов была короткой. В ней обрывками смешались средневековые мощеные улочки, черепичные крыши маленьких домиков и шпили башенок… Тут же среди старинной архитектуры пестрели неоновые вывески ресторанчиков, баров и трактиров. Уютом светились витражные окна коттеджей, чистенькие пешеходные дорожки постепенно пустели, а колесо обозрения сверкало из-за деревьев полудолькой апельсина. Пара ветхих церквушек, старомодные фасады лавочек, и утопающие в диком винограде каменные изгороди – всё это было похоже на работу талантливого художника-пейзажиста. Не успела я ступить на улицы Атермонта, а уже влюбилась в этот волшебный городок.

Впрочем, ложка дёгтя не заставила себя ждать. Не потребовалось и пяти минут, чтобы понять, что мощёные улочки выглядят очаровательно ровно до тех пор, пока ты по ним не прокатишься. Дороги из крупного булыжника, пускай и отполированного временем, превратили поездку на люксовом седане в вибромассаж. Надо отдать должное, Марго и её отец, даже подпрыгивая на ухабинах, выглядели представительно, а вот собой я была недовольна, ощущая, что из-за каждой неровности тело дрожит как желе.

Вскоре автомобиль нырнул в тихий просторный двор через распахнутые двустворчатые ворота и, полукругом обогнув беседку, остановился у огромного крыльца. Я чувствовала себя новоиспечённой голливудской звездой на ковровой дорожке «Оскара». Маленькие садовые фонарики, низко пригнувшись к земле, подсвечивали клумбы с кремовыми цветами. Кубические кустарники недвижимо замерли вокруг дорожки, присыпанной слоем гравия, а мягкая ровная шёрстка газона простиралась во все стороны до внешней каменной изгороди.

Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы оглядеться, и даже этого было недостаточно чтобы взор мог охватить масштабы особняка Равелов. Это был замысловатый трёхэтажный дом, обвитый плющом. Он был гораздо больше, чем представлялось, и, как и подобает особняку, стоял особняком. Серые шлифованные каменные стены чередовались со старой замшелой кладкой. По сторонам крыши зловещими готическими рожками возвышались две башни в средневековом стиле. За вальмовой крышей, пронзённой чердачными окошечками, точно огромный мыльный пузырь спрятался стеклянный купол. Окна в особняке Равелов тоже были разными, но цветные витражи в лакированных рамах из красного дерева, несмотря на эклектичность, органично сочетались с современными стеклопакетами во французском стиле.

Мы поднялись на крыльцо по широкой светлой лестнице и, торжественно прошагав между гранитными колоннами, оказались внутри. В холле было безукоризненно чисто. И безлюдно. К моему удивлению – и даже несвойственному разочарованию – нас никто не встречал.

Марго говорила, что её родители устроили праздничный ужин в честь нашего приезда, но в моём понимании он включал традиционное знакомство – топтание в дверях. Оказалось, семейный ужин представлял собой именно ужин. Идеальный вариант, чтобы мне, уставшей и помятой с дороги, приветливо завалиться в столовую посреди вечера и чувствовать себя максимально неловко.

Будь я сейчас дома, заказала бы пиццу или сделала бы сэндвич, а потом завалилась бы с книжкой в постель.

Мимоходом

оценив мою напряжённую мину, Марго улыбнулась и подмигнула. Что поделать, надо взять себя в руки и всех очаровать. Устало стащив кеды, я прошлёпала по холлу в носках и заглянула в гостевую ванную.

Мы вымыли руки. Марго поправила макияж. Я попыталась распутать волосы – слишком длинные для современных реалий, – но на скорую руку не сумела. Пока мы торчали у раковины, мистер Равел несколько раз торопливо прошагал мимо ванной комнаты и, судя по звуку, исчез в столовой.

Оттуда доносились веселые голоса и громкий тёплый смех. Что ж, они явно не снобы. Щелкнув меня по носу, чтобы выудить из раздумий, Марго протянула мне мягкое белоснежное полотенце:

– Вытирайся скорей, а то до завтрашнего ужина так будешь стоять.

Мы ступили в прохладный светлый зал: столовая была совмещена с гостиной. Вопреки моим ожиданиям, хозяева дома не питали любви к неприличной роскоши. Эффект от встречи с семьёй Марго был таким же, как если бы я врезалась в добротный классический шкаф-купе посреди музейного зала в стиле рококо.

Равелы в духе падающей шеренги домино обернулись в мою сторону и замерли, излучая идентичные рентгеновские улыбки. В чистой минималистичной обстановке, среди гладких отполированных поверхностей мебели они смотрелись обескураживающе просто. Я застенчиво уставилась на громадный прямоугольный стол, за которым все собрались. Огроменный дубовый стол. Класс.

Добрый вечер, – сказала я и от души улыбнулась столу.

Кажется, у меня со школы не было такой неубедительной улыбки, как сейчас.

В первом классе, узнав имя учительницы, я тут же благополучно его забыла, а уточнить его так и не осмелилась. При каждой попытке обратиться к ней я просто молча улыбалась, выжидая, пока ей станет не по себе, и меня не спросят, в чём дело.

– Алекс, здравствуй! – послышался мягкий радушный голос.

Светловолосая женщина – очень красивая женщина, просто потрясающе красивая — плавно поднялась со своего места, чтобы разглядеть меня.

– Меня зовут Лидия.

Это была мама Марго.

Их совместный снимок всегда стоял на прикроватном столике: подставляя лица ласковому солнцу, обе застыли на фоне огромного окна с зелёной рамой. Лидия обнимала дочь за плечи одной рукой, а Марго выставила пальцы в знаке «мир». И хотя фото было слишком мелким и не очень чётким, чтобы как следует разглядеть черты лиц, в нём чувствовались живость и душевность, точно такие же, как и сейчас.

Миссис Равел была на каблуках и в платье, но не вечернем. Тонкая светло-серая ткань прямого кроя была собрана поясом на изящной талии. Рукава в три четверти открывали тонкие запястья – украшений, кроме обручального кольца, она не носила. Разве что, возможно, серьги, но под уложенными вьющимися волосами их видно не было.

– Здравствуйте, – я неловко помахала, стараясь поприветствовать всех одновременно и поскорее проскочить этап знакомства.

Она улыбнулась, и за этим простым открытым жестом я увидела сияющую доброжелательностью Марго. Та самая улыбка покорила меня в день знакомства с Академией.

Но началось всё не с улыбки.

Первое впечатление от встречи с Марго было обманчивым. Со скучающим и одновременно свирепым видом она застряла в очереди посреди дворика Академии. Каждый первокурсник должен был получить магнитный пропуск, буклеты и прочую макулатуру, чтобы ознакомиться с расписанием и расположением корпусов на кампусе, но, забегая вперёд, замечу, что все эти многочисленные бумажки только сбивали с толку, и в итоге мы с завидным постоянством опаздывали везде, куда только можно было опоздать.

Поделиться с друзьями: